Олег Дивов - Новый мир

— Не думаю. Я применил довольно крутые методики воздействия, поэтому вполне могла быть такая реакция. — Он помолчал. — Сеньора полагала себя крепким орешком. Да и сейчас полагает. Видите ли, я тоже владею этими методиками запирания памяти. В данном случае счел за благо их применить. Она плохо помнит, о чем говорила со мной, но я сохранил ей уверенность, что она сумела обмануть меня.

— Мне намекнули, что она сектантка.

— В секту она, как и во все остальное, играет. Точнее сказать, пытается попользоваться. У сеньоры совершенно не развита эмоциональная сфера. Она темпераментна, но ей недоступны ни любовь, ни сочувствие, ни милосердие, ни раскаяние — ни одна из высших эмоций. Ей доступны жажда обладания, ревность, ненависть, обида, сентиментальные слезы, страх, боязнь разоблачения и так далее. Послушайте, что она говорит о Марии. Все, что она приписывает невестке, — в действительности ее собственные недостатки. Она отделила их от себя, чтобы чувствовать себя безупречной. И наградила ими другую женщину, свою соперницу, чтобы доказать всему миру, почему соперница должна быть уничтожена.

— Даже так?

— Да, я бы советовал разделить этих женщин. Мария откровенно сказала, что подумывает об убийстве, хотя, конечно, никогда дальше размышлений не зайдет. Но эти глубинные желания, не имея возможности реализоваться, оборотятся против нее. Не в силах убить свекровь, она начнет убивать себя. А вот ее свекровь об убийстве не говорит, нет. Она просто убивает. Неосознанно, каждый день. Обесценивает любое достижение невестки, отменяет ее саму. Это кончится тем, что она доведет Марию до попытки суицида.

— А что с ее сектантскими интригами?

— Я написал в рапорте. Советую усилить контроль. Потому что у сеньоры искажены все этические принципы. Я бы даже сказал, что в ее личной этике есть единственный принцип: хорошо то, что приносит ей удовольствие. Не пользу даже, заметьте, и тем она отличается от расчетливых людей. Именно удовольствие. Она опасна тем, что легко допустит ошибку, а в наших делах это смерти подобно. Передайте Ашену: я готов с ней работать как дознаватель, но только по особому распоряжению. А вас попрошу еще об одной услуге: используйте свое влияние на Вальдеса. Ему необходима помощь. Ему кажется, что он сам разберется в своих проблемах, но он не видит, что безнадежно запутался, и в ряде случаев уже принимает черное за белое.

— Он вам понравился?

Хикати изобразил недоумение:

— Понравился? Как пациент, пожалуй. Интересный, неожиданно хорошо образованный человек. С богатейшим жизненным опытом. Я могу помочь ему. Но дружить с ним мне не хотелось бы. Да, я говорил, что люблю всех людей. Но это не означает, что я могу отдыхать душой в обществе любого человека. В обществе Вальдеса — не смог бы.

Я приняла к сведению. Доставив Хикати в госпиталь, я поехала обратно. По пути отправила Ашену отчет психолога, но ответа не дождалась.

В саду под присмотром нянь играли дети. Я посмотрела на окна — в спальне сеньоры было опущены шторы, наверное, дама до сих пор спит.

В гостиной у большого стола сидели Мария и Веста. Веста читала вслух, а Мария занималась рукоделием. На ее лице мерцала едва заметная улыбка.

— Надеюсь, прогулка вас не разочаровала, несмотря на дождь.

— Он был совсем небольшой, — ответила Мария. — Совсем легкий. И без ветра.

— Тогда мне кажется, что самое время пообедать.

Обедали мы втроем. И провели два часа в легкой болтовне ни о чем.

Ни сеньора Вальдес, ни Энрике вниз так и не спустились.

В Пиблс я приехала в девятом часу вечера. По пути получила ответ Ашена, порядком меня обескураживший. Статс-секретарь решил, что сеньору ни в коем случае не нужно разрабатывать. Так и приказал мне, открытым текстом: оставить даму в покое. Если захочет в клинику — пусть ее везут, куда она захочет. Насчет расселения семьи обещал подумать, но совсем не в том формате, который подразумевал Хикати: Ашен хотел оставить сеньору с Энрике в этом коттедже, а Марию с детьми отправить в новый дом на заливе. Я представила, каково Марии там будет одной, и поразилась жестокости Ашена. Правда, он тут же уточнил, что в таком случае я буду работать конкретно с ней, а старушкой с сынком займутся другие люди. И да, он вовсе не против, если Мария заведет себе подруг из местных женщин. Да и муж пусть навещает, какие проблемы-то.

Дома я не успела даже переодеться, когда пришел вызов от Августа. Я развернула монитор; Август выглядел не лучше сеньоры Вальдес после панической атаки. За его спиной угадывался интерьер яхты. Я едва сдержала вздох: все еще в пути.

— Я на Луне, — Август словно мысли мои прочитал. — Уже вторые сутки. И когда отсюда выберусь — непонятно. Яхту арестовали вместе с экипажем.

— О как. А причина?

Август поморщился, и я поняла, что причина была, очень даже веская причина, но рассказывать он не хочет.

— Позвонить Ашену?

— Не стоит. Я сам разберусь. Просто хотел предупредить тебя, что на некоторое время выпал из орбиты активных действий.

— Я все еще твой ассистент.

— Делла, у тебя и без меня работы по горло. Ты опять похудела.

— Хочешь, я навещу тебя?

— Не беспокойся. Не на месяц же меня заперли в этом отстойнике. Я буду дома самое большое через неделю. Или две.

— Вальдес мечтает с тобой встретиться.

— Я знаю. Он полчаса назад прислал мне письмо на официальный адрес. Напрасно, как по мне, он себя выдал.

— То есть ты будешь с ним встречаться?

— Делла, у него полный перечень всех сектантских баз. Он согласен передать его мне с тем, чтобы я предотвратил эту войну. Разумеется, у него есть и встречное предложение для меня.

— Ишь ты. Не удивлюсь, если он после возвращения в Эльдорадо вновь заделается католиком.

— Вряд ли. Он увидел в Ордене потенциал новой государственной религии для Эльдорадо. Орден для его целей значительно удобнее, чем традиционное католичество. Удобнее уже тем, что он получит колоссальную поддержку среди женского населения — а это самые активные избиратели и пропагандисты. Но Вальдес малость промахнулся с элитами и запутался в различных школах, что и привело его к личному краху. Это не катастрофа, и ему даже полезно чувствительно получить по носу. Но если б он с самого начала думал головой, а не спинным мозгом, всем было бы лучше.

— И здесь расчет…

— Конечно. Делла, эпоха религиозных войн осталась позади, а вот эпоха Константина Великого не кончится никогда. В современном мире нет места для Оливера Кромвеля. Зато всегда отыщется трон для Генриха Восьмого.

Я промолчала.

— Как у вас погода?

— Сегодня утром и днем было солнечно, безветренно и очень тепло. Сейчас похолодало. Кажется, ночью будет дождь.