Наталия Московских - Последний

Эта книга раздражала Джеймса, однако в какой-то мере он был благодарен миссис Уиллоу за то, что она написала ее и издала. Благодаря ей Валиант Декоре в лице героя Доминика Девоура обрел любовь и признание множество людей — он искал этого все 78 лет своей жизни.

Мэри старалась не показывать, что не жалует своего зятя, но получалось у нее это с переменным успехом. Тем не менее, она не стала в открытую протестовать против выбора дочери — к тому же она понимала, что Джеймс Харриссон действительно может понять, что она пережила в то страшное Рождество, и он единственный, кто может спокойно отнестись к тому, что скорбь Ривер по Валианту Декоре толком не ушла. Как не ушла и скорбь Джеймса Харриссона по убитым Марте и Джессике, но они с Ривер никогда не говорили об этом.

Поначалу ни один из них не знал, смогут ли они наладить общение после того, что пережили вместе. После первого обеда в день рождения Ривер в 2004-м Джеймс был уверен, что встреча станет последней, но она не стала. Никто из них не поднимал тему построения отношений или создания семьи — все получилось словно само собой. А вскоре на свет появилась Мелинда Харриссон — чудесный младенец, который позволил Ривер и Джеймсу, наконец, перелистнуть страницу прошлого и зажить нормальной жизнью.

Ривер уже несколько лет работала переводчицей с французского, Джеймс служил в полиции сержантом — связи Стивена Монро помогли ему устроиться, и семейство Харриссон перебралось в Омаху, Небраска.

8 сентября 2011 года Джеймс повел Ривер в театр на постановку по пьесе Шекспира, чтобы отметить годовщину их свадьбы, и молодая жена была в восторге от постановки.

— Я даже не представляла себе, что этот юноша может так потрясающе сыграть Гамлета! — восторженно восклицала она, стоя у высокого столика после представления и с удовольствием потягивая белое вино. Джеймс улыбнулся. — Как ты узнал про это юное дарование? Неужели на работе?

— Ты разговариваешь с детективом, который не разглашает свои источники информации, — он поднес свой бокал к ее, и они чокнулись, улыбнувшись друг другу. — С годовщиной.

— С годовщиной, — ее глаза весело сверкнули. — Спасибо за такой прекрасный вечер.

Домой они вернулись, когда на улице уже совсем стемнело. Соседская девушка по имени Нэнси встретила их у дверей.

— Как прошел вечер? — улыбнулась она.

— Спасибо, Нэнси. Все прекрасно. Лин не шалила? — Ривер прошла в гостиную, сбросила туфли и поспешила к своей шкатулке с украшениями, чтобы сменить жемчужные бусы, подобранные под кремовое платье с черными вставками на старый, немного грубоватый нательный крестик — тот самый, который Джеймс сорвал с груди Валианта Декоре в день их драки в Лоренсе. Много лет он хранился в Арваде, в штабе «Харриссонского Креста». Он нашелся, когда Джеймс разбирал документы и вещи во время закрытия организации. Что-то помешало ему выбросить этот трофей, и перед днем рождения Ривер он понял, что именно. Джеймс сомневался, что это будет хорошим подарком, и все же чутье подсказывало ему преподнести ей этот крест. Почему-то он думал, что Валиант захотел бы, чтобы у Ривер осталась хоть какая-то память о нем. Как выяснилось, он рассудил верно: с того самого дня Ривер ненавидела расставаться с ним.

— Это тот самый крест, который я сорвал с груди Валианта. Может, я идиот, но я почему-то подумал, ты захочешь, чтобы он был у тебя.

— Спасибо, — ответила она тогда. Продолжить разговор она смогла лишь после довольно долгой паузы. Все это время она не отрывала взгляда от крестика. — Насколько я знаю, Валиант не был религиозен, но его отец — был. Возможно, этот крестик достался ему от отца, так что это подарок с богатой историей, — она внимательно посмотрела на него и слабо улыбнулась. — А что насчет вас?

— Знал ли я об этом? — не понял Харриссон.

— Нет, вы — религиозны, Джеймс?

— В некоторой мере, — ответил он тогда. — Скажем так, я не знаю, работают ли такие обереги на самом деле, но этот крестик был с Валиантом много лет, пока он успешно скрывался от преследования. Возможно, это и не он помогал ему, но… мне было бы спокойнее за тебя, если б ты его приняла. Это глупо?

— Нет, — ответила она. — Это прекрасный подарок.

Джеймс с привычной терпимостью наблюдал за тем, как Ривер надевает нательный крест.

Нэнси тем временем ответила на ее вопрос:

— Нет, миссис Харриссон, Лин — чудо. Она очень послушная девочка.

— Рада, что она не доставила тебе хлопот. Она уже спит?

— Да, — отозвалась Нэнси, — я уложила ее три часа назад.

— Хорошо, — Ривер извлекла из сумочки небольшой кошелек и отсчитала десять долларов, тут же передав их Нэнси. — Вот, как договаривались.

— Спасибо, миссис Харриссон, — кивнула она, просияв. — Я… пойду?

— Да, конечно.

— Доброй ночи, миссис Харриссон, — Нэнси повернулась в сторону Джеймса и учтиво кивнула ему. — Мистер Харриссон.

— Пока, Нэнси, — отозвался он.

Няня ушла, и Ривер, с удовольствием потянувшись, взяла с тумбы заколку и убрала с ее помощью длинные густые каштановые волосы. Она так и не решилась вернуться к короткой стрижке, хотя Джеймс прекрасно знал, что с ней ей было удобнее. Впрочем, об этом, как и обо всем, что каким-либо образом отсылало их на почти восемь лет назад, он с ней не разговаривал.

— Пойду проверю, как там Лин, — улыбнулась Ривер.

— Я тоже хотел сходить, — кивнул он. — Думаешь, вместе мы ее не разбудим?

— Будем надеяться, что она крепко уснула.

Ривер и Джеймс поднялись на второй этаж, и вдруг замерли. Из комнаты дочери за закрытой дверью, казалось, доносится тихий мужской голос.

— Лин! — выдохнула Ривер, вмиг похолодев от ужаса, и тут же сорвалась с места, бросившись к комнате дочери. Джеймс добежал до двери быстрее и резко распахнул ее.

В голове его успело пронестись множество жутких образов, и он знал, что не переживет, если хоть один из них воплотится в жизнь…

Пожалуйста, только не снова! Матерь Божья, молю тебя, только не снова!

Однако, ворвавшись в комнату, Ривер и Джеймс первым делом увидели сияющие глаза дочери и ее невинную улыбку.

— Мам, пап, — Мелинда потянула ручки к родителям, и Ривер едва не расплакалась от облегчения. Она все еще была напугана и понимала, что страх ее не беспричинный: в комнате Лин было широко распахнуто окно, хотя трудно было поверить, что Нэнси могла оставить его открытым…

Ривер присела на корточки рядом с кроватью дочери, переглянувшись с Джеймсом. Он без слов понял ее сигнал и приблизился к окну — осторожно и настороженно, собираясь рассмотреть, кто мог проникнуть сюда или улизнуть таким путем.

— Лин, милая, — выдохнула Ривер, прижимая к себе свое самое дорогое сокровище. — Ты у меня так простудишься. Почему у тебя открыто окно, зайка? Это Нэнси тебе оставила?