Гапарюн Гарсаров - Галерея демонов Ламбранта

В ответ на эту пафосную речь Ламбрант тихо захихикал. Монахи, наблюдавшие за общением Одилона с пленником, настороженно переглянулись между собой. Голова Зерданского попробовала вновь высказать какие-то возмущения, но опять опрокинулась — на этот раз вперёд, прямо полуистлевшим лицом на край золотого подноса.

— Что ты смеёшься? — уточнил «ангел», нервно потирая пальцами балу, которую в очередной раз извлёк из недр своего просторного одеяния.

— Я представил, в каком сейчас состоянии этот ваш Плетнёв, — промолвил Павлов, радостно мотая рогатой головой. — Но вы не отчаивайтесь — ищите его дальше…

Люциферит в этот момент был не далёк от истины. Если бы Одилон знал, как себя чувствовал в данные минуты Вадим, он бы удивился проницательности своего пленника. И наверняка ничуть не меньше, чем Аделард, очнувшийся в ванной. В нос ударил сильный запах коньяка. Голова кружилась и болела. Хорошо, хоть не было глаз, иначе бы они тоже подтвердили отвратную сторону опьянения.

Что произошло за последние часы и каким образом бес оказался здесь, он совершенно не помнил. Кажется, после употребления дорогого алкоголя у него напрочь снесло сознание. Последнее, что Борисов сумел воспроизвести в памяти, был разговор с Наватиным в его домашнем кабинете. Всё остальное — словно в тумане.

Кожу обжигал коньяк. Судя по всплескам, в ванне его оказалось много. Поэтому в следующие полчаса Аделард пытался выбраться из своего алкогольного заточения, безуспешно подтягивая отяжелевшее тело к краю. Наконец, ему удалось вскарабкаться на угол ванны, и он рухнул на пол.

От удара о плитку в глазах возникли искры. Коньяк струями стекал с пьяного беса и разливался по полу. Какое-то время он пролежал в таком положении, вновь пытаясь совладать с памятью. Доползя до стены и кое-как поднявшись, Аделард сумел отдышаться и понять, что ещё день. За широким окном ванного помещения разливался свет. Судя по чириканью птиц, оно было открыто. С улицы поддувал свежий майский ветерок, а где-то вдалеке прогудела машина.

Несмотря на подкашивающиеся копыта, Борисов дошёл вдоль стены до массивной раковины и открыл воду. Засунув рогатую голову прямо под кран, он ощутил прилив свежести. Едва смыв остатки коньяка с лица и шеи, бес почувствовал, как к нему возвращается зрение. Видно, конечно, немного, но гораздо лучше, чем в кромешной темноте.

— Эй, где все-то? — воскликнул Аделард и, покачиваясь, двинулся обратно к ванне. — Вы чё там все, умерли, что ли?..

Следом к нему пришло осознание того факта, что на нём одежда, насквозь пропитанная алкоголем. Если коньяк продолжит всасываться в его кожу, он останется в сильном опьянении ещё надолго. Поэтому в следующие минуты Борисов стаскивал с себя вещи, пытаясь не упасть на мокром полу.

Странно, но ни Наватин, ни даже Плетнёв о себе не напоминали. С галеристом более менее ясно, тот мог валяться пьяным в какой-нибудь отдалённой комнате своего шикарного коттеджа. Но вот что стало с Вадимом? Неужели алкоголь сумел вытравит его из головы???

Эта версия порядком оживила Аделарда. Он забрался в душевую кабину, располагавшуюся в углу помещения. Горячей воды не оказалось, так что помывка стала во всех смыслах освежающей.

Закутавшись в махровое полотенце, висевшее поблизости на крючке, Борисов услышал, как что-то рассыпалось по кафелю. Пригнувшись, он нащупал два прохладных камешка величиной с голубиное яйцо. И они оказались изумрудами! Примерив один из них на правый глаз, бес повнимательнее осмотрелся и увидел возле ванны намокший клочок бумаги. Пришлось вставить и второй камушек, чтобы суметь прочитать мелкие строчки.

