Людмила Клемят - Выживут только волшебники

Может, это какой-то код для знающих? Три раза дернуть, а потом стукнуть, например… Вряд ли. Слишком мала вероятность того, что Кир случайно повторил некую строгую последовательность действий. Скорее, дверь была заговорена-закрыта на какое-нибудь время. Например, на неделю. И теперь эта неделя прошла.

Кир попытался заглянуть в помещение. Ничего не видно. Ставни заперты, так что там темно, как в космосе. Чтобы что-то рассмотреть, нужно войти внутрь. Только он не спешил делать шаг. Вдруг там ловушка? Или что-нибудь еще хуже…

Он вспомнил, как несколько дней назад так же шел поговорить с комендантом и обнаружил его, мягко говоря, неразговорчивым. Что если и торговец тоже… того?

А сегодня, между прочим, праздник. Ирис вон вся извелась, домой торопится. А если его худшие подозрения оправдаются, им всем еще несколько часов придется потратить на задушевные беседы с местными искателями.

Нет, это не дело. Он быстрым шагом направился к девушкам.

– Украшений не было, зато я разжился сладостями – угощайтесь, – он протянул пакеты. – И знаете что, летите-ка к станции, подождите меня там. А если через час не вернусь, отправляйтесь сами, без меня.

– Что-то случилось? – испуганно спросила Ирис.

– Пока не знаю, но похоже на то, – он кивнул на магазинчик. – И если случилось, лучше пусть это выяснится без вас. Вовсе ни к чему разговаривать с искателями всей толпой.

Рада стояла белая как полотно. Она не решалась задавать вопросы, лишь смотрела на Кира так, словно тот идет на верную гибель. Ну так не годится! В конце концов, ничего страшного не произошло. И не произойдет.

– Я скоро вас догоню, не нужно волноваться, – он говорил уверенно, как только мог.

Рада не двигалась с места, лишь смотрела на Кира полными ужаса глазами. Кир осторожно обхватил ее за плечи и легонько подтолкнул к ступе:

– Ну же, милые девы. В путь! Всё обязательно будет хорошо.

Когда ступы взвились в воздух, он позвал Вектора, повелев ему быть настороже, подошел к магазинчику и решительно толкнул дверь.

Кир зажег шар и осмотрелся. Магазин был пуст. Не в том смысле, что там никого не было, – там не было вообще ничего. Ни обещанных рекламой милых сердцу безделушек, ни полок, ни витрин, ни даже какого-нибудь стула со столом.

Темнота и голые стены. Кир внимательно осмотрел торговый зал магазинчика, заглянул в каждый угол. Потом исследовал небольшую комнатушку рядом с залом, видимо, склад, и комнату побольше – скорее всего, отведенную под мастерскую. Ничего. Ни на полу, ни на стенах. Ну что ж, у рассеянного мастера было время, чтобы собраться и уехать из места, ставшего опасным.

А значит, и Киру тут делать нечего. Он развернулся и пошел к выходу. Не стоит заставлять девчонок ждать и волноваться. Уже на пороге он увидел выцарапанный на двери знак – неровный круг и две линии, отходящие от него под углом в 45 градусов вверх.

Кир покопался в памяти – ничего похожего ему не встречалось ни на занятиях по колдовским шифрам, ни в книгах, которые читал самостоятельно… Он постарался до мелочей запомнить начертание. Наверняка Рада знает об этом значке больше.

Входную дверь он оставил раскрытой нараспашку. Пусть прохожие как можно скорее обнаружат, что магазин пуст, да и позовут искателей. А ему тут задерживаться никакого резона нет.

К станции! Ступа взвилась в воздух, Вектор сорвался с места и побежал следом. И хоть Кир выбирал небольшие пустынные улочки, редкие прохожие испуганно шарахались, увидев огромного волка.

Определенно, закрытая обтекаемая скоростная ладья – отличная идея. Обязательно нужно будет обсудить ее с Роальдом, при первой же встрече.

– В жизни такого не видела.

Рада долго всматривалась в кривоватый рисунок Кира, но увы… Потом показала таинственный знак Ирис, но и та ничем не порадовала.

Что ж, либо это никакой не знак, а просто набор черточек, либо он очень уж засекречен. Эту загадку можно оставить на потом, раз уж сейчас ответ никак не находится.

До дома Ирис они добрались быстро: вышли из избушки, потом двадцать минут лету – и вот их уже встречает коренастый мужичок в потертом пальтишке.

Девушка легко выскочила из ступы и радостно обняла отца. Как же все-таки она похожа на Аэрис! Только вряд ли можно было себе представить, что великолепная Аэрис обнимает такого непрезентабельного дядечку.

– Пап, это Кир и Рада, мои друзья. А это мой отец – Антир…

Антир долго и горячо тряс руку сначала Киру, потом Раде, слишком громко и с чрезмерным энтузиазмом радовался, что у дочери такие замечательные друзья.

– Не обращайте внимания, просто у нас редко бывают гости, – шепнула Ирис, когда все направились к дому. – После смерти мамы отец так и не оправился, а полгода назад и вовсе стал затворником…

Домик Ирис и ее отца оказался совсем маленьким. Комнатки крохотные, только гостиная, очевидно, выполнявшая заодно и функции столовой, могла вместить несколько гостей, так, чтобы не казаться переполненной. Особенной роскоши тут не было, зато царили чистота и порядок.

Киру выделили отдельную комнату – и он вспомнил каморку у дядюшки. Сердце кольнуло. Как же он соскучился по дому, по близким, да даже просто по улицам и…

– Долго ты там? – в дверь уже настойчиво стучала Рада. Она отнесла вещи к Ирис – им не привыкать жить в одной комнате.

Кир вздохнул. На ностальгию времени и правда не было.

– Значит так, – объявила Ирис, когда все наконец собрались в гостиной, – вы помогаете отцу с праздничным ужином, а я бегу к гадалке. Если повезет, она вас примет. Предупреждаю: скажет прийти ночью – нужно идти ночью. Скажет на рассвете – значит, на рассвете. Скажет, что поговорит только с кем-то одним из вас – так тому и быть!

Девушка озабоченно хмурилась. Похоже, она и впрямь серьезно относилась к предсказаниям вообще, а может, только к этой конкретной гадалке. Кир на всякий случай кивал с самым сосредоточенным видом. В душе он ликовал. Отсутствие Ирис и совместный труд на кухне – отличный повод расспросить ее отца о делах давно минувших дней.

Помощь Антиру не требовалась. Единственное, что могли сделать Кир и Рада на этой кухне, – стоять раскрыв рот и не верить своим глазам.

По взмаху ветки взлетала вверх зелень – и словно разрезанная сотней ножей сразу взрывалась зеленым фейерверком, осыпалась и живописным орнаментом укладывалась на тарелки.

Следом тонкими слоями нарезались овощи, они аппетитно шипели, обжариваясь, а потом слоями ложились на зелень.

Подпрыгивая, жарились грибы с чем-то еще – неуловимым, но очень пахучим, – чтобы затем, смешавшись со сметаной, юркнуть в кокотницы. Жюльен!

А вот и тесто – замешивается, принимая самые необычные обличия, словно облака в ветреную погоду. А потом рассыпается на два десятка комочков. Каждый из них хватает в объятия яблочную начинку, вытягивается в безукоризненно правильный пирожок и начинает подрумяниваться, наполняя кухню умопомрачительными ароматами…