Антон Грановский - Место, где все заканчивается

Автобус остановился, дверцы с шипением раскрылись. Девушка шагнула на ступеньку, но вдруг обернулась, уставилась Юрию в лицо своими зелеными мерцающими глазами и сказала:

– Ну? Ты так и будешь изображать столб или проводишь меня до дома?

– Я?!

Она фыркнула.

– Ты и правда смешной, – иронично произнесла она. – Но будет обидно, если ты окажешься дураком.

Девушка отвернулась и вышла из автобуса.

Секунду Юрий медлил… быстро метнулся к двери и выскочил на улицу – за мгновение до того, как двери с шипением сомкнулись у него за спиной.

Девушка неторопливо шла по тротуару. Впереди виднелся новый жилой квартал многоэтажек. Коренев нагнал ее, пошел рядом. Девушка повернула голову, взглянула на него снизу вверх. Сдвинула темные брови и холодно осведомилась:

– Тебе чего?

Юрий растерянно моргнул:

– Ты ведь сама…

– Что – сама?

Он нахмурился. Несколько секунд девушка строго смотрела на его обескураженное лицо и вдруг рассмеялась.

– Видел бы ты свою физиономию! Держи пакет!

Она сунула ему в руки пакет, повернулась и зашагала к многоэтажкам. Секунду или две он стоял с прежним ошарашенным видом, наконец двинулся с места и устремился следом за ней.

В тот вечер Коренев не попал на занятия, но вспомнил об этом только ночью, когда лежал в своей комнате, закинув руки за голову и глядя в темный потолок. Впрочем, для Юрия этот потолок не был темным, потому что видел он не потолок, а лицо. И еще улыбку. И глаза – зеленые, большие.

Девушку звали Вика, полностью – Виктория. У нее не было ничего общего с Кореневым. Она много говорила, много курила, много смеялась, все в ней было каким-то чрезмерным – веселость, остроумие, вспыльчивость и отходчивость. Она была похожа на искрящийся фонтан. Юрий смотрел на нее, слушал ее голос и понимал, что ничего прекраснее этого подвижного лица и этого хрипловатого (не от сигарет ли?) голоса он в жизни не видел и не слышал.

Они стали встречаться. Бродили по Москве, сидели на скамейках в скверах, прятались от дождя в кофейнях. И чем дольше продолжалось их общение, тем явственнее Юрий осознавал, что он все крепче привязывается к Вике и теряет ощущение независимости, но это его совершенно не напрягало.

Когда Вика простывала и сидела дома, она запрещала ему приходить, и тогда он не находил себе места. Он бродил по городу и не замечал, как ноги сами приносили его к серой многоэтажке, в которой жила Вика. Тогда он звонил ей из ближайшего телефонного автомата и говорил:

– Вика, я сейчас недалеко, хочу к тебе зайти.

– Ни в коем случае, – отвечала она сиплым от простуды голосом, – я сейчас растрепанная и страшная.

– Для меня ты не бываешь страшной, – с улыбкой говорил Коренев, глядя снизу на ее окна и радуясь тому, что слышит ее голос. – Короче, через пять минут я буду у тебя. Скажи, чего тебе не хватает для счастья, и я принесу.

Вика начинала горячо протестовать, но в конце концов смирялась и заказывала ему пирожных к чаю, и он покупал их – на все деньги, какие у него были, – и несся к ней.

Поженились они в июле, в феврале у них родилась дочка Валя, а в марте Юрия Коренева забрали в армию.

Хладнокровный, неконтактный Коренев не слишком-то понравился сослуживцам. В глаза «старослужащим» он смотрел прямо и безбоязненно, а порой – с легким оттенком презрения или иронии, чего «деды», конечно же, не могли не заметить. В конце первой недели службы двое «дедов» подняли Юрия среди ночи, отвели в туалет и собрались было научить его «ценить жизнь», но Коренев, вспомнив уроки Князя, схватил из угла швабру, переломил ее об колено пополам и отделал «дедов» так, что оба попали в лазарет.

Спустя несколько дней, отсидев положенный срок на гарнизонной «губе», Коренев вернулся в роту общепризнанным авторитетом, которого даже самые крутые «деды» побаивались и обходили стороной.

Потом начальство прознало о том, что до армии Юрий учился на факультете электроники, и потянулись заказы: кому-то требовалось починить телевизор, кому-то – магнитофон, а потом и посложнее – продиагностировать компьютер, загрузить системную программу, сделать апгрейд…

В общем, катался Юрий в командирской любви и заботе как сыр в масле, пока на бригадном разводе их роте не сообщили, что через два дня она отправляется в Чечню.

В Чечне сержанту Кореневу пришлось хлебнуть лиха, но, в силу специфики характера и особенностей биографии, он прошел через все военные ужасы, не потеряв себя.

Служба тянулась долго, но пришел и день «дембеля». Юрий не сообщил Вике о дате своего возвращения, решив сделать жене и дочке сюрприз.

Он ехал домой, возбужденный, счастливый, полный надежд, то и дело доставая из кармана фотографию жены и дочери. Под мерный перестук вагонных колес Юрий пытался привыкнуть к мысли, что в его жизни больше не будет минных полей, засевших в «зеленке» снайперов, не будет шквала свинца, разящего его товарищей. Он вернется в свой родной уютный дворик, туда, где на лавочках сплетничают старушки, где из-за Садового кольца доносится перезвон трамвайчиков. Где вся его жизнь сконцентрируется на простой и понятной цели – сделать счастливыми жену и дочку.

…Квартиру Юрий открыл своим ключом. Распахнул бесшумно дверь, вошел в прихожую, улыбнулся и набрал полную грудь воздуха, чтобы крикнуть:

– Я дома! Встречайте папу!

Но неясный шум, донесшийся из глубины квартиры, внезапно заставил его напрячься. Он поставил чемоданчик на пол и, не разуваясь, прошел в гостиную. Там его ждала сцена, страшнее которой он не видел даже в Чечне. Его жена Вика, раскрасневшаяся, потная, лежала на застеленном диване, а сверху над ней завис какой-то голый мускулистый парень.

Глаза Вики были закрыты от наслаждения, но, когда Коренев остановился на пороге комнаты, она что-то почувствовала и открыла глаза. Всего секунду они молча смотрели друг на друга, потом Коренев развернулся и покинул квартиру.

В тот же вечер Юрий Коренев уехал из Москвы. Он вернулся в родную часть, подал рапорт на сверхсрочную. Выучился на прапорщика, а еще спустя год поступил в училище, откуда вышел с лейтенантскими погонами, принял разведбатальон и опять отправился в Чечню.

Там, в Чечне, под пулями бандитов, его существование обрело новый смысл. Заноза, сидевшая в душе, саднила уже не так сильно, тоску напрочь смывал боевой азарт.

Письма от Вики приходили одно за другим, тянулись вереницей, но Коренев рвал или сжигал их, не читая.

Между тем талант электронщика и компьютерщика вновь пригодился Юрию, когда он задумал сделать передвижной пост радиоперехвата.

Пост установили на обычной «кашээмке». Сканируя все частоты в окрестных районах, чуткие антенны разведаппаратуры пеленговали выходивших на связь бандитов. Каждая брошенная ими в переговорах фраза фиксировалась, записывалась на магнитную ленту, а потом отправлялась к особистам. Часто именно благодаря работе поста радиоперехвата бойцы заблаговременно узнавали о планах «непримиримых» и наносили по ним упреждающие удары.