« Я сохранил тебе жизнь — во второй раз)) И даже обточил изумруды! Если ты читаешь эту записку, значит, с размером я угадал правильно) Но если увижу тебя вновь, непременно снесу твою рогатую башку… Михаил ».

Аделард хмыкнул, посмотрев на своё отражение в большом зеркале над раковиной, и улыбнулся. Конечно, голова ещё побаливала от такого количества спиртного, но понемногу прояснялась. Видимо, избавление от мокрой одежды и холодный душ сделали своё дело.

Выйдя из ванной комнаты, бес на всякий случай проверил помещения на втором этаже. Несколько дверей оказались заперты на ключ. Внизу тоже царили тишина и покой.

— Какое же счастье! — воскликнул Борисов, расправив руки и насладившись свежестью майского воздуха перед открытым окном. — Неужели я окончательно свободен?..

— Не ори, — раздался в ответ недовольный голос в голове, из-за чего Аделард споткнулся и рухнул на ковёр.

— Ты??? — испуганно пропищал он.

— Ну а кто ещё? — парировал Плетнёв. — Хотя с твоим алкоголизмом с тобой может уже начать разговаривать «белочка»…

— Да мать твою за ногу! Я так обрадовался, что тебя нет. Откуда ты вообще взялся, а?!

— У тебя от возлияний отшибло память? — засмеялся Вадим. — Не помнишь, как позавчера в Вышинском Посаде люциферит похитил моё тело, а меня засунул в твоё?..

— Всё я прекрасно помню! Не знаю только, как избавиться от тебя уже! Думал, ты исчез благодаря каким-нибудь манипуляциям этого галериста!..

— Увы, у него на это не хватило времени. Он задержался в подвале, что-то там долго точил и пилил. Потом позвонил какому-то другу, попросил дать ему тачку на несколько дней.

— Ты что, всё это видел??? — удивился Борисов, поднявшись с ковра, и присел на стул прямо в полотенце.

— Нет, но слышал.

— Как ты мог это слышать, если я был в вырубоне?

— Поначалу я тоже обрадовался, что не слышу твоего голоса. Думал, ну сейчас совладаю с телом и смогу уже продолжить поиски без тебя.

— Какие ещё поиски?! — по-прежнему недоумевал бес.

— Ламбранта, конечно же! — возмутился Плетнёв. — Я же, в отличие от тебя, внимательно слушал и этого Михаила, и Кристиана-Первентума.

— Хех, если б это действительно было так, ты бы понял, что Ламбрант отбросил копыта.

— С чего вдруг?

— Ну так сказал этот галерист. Мол, если б он был жив, то давно бы пришёл к нему. У них куча нереализованных планов вон…

Вдруг из вестибюля донёсся грохот двери. Аделард вскочил на копыта и настороженно уставился на выход из кабинета. Вадим тоже замолчал, обратившись в слух.

— Есть кто дома? — раздался мужской голос, и послышалось цоканье каблуков.

— Кто это? — мысленно спросил бес у своего напарника по телу.

— Не знаю, — шёпотом отозвался он. — Никого вроде не было.

— Может, это друзья Наватина приехали? — предположил Борисов и глянул на своё туловище. — Чёрт, надо было сразу одеться и уходить…

— Я звонил в ворота и стучался, — продолжил неведомый гость, расхаживая уже по залу. — А, видно, дома никого, ну отлично…

Аделард поправил изумруды в глазницах и осторожно выглянул в коридор. Из гостиной доносились шорохи и звон бутылок. Бес медленно выбрался из кабинета и прокрался к вестибюлю. Можно, конечно, сигануть к выходу и умчаться, куда изумруды глядят. Но любопытство одолело верх. К тому же, кроме полотенца, на нём ничего из одежды не было.