Майкл Смит - Один из нас

– Нет, но я согласна на массаж.

– Прости, что ты сказала?

– У меня шея болит, – сказала она, с показным трудом садясь прямо. – А массаж может помочь.

– Но ты же не имеешь в виду секс, правда?

Она взглянула на меня слегка протрезвевшим взглядом.

– Э-э-э-э… нет.

Дек хихикнул, встал и вышел на кухню. Он знал, к чему все шло. Уже слышал подобное. Я представил Лоре свои взгляды на массаж, и это заняло некоторое время. Я объяснил, что не люблю, когда мне его делают, так как нахожу это занятие скучным и занудным. Я также объяснил свое отношение к тому, как женщины подлым и тайным образом умудрились приравнять массаж к предварительным ласкам, чтобы мужчины делали его им почаще. Многие годы массаж был прерогативой профессиональных спортсменов или делался в целях лечения растяжений, и вдруг выяснилось – и подтверждается большинством женщин и целой толпой бородатых идиотов без собственного мнения, – что он, оказывается, ключевой элемент занятий любовью. В связи с этим мужчины теперь не только должны доводить женщин до оргазма, но и исполнять во время любовных игр жутко скучные и совершенно не способствующие эрекции номера вроде массажа ног. Кстати: я признаю, что право на оргазм – неотъемлемое право женщин и приятная обязанность мужчин, но, дамы, вы сами-то когда-нибудь пробовали это проделать? Это или очень просто, или напоминает бильярд в абсолютно темной комнате – третьего не дано. Думаю, надо заставить каждую женщину довести до оргазма другую хотя бы раз в жизни, и тогда, уверен, об этом станут рассуждать гораздо меньше. В общем, в наши дни, если мужчина не проводит по крайней мере тридцати минут за массажем коленок своей подружки, его считают пещерным человеком в вопросах секса. При этом мужчины ведь не стали выдумывать ничего нового, правда? Какого-нибудь нового обруча, через который должны прыгать их партнерши. Они же не объявляли, что подача им пива с крендельками и восхищение их шутками обязаны сопровождать постельные развлечения! И не утверждают, что для полного расслабления им необходимо, чтобы партнерша обязательно посмотрела вмести с ними футбол!

Это просто, черт побери, несправедливо – и совсем меня не возбуждает. Или не расслабляет. Как вам больше нравится.

Должен признаться, говорил я долго. Намеренно. После первых двух минут моего монолога плечи Лоры стали опускаться, и когда Дек принес ей чашку кофе, она уже не сопротивлялась.

– Неудивительно, что жена от тебя ушла, – произнесла она, поджимая ноги. – Похоже, ты тот еще зануда.

– А ты не думаешь, что Хелена действительно пристрелит тебя? – вмешался Дек.

– Не думаю, – ответил я. – Она же спасла меня в кафе. Принесла сюда мнемомашину. И, вполне возможно, побывала у меня в квартире и застелила простыни. Правда, в тот момент я не смог этого понять.

– Выходит, что она следит за тобой уже несколько дней.

– И что с того? – сказал я. – Слишком поздно…

– Хап, если бы она действительно хотела тебя убить…

– Да знаю я, – раздраженно прервал его я. – Я бы уже давно был мертв. Ты можешь себе представить, что это значит – быть с человеком, который, по мнению всех окружающих, круче, чем ты сам?

– Нет, но я никогда не был женат.

– Очень смешно. На пачке хлопьев вычитал?

– Вполне мог бы, если бы умел читать.

– Боже, – сказала Лора, – не могу понять, зачем вы, ребята, вообще выходите прогуляться. Ведь вы получаете такой кайф, просто сидя и общаясь друг с другом.

– Лора, – спросил я, – что с тобой происходит? Сегодня утром с тобой тоже почти можно было общаться. А сейчас это все равно что говорить с истуканом. Не хочешь рассказать почему?

– Тьфу ты, – произнесла она, – а вот и снова доктор Хап.

– В чем дело? – И тут я сказал кое-что просто для того, чтобы что-то сказать: – Не нравится Моника Хаммонд?

Не знаю, какой реакции я ожидал. Может, я хотел, чтобы Лора поняла, что мне о ее жизни известно несколько больше, чем она предполагает? А может, чтобы она просто заткнулась ненадолго…

Но реакция оказалась совсем другой. Она совершенно потеряла голову.

С криком вскочила с софы. Я неловко отступил и упал, а она оказалась сверху. Я был настолько этим поражен, что мне понадобилось время, чтобы начать обороняться. К этому моменту у меня из глаз уже сыпались искры, а Лора в ярости хлестала меня по лицу и кричала что-то, чего я не мог разобрать. Я попытался схватить ее за руки, но они двигались слишком быстро и слишком хаотично.

Дек неожиданно оказался у нее за спиной и умудрился схватить за плечи. Он тянул ее назад до тех пор, пока она уже не могла дотянуться до меня руками, но она стала меня лягать. Тогда Дек захватил ее за шею и оттащил подальше – достаточно для того, чтобы я мог встать. Лора продолжала кричать, но уже помедленнее, а голос почти вернулся к нормальному тембру. Я все еще ничего не мог разобрать, но мне казалось, что она все время повторяет какие-то три слова.

– Какого хрена? Ты чего? – задыхаясь, поинтересовался я.

Дек все еще держал ее одной рукой за шею, но она уже успокоилась. Он прижал ее голову к себе и поглаживал по волосам другой. Лора не отводила от меня глаз, полных ярости и осуждения.

Как робот, у которого садится батарея, она продолжала повторять три слова, и я наконец понял, что она говорит.

– Моника – моя мать.

Больше она ничего не сказала. Несколько минут мы все оставались на местах, восстанавливая дыхание и ощущая, как напряжение спадает. Потом Лора освободилась из объятий Дека и пошла в ванную, громко захлопнув дверь. Мы с Деком посмотрели друг на друга и ничего не сказали. Он вытер подушкой кофе, вылившийся из ее чашки. Я пошел на кухню, чтобы приготовить еще.

Через несколько минут я услышал, как Лора вышла из ванной. Она пробормотала извинения и вернулась на софу. Я старался не попадаться ей на глаза и варил кофе так долго, что чуть не замедитировал на манер дзен-буддистов. Я слышал, как Дек задал ей какой-то нейтральный вопрос и как после длинной паузы она на него ответила. Он начал рассказывать о каких-то из плакатов на стене. Мне показалось, что она была не в восторге, но, по крайней мере, слушала.

Я решил побыть на кухне еще немного. Дек относится к категории людей, которых невозможно не любить. Я не такой. Люди находят это невероятно удобным. Некоторые даже не любят меня по несколько раз на дню – таким способом легко поднять самооценку.

Я пристроился на стуле и закурил. Лицо болело, а когда я провел пальцем под носом, палец испачкался в крови. Кроме того, мне показалось, что она сломала мне ребро. Очень бы этого не хотелось, потому что сломанные ребра жутко болят. У меня есть пара сломанных с правой стороны. И каждый новый перелом значит месяц серьезного дискомфорта, при этом снаружи совершенно нечем похвастаться.