Джей Бонансинга - Ходячие мертвецы Роберта Киркмана. Найти и уничтожить [litres]

– Слушаюсь. – Вместо этого она посмотрела наверх. Увидела, как помост свисает на стальных тросах, словно массивные качели. Ветер лязгал кабелями и кольцом на стене. Зрелище пробрало Лилли до костей, вызвав головокружение. – Давай покончим с этим… Прежде чем я потеряю мужество.

Они пошли по мосту. Один за другим, пригибаясь, медленно двигались вперед, держась за крышу, а ночной ветер посвистывал в стеклах и бетонном каньоне вокруг них. Они чувствовали себя словно на открытом месте и постоянно слышали невнятный, рычащий гул мертвецов в стеклянном переходе под ними. Воняло смертью.

Когда они приблизились к западной стороне улицы, Лилли дала мальчику сигнал остановиться и молчать. Она видела свет в занавешенном окне третьего этажа, и это заставило ее сердце лихорадочно забиться.

Лилли осторожно присела у подоконника и прислушалась. Томми присел справа, практически затаив дыхание.

Из окна доносились приглушенные голоса. Мужчины, два или, возможно, три человека. Жалюзи были плотно закрыты. Лилли будто почувствовала, как в крови разливается адреналин. Она чувствовала вкус металла на корне языка, в основании шеи кипел адреналин, когда она осторожно протянула руку к «АР-15» и перевела ее в режим стрельбы. Семь пуль в магазине, одна в заряднике.

Всего восемь патронов. Осторожно заглянула в узкую щель между двумя пластинками жалюзи.

Она увидела двух солдат, сидящих в захламленной процедурной, которая была переоборудована в казарму.

Увиденное вспышкой пронеслось в мозгу Лилли: пара коек, выстроившихся вдоль одной из стен запыленной процедурной, полки уставлены бутылками, консервами и другими припасами. Электроплита, стоящая на комоде, порнографические фотографии, приклеенные на стену. Лилли узнала одного из солдат – Дэниэлс, второй человек здесь после Брайса, тощий, лысый, изможденный наркоман. Сейчас он лежал на кровати с мечтательной улыбкой на лице. На нем была майка-безрукавка, камуфляжные штаны и ботинки для парашютистов, на иссохших руках пестрели яркие татуировки.

– Единственное, что все еще имеет смысл – вот это дерьмо, – объяснял он апатично второму мужчине, указывая на остатки неопознанного препарата в шприце на столике. Дэниэлс вдруг начал пьяно хихикать. – Все остальное перевернулось с ног на голову.

– Я слышал, – прогудел, растягивая слова, второй солдат – его имени Лилли не знала, – сидя на койке в одном белье. Он был громадным – с огромными бакенбардами, огромным животом и огромными зубами, его гигантские волосатые ноги торчали из трусов, как корявые стволы деревьев. Его «глок» калибра девять миллиметров лежал на тумбочке, шестидюймовый глушитель казался маленьким черным кларнетом, прикрученным к оружию, словно намордник.

Лилли сосредоточила напряженный взгляд на пистолете с прикрепленным глушителем. Она взглянула через плечо на мальчика, глубоко вдохнула, а затем жестом приказала ему оставаться на месте.

Затем она повернулась обратно к окну, ослабила ремень на «АР-15» и начала постукивать и царапать по стеклу, следя за тем, чтобы шум казался нерегулярным и бессистемным.

– Какого хрена? – Дэниэлс поднял глаза от второй инъекции Белладонны, уже ощущая покалывание иглы шприца на внутренней стороне локтя. Он услышал шум за окном, но не мог разобрать, что это. Это мог быть ветер, сраный голубь или еще какое угодно дерьмо.

Он опустил глаза, увидел тонкую нитку крови на запястье и почувствовал, как тепло понеслось вверх по руке, дошло до шейных позвонков, как от самого крутого массажа в мире. Дэниэлсу, как правило, требовалось две дозы наркотика, чтобы продержаться ночь и утром нормально открыть глаза.

– Твою мать, что это за шум? – Маркхэм встал, и кровать, кажется, испустила скрипучий вздох облегчения, освобождаясь от его веса. Стоя босиком, мужчина возвышался по крайней мере на шесть футов над полом. Его огромные грудные мышцы выглядели так, будто им нужен был лифчик для большой груди фирмы «Плейтекс». Он сделал шаг к окну, и пол под его огромными ступнями вибрировал.

– Я понял. – Дэниэлс махнул ему рукой, отбросив использованный шприц. – Вероятно, одна из этих крылатых крыс, на которых мы натыкаемся время от времени.

Дэниэлс подошел к окну, схватил шнур и поднял жалюзи. Сначала он даже не смог понять, что это за фигура снаружи: стройная женщина с каштановыми волосами держала штурмовую винтовку, как копье.

Дэниэлс испустил ехидный смешок. Женщина изо всех сил ударила дулом в окно, но стекло выдержало. Дэниэлс резко отшатнулся. Окно было сделано из ударопрочного стекла, и сейчас оно лишь трещало, но не разбивалось. Дэниэлс хихикал и хихикал. Он не понял шутки, но все еще считал происходящее забавным. Кто эта телка, мать ее, мойщица окон?

– Кто это, черт возьми? – глубокий флегматичный голос привлек внимание Дэниэлса.

Дэниэлс отвернулся и начал что-то говорить, когда второй удар дула «АR-15» разбил окно. Битое стекло разлетелось по комнате. Сверкающие осколки брызнули во все стороны, и порыв ветра проник в помещение. Дэниэлс попятился назад, едва не упав на задницу, когда женщина ворвалась в казарму.

Маркхэм повернулся и рванулся за своим пистолетом, когда все резко завертелось.

Женщина рывком пересекла комнату и одновременно врезала прикладом винтовки в пах здоровяку. Маркхэм пошатнулся, издав сдавленный крик, и впечатался спиной в дальнюю стену, качнув ее так, что свалился висевший там эротический календарь. Дэниэлс обернулся в поисках своего «HK», лежавшего вне досягаемости на краю кровати. Женщина отбросила винтовку и бросилась к «глоку». В то же время Маркхэм нырком бросился к пистолету. Дэниэлс на противоположном краю комнаты схватил «HK», а Маркхэм и женщина одновременно добрались до «глока». К этому моменту Дэниэлс обхватил рукоять автомата, но было уже поздно. Женщине удалось отвести глушитель в сторону, пока она боролась со здоровяком за власть над спусковым крючком. У обоих пальцы лежали на нем, кода они врезались в стену в борьбе за пистолет. Женщина успела сделать несколько выстрелов наугад через комнату примерно в направлении второго мужчины. Глушитель затрещал и плюнул искрами с полдюжины раз, прежде чем седьмой и восьмой выстрелы попали Дэниэлсу прямо в грудь между сосками, пробив его сердце.

Тощий солдат отшатнулся, хватая мокрым ртом воздух, выронил автомат, изо всех сил стараясь дышать и истекая кровью. Он сполз на пол у кровати, издал предсмертный хрип, розовая пена пузырилась на его губах, а глаза так и остались широко открытыми.

В то же время Маркхэм наконец-то пересилил свирепую цыпочку. Он отбросил пистолет подальше и бросил женщину на пол с силой великовозрастного ребенка, отбрасывающего в сторону тряпичную куклу. Лилли ударилась затылком о плитку, потеряв ориентацию. Она попыталась отодвинуться, но здоровяк повалил нее, сев на живот. Судя по ощущениям, весил он, как дом на колесах.