Наталия Московских - Последний

Соберись! Разговор с родителями — не самое страшное, что тебе довелось пройти за последние несколько дней.

Она сумела взять себя в руки, и…

— Привет, мам…

Собственный голос прозвучал хрипло и неуверенно.

В трубке несколько секунд стояло молчание, затем послышался жалобный всхлип.

— Ри… Ривер?

— Да, мам, это я, — вздохнула девушка. На том конце провода раздался слабый стон, которому вторили усталые, отчаянные всхлипы. — Не плачь, пожалуйста. Я жива. Со мной все хорошо, никто не причинял мне вреда. И не злись на детектива Монро. Он не говорил тебе, что нашел меня, потому что я об этом попросила…

Ривер ожидала, что сейчас шквал злости обрушится на нее за это решение, но Мэри это сейчас не волновало. Несмотря на просьбу дочери, она все же не сдержалась и заплакала.

— Господи! Хвала Небесам! Боже… девочка моя! Моя хорошая! Ривер, слава Богу! Я так боялась… так боялась услышать, что ты… о, Боже!

Ривер вздохнула и не стала перебивать мать. Нужно было дать ей выговориться после всего, что она испытала за последние несколько дней. При каждом слове сердце Ривер сжималось от чувства вины перед родителями.

— Прости меня, мам, — произнесла она, невольно всхлипнув. — Прости, что ничего не сказала тебе или папе. Но я правда не могла этого сделать!

— Этот человек… Харриссон… — прерывисто проговорила Мэри, — он тебе не навредил? Ты сумела отбиться и сбежать?

Ривер замотала головой.

— Мама, мама, стой! Нет. Все было не так. Джеймс мне не вредил, он ничего мне не сделал, — понимая, что не сможет сейчас рассказать все в подробностях, она нахмурилась. — Послушай, я прошу тебя, попытайся добиться, чтобы с него сняли обвинения. Слышишь, мам? Это обязательно нужно сделать. Джеймс ни в чем не виноват. Он спас мне жизнь. Он пытался меня защитить…

— От кого? От человека на записи?

— Да, — быстро ответила Ривер, но тут же поняла, что это не совсем так, и поправилась. — Нет. Черт, мам, это очень сложно. Тот человек, который попал на запись, тоже ни в чем не виноват. Он тоже не причинял мне вреда. Что его, что Джеймса подставили! Это сделали очень опасные люди, и, по сути, именно от них меня старались защитить и Джеймс, и Валиант.

— Валиант?

— Да, это… тот самый человек с записи. Мам, послушай, я не смогу тебе сейчас все объяснить. История действительно долгая и сложная, так что…

— Боже, и не нужно! — воскликнула Мэри. — Расскажешь все дома! Приезжай домой, милая, прошу тебя! Детектив Монро поможет тебе добраться… он обещал, что вернет тебя домой в целости и…

Ривер вздохнула.

— Прости, мам, но я… пока не смогу этого сделать, — ей было больно об этом говорить, но она знала, что это необходимо. — Не могу пока вернуться домой. Валиант тяжело ранен, Джеймс тоже, и его забрали в больницу в Сент-Фрэнсисе. Мне еще предстоит его найти и рассказать ему, кто его настоящий враг. Поверь, это очень важно! На кону несколько жизней…

В том числе моя собственная, — закончила Ривер про себя.

— Господи, Ривер, что ты такое говоришь? Какие враги? Какие поиски? Во что ты вмешалась? Что за опасные связи?

Опасные связи, — хохотнула девушка про себя. — Да уж, лучше, пожалуй, не скажешь.

