Антон Грановский - Место, где все заканчивается

– Видишь этого парня? Это он тебя поймал, стерва!

Коренев почувствовал затылком ее взгляд. А потом услышал голос.

– Ты мертвец, – процедила она сквозь сжатые зубы.

Юрий услышал, как фээсбэшник ударил ее кулаком под дых.

– Слышь, Корень! – окликнул он Юрия. – Хочешь ей вмазать?

– Нет, – не оборачиваясь, ответил он.

Через минуту заговорила Ингер:

– Ты мертвец. – На этот раз голос ее звучал хрипло, но в нем не было страха, а только холодная ненависть. – Ты сдохнешь. И вся твоя семья сдохнет.

– Да заткнешься ты или нет!

И – снова звук удара, и – короткий хриплый вскрик.

Юрий опустил стекло и взглянул на удалявшиеся бетонные блоки батальонного лагеря. И вдруг его душу охватило предчувствие неминуемой беды.

«Да что со мной? – подумал он. – Все ведь нормально. Все хорошо, а будет еще лучше!»

Усилием воли он выбросил из головы дурные мысли, поднял стекло и больше в окно не смотрел.

Десять минут спустя «уазик» покатил по пустынной дороге, ведущей в Северный.

– Твою мать! Опять они там что-то чинят! – выругался водитель, завидев впереди фургон «Грозэнерго», перегородивший полдороги.

– Вечно они тут ковыряются, – с досадой произнес один из «фэйсов».

Рядом с фургоном несколько рабочих в спецовках с надписью «Грозэнерго» сматывали в катушку кабель.

– Объезжай по обочине, – сказал водителю Коренев.

– Там ущелье. Как бы не свалиться…

– Не свалимся. Я эту дорогу хорошо знаю.

«Уазик» сбросил скорость и свернул на обочину, пытаясь объехать фургон.

В тот же миг рабочие выхватили из-под спецовок автоматы, а из-за фургона выскочили вооруженные бандиты в камуфляже. У одного из них в руках был огнемет.

Все произошло быстро, почти мгновенно. Автоматная пуля попала Юрию в плечо, он пытался отстреливаться, но тут оконное стекло разлетелось вдребезги, и удар прикладом автомата в голову вышиб из него сознание. Последнее, что он увидел перед тем, как погрузиться в беспамятство, – сноп огня, ударивший в лобовое стекло. Последнее, что он почувствовал, – обжигающий жар.

Когда тьма перед глазами рассеялась, Коренев увидел какого-то старика. Тот склонился над ним и чем-то мазал его грудь. Юрий разомкнул губы и хрипло спросил:

– Кто ты?

Старик посмотрел Кореневу в лицо и сказал:

– А, очнулся! Я уж думал, не придешь ты в себя. И собака выла. – Старик усмехнулся. – Думал, завтра-послезавтра придется тебя закапывать.

– Кто ты такой? – вновь спросил Юрий.

– Меня зовут Абдулла, – ответил старик. – Ты у меня в доме.

Коренев поднял глаза и увидел грязные своды потолка, несущую балку, старые перекрытия… Спросил, с трудом переводя дыхание:

– Почему я здесь?

– Твои тебя бросили, – ответил старик. – Оставили гореть в машине. Ты им не нужен.

Юрий обдумал его слова и задал следующий вопрос:

– Как я сюда попал?

– Машина взорвалась. Тебя швырнуло в ущелье. Я тебя нашел.

Коренев закрыл глаза. Полежал так, молча, прислушиваясь к себе. Боли он не чувствовал. Только какую-то странную скованность. Почувствовал на лице какую-то тяжесть и вновь открыл глаза. Старик брал из пиалы пригоршни зеленоватой вязкой жижи и накладывал Кореневу на лицо.

– Потерпи, – сказал он. – Я скоро закончу.

Капля жижи стекла Кореневу в рот. Она была горькой на вкус.

– Что с моим лицом? – спросил Юрий.

– У тебя больше нет лица, – спокойно ответил старый Абдулла. – Оно сгорело. Но глаза остались. Тебе повезло.

Коренев усмехнулся, поймав себя на мысли, что не чувствует ни натяжения кожи, ни напряжения лицевых мышц…

– Ты врешь, – сказал он. – Если это так… почему я все еще жив?

– Я вылечил тебя. – Старик показал Юрию пиалу. – Мое снадобье тебя вылечило. Я сделал его из трав – так, как меня научил мой отец. А его научил его отец. А того отца научил…

– Почему я не чувствую боли? – хриплым голосом перебил его Юрий.

Старик улыбнулся, от чего по смуглым щекам его веером разбежались морщинки.

– Мое снадобье убило боль, – сказал он. – Навсегда убило. Ты больше никогда не будешь ее чувствовать.

На этот раз Кореневу понадобилась целая минута, чтобы осознать и переварить все, что сказал старый Абдулла. Сначала на Юрия ледяной, выстуживающей волною накатил ужас, потом он сменился тошнотворной тоской.

Коренев усилием воли заставил себя успокоиться, взглянул на старика и спросил, стараясь, чтобы голос его не дрожал:

– Почему ты помогаешь мне, старик?

– Потому что Аллах велел помогать людям, – просто ответил тот. – И ваш пророк Иса – тоже.

Юрий закрыл глаза.

– Я хочу…

«Я хочу умереть», – хотел сказать он. Но не сказал.

Три месяца спустя Юрий Коренев стоял перед обитой дерматином дверью в родном московском подъезде. В кармане у него лежал фальшивый паспорт. Выяснение личности, допросы «фэйсов», бумажная волокита – он не хотел тратить на это время. Все это будет потом. А сейчас… Сейчас он должен увидеть свою жену. И свою дочь. Он больше не мог ждать, не мог терпеть. Увидеть их хотя бы издали, хотя бы из окна, но – увидеть!

Глаза Юрия скрывали большие темные очки. На голову был натянут капюшон толстовки, под ним – кепка с длинным козырьком.

Впрочем, этот дурацкий маскарад почти не помогал. Любой, кто случайно бросал взгляд на его лицо, тут же бледнел или застывал с открытым ртом. Старушки крестились, видя его, словно узрели самого дьявола. Дети со слезами бежали к родителям. Коренев не обращал на них внимания. За долгий путь от Моздока до Москвы он к этому почти привык.

Коренев просто старался не думать о своем лице. Ожоги зарубцевались таким образом, что испещренное шрамами лицо его стало походить на собачью морду, с которой содрали шкуру. Поначалу это повергло Коренева в ужас, но он справился и с этим.

В спортивной сумке, висевшей на его плече, лежала потрепанная книжка, которая дала ему надежду – зыбкую, почти нереальную, но все же – надежду. Там описывалась история русского танкиста-лейтенанта, в танк которого попал снаряд. Танк загорелся, лейтенант выжил, но лицо его так обгорело, что кое-где виднелась кость. В госпиталях лейтенанту сделали новое лицо, больше похожее на уродливую маску. Впервые взглянув на свое новое лицо, он сказал:

«Бывает и хуже. С этим жить можно».

Больше танкист никогда не смотрел на свое отражение в зеркале, только часто ощупывал свое лицо, будто привыкая к нему.

Юрий Коренев уверял себя, что его ситуация намного лучше. Его лицо не обгорело до кости. Ожоги обезобразили его, но современная пластическая хирургия делает чудеса. Деньги и время вылечивают что угодно. И он получит новое лицо, пусть не сразу, пусть ему предстоит пройти долгий путь – он на это согласен. Но сейчас…