Вольфганг Хольбайн - Космическая чума. Сборник

Я жал кнопки на кораблях у Титана, водил тихоходный пеленгационный челнок у поверхности Сатурна.

Куполоулей — чрезвычайно большой город, с тремя или четырьмя, по крайней мере, миллионами жителей из числа обитателей Солнечной Системы, и работа мне предстояла непростая. Где и что этот «Ф.»? Как мне казалось, он должен был быть шестнадцатифутовым уранцем с кривыми жвалами, или газодышащим с внутренних астероидов с прозрачными телтародами. Кто бы он ни был, это был гнусный субъект и совершенно безнадежный. А это представляет собой опасность во Вселенной для любого человека.

Однажды я возился с делом, затрагивающим свиновода с Проксимы Центавра, который сбежал с мультисамкой с Капеллы. Прежний сожитель мультисамки хотел, чтобы я ее выследил. Когда же я их прихватил, свиновод приложился ко мне пульсирующими нижними лопастями, после чего я не мог ходить целый месяц. Такая лопасть очень быстро может превратить ногу выше колена в крошево. Оставалось лишь надеяться, что у «Ф.» нет пульсирующих нижних лопастей.

В Куполоулье у меня не было твердых контактов, которые помогли бы мне наладить дело. Я шел вслепую. Но все же каждый город имеет темное брюхо, как раз для космических бродяг и мастеров всевозможных мерзостей, для всякой голытьбы и негодяев. Куполоулей не был исключением.

Аэроизвозчик предупредил меня:

— Вам бы не надо опускаться туда, мистер. Это небезопасно даже у куполосвете, а в куполотьме вас могут зацепить вольнопчелки.

— С вольнопчелками я и сам могу управиться, — сказал я, — и позволь мне самому позаботиться о том, чтобы меня не сцапали.

— О'кей, парнишка, щупальца не облупятся, если ты не вернешься. — Он в молчании тронулся.

Я ухмыльнулся про себя. Даже этот сатурнианский туземец с тремя щупальцами говорил на древнем камблинго Олднью-Иорка. Извозчики в Системе все одинаковы. Всегда надают тебе кучу бесполезных советов, хочешь ты этого или нет.

— Можешь остановиться здесь, — сказал я.

— Лады, — сказал он. — С вас десять полукредов.

Я уплатил ему и выскочил из ховера. Он погнал кэб назад, в центр города. Моей целью была высокая неряшливая пирамида из пластикирпича в узком ряду захолустных металлических лачуг. Я выбрал притон под названием «У Игоря», где питье было убийственно, женщины визгливы, а цена за вашу душу — копейка. Землепашки называют это — «Куполоулейнырянием».

Я был уже, пожалуй, в пяти футах за дверью, когда толстогубая пискунья приподнялась на лодыжках и захлестнула щупальца вокруг моей ноги.

— Как насчет потащиться? — спросила она.

— Не сегодня, милашка, — сказал я ей. — Брысь!

Она обозвала меня грязной кличкой и отвалила.

Я заказал крепкую выпивку и стал спрашивать о хмыре, который подписывается «Ф».

Мне потребовалось полкуполодня и четырнадцать ныряний, чтобы получить желаемый ответ. Когда я спросил того чистюлю об «Ф», он стал пурпурным. Он был туземцем, и природный цвет у него был красно-коричневым. Если вы на Сатурне стали пурпурным, это значит, что на вас что-то подействовало. Но я знаю, что лезу в грязь за плату.

— Лучше не спрашивай об «Ф», — прошептал он.

— Почему? — спросил я.

— Если ты хочешь жить, держись от него подальше. Это все, что я скажу.

— Нет, не все! — я потянулся через стойку и схватил его за тонкую шею, обеспечив нервирующее давление. — Говори! — сказал я, — или я выжму из тебя весь сок.

— Отпусти меня! — захрипел он.

— Нет, не отпущу, пока не скажешь, — давление усилилось.

— Анхх… Кей, кей!

Я отвел большой палец.

— Круглобашня. Блок АВЗ, — прохрипел он. — Я слышал, что он пошел туда.

Я встал и отпустил его освежиться. Затем стал задавать дополнительные вопросы.

— Чем занимается «Ф»?

— Не могу сказать. Мы, куполонарод, знаем его лишь по инициалу. Он ведет дела с некоторыми из наших. Вы догадываетесь, какого рода дела?

— Угу, — сказал я. — Платные убийства, услуги по изнасилованиям, сомнительные делишки. Я на твоей волне?

— На моей, — сказал гогочка.

— А что делает «Ф» в Круглобашне?

— Я слышал, что это одна из его отраслевых контор. Слух, никто его не проверял, как вы понимаете.

— Ну что же, кому-то ведь придется, — сказал я. Я продвинул десятикредитовую по стойке. — Помалкивай с этим, а?

— Молчу, — сказал он, кивая. — Щупальца его были пурпурными, показывая, что он выведен из равновесия.

— Будем все осторожны, — сказал он, поглаживая обрубок шеи. — Как я слышал, «Ф» не жалует ищеек.

— Не думай о том, кого он там жалует или не жалует, — сказал я. — Лишь держи шкуру на травках насчет того, что я здесь был.

Когда я уходил, он наградил меня тем, что могло бы сойти за улыбку сатурнианина.

Круглобашней был алюминиевый цилиндр из соединяющихся конторских блоков, поднимающийся в одной из наиболее процветающих секций Куполоулья.

День был нерабочий, непоходный транспорт был редок, и действовало не более половины скоростных дорожек.

АВЗ было возле верхушки. Я поднялся на труболифте, сошел с длинной трубодорожки и нашел нужный блок без хлопот. В нерабочие дни все было закрыто для публики и поэтому не надо было думать о возможных посетителях.

Внутри было темно, шторы окон занавешены, но у меня был при себе точкофонарь и я воспользовался им, чтобы осмотреть помещение.

Контора «Ф» была богато меблирована неклассической кожаной мебелью. Стол был обит землезеброй. Кушетка покрыта марсианской зеброкожей, а кресла с высокими спинками сияли роскошным венерианским дождезверем.

Я прикинул, что если бы «Ф» знал, что я сейчас нахожусь здесь, он был бы рад присоединить к коллекции и мою шкуру.

У меня все еще не было ни малейшего представления, что содержится в блоке и какого рода бизнесом здесь занимаются. Везде было опрятно и ничего не наводило на мысль, какую игру ведет «Ф». Стол представлял для меня наибольший интерес. Там было больше шансов отыскать что-нибудь, заслуживающее внимания.

Он был велик, с несколькими выдвижными ящичками, полосатый с двух сторон. Я положил фонарь на поверхность стола и нагнулся, чтобы изучить содержимое первого ящика.

Но я не закончил, потому что внезапно мой фонарь стукнулся об пол и погас. Я развернулся, ничего не видя, и получил удар в челюсть, который чуть не снес мне голову. Уже на коленях, полупарализованный, я схлопотал меткий удар в живот. Понятное дело, это должно было вызвать рвоту и я не имел возможности применить иные ответные меры, кроме как воспользоваться плутонским глубокодыхательным методом. Я напряг диафрагму, но это оказалось не эффективным. Я махнул жестко направленными пальцами и вошел в соприкосновение с плотью. Озадаченное человеческое бурчание сообщило мне, что мы с ним находимся в равных шансах — моим врагом было земносущество.