— Я пока не могу ни о чем тебе рассказать. Просто… поверь в меня, как всегда верила. Это пока что лучшее, что ты можешь сделать. Я не оставлю Валианта сейчас, он только мне может доверять. Мама, пожалуйста, поверь мне, это очень, слышишь, очень важно! — она помедлила, вдруг вспомнив одну из книг, которую написала Мэри Уиллоу. — Я для него, как Эва Харпер для Кевина Броди из твоего «Человека из Пластилина», — на губах Ривер невольно появилась улыбка. — Понимаешь? Я просто не могу оставить его одного…

Несколько секунд Мэри молчала, слушая напряженное дыхание дочери. Разумеется, она помнила, какими сложными были отношения героев ее книги. Непростая привязанность двух почти незнакомых людей друг другу, опасные интриги, напряженная обстановка. Когда Ривер прочла эту книгу, она сказала: «дай Бог кому-нибудь испытать к другому такие сильные чувства, как Эва испытывала к Кевину… ну и пройти через такие приключения, мне кажется, было бы здорово! Ты, наверное, описала мечту многих, мам». Этот отзыв дочери тронул Мэри до глубины души. И вот теперь…

— Боже мой! Так , — она подчеркнула это слово особым нажимом, — ты не говорила даже о Крисе Келлере, царствие Небесное, когда была влюблена в него в школе… — Мэри помедлила, явно борясь с желанием спросить, знает ли дочь о том, что случилось с Крисом.

Ривер почувствовала, как ее щеки заливает румянец, и потупилась.

— Знаю. Просто…

— Этот человек, — вздохнула Мэри. — Валиант. Вы ведь едва знаете друг друга, но он стал тебе дорог, да?

Девушка помедлила, прислушиваясь к себе. Она ведь не просто так вспомнила о книге своей матери.

— Да. Очень.

— Ох, Ривер, — с явным неодобрением, но с пониманием протянула Мэри.

— Прости меня, мам, — искренне произнесла девушка. — Я знаю, тебе это не нравится, и ты думаешь о моей безопасности. Но… просто попытайся понять.

— Как ни странно, я понимаю, — невесело усмехнулась Мэри. — Хотя, ты права, мне это не нравится, и это еще мягко сказано!

— Обещаю тебе, я буду очень осторожна. Детектив Монро здесь, и он присмотрит за мной.

— Он очень хороший человек, — мягко произнесла Мэри. — Он вызывает доверие. Я верю, что он не даст тебя в обиду. Костьми ляжет, но не даст.

— Поверь, Валиант тоже. Просто сейчас ему нужно прийти в себя, и я хочу быть рядом, когда ему станет лучше. Сейчас мы все в безопасности. Обещаю, что буду звонить тебе каждый день, пока все не закончится. Хорошо?

Мэри тяжело вздохнула.

— Я очень хочу, чтобы ты вернулась домой, — с грустью отозвалась она.

Ривер прикрыла глаза.

— И я сделаю это, как только смогу. Обещаю.

Джеймс Харриссон постепенно приходил в себя после снотворного, которое ему вкололи в больнице. Едва очнувшись, он понял, что его успели переодеть в его одежду, а еще тщательно позаботились о том, чтобы связать ему руки за спиной и туго стянуть веревкой лодыжки. Рот был заклеен клейкой лентой.

Джеймс прекрасно знал, что он бесполезного мычания не будет никакого толку. Его похититель просто поймет, что пленник пришел в себя, не более.

Оно того не стоит , — согласился со своими мыслями Харриссон. — О том, что я очнулся, Дюмейну лучше не знать. Лучше пока подумаем, где я и как отсюда выбраться.

Общий расклад оказался неутешительным. Харриссона везли по дороге в большом автомобиле, похожем на «Фиат Дукато». Окна грузового отдела были закрашены, дверь, надо думать, заблокирована. В любом случае, Джеймсу не удастся до нее добраться, не привлекая внимания. О том, сколько сейчас времени и что это за дорога, Харриссон не знал, хотя предполагал, что сейчас уже далеко за полночь, а следовательно, уже 26 декабря. Если взять в расчет то, что Дюмейн хотел перевезти своего пленника из Сент-Фрэнсиса в Шелл-Крик, скорее всего, они движутся по I-80. Плохо. Пустынное шоссе, вокруг никого на много миль. Даже если удастся выбраться каким-то образом из машины, Дюмейн сумеет догнать своего пленника… или пристрелить, если у Джеймса получится убежать достаточно далеко.