Антон Грановский - Место, где все заканчивается

Благодаря своему уму, отчаянной храбрости и безжалостности Коренев быстро приобрел дурную славу среди боевиков. За его голову бандиты обещали награду в пять раз больше, чем за голову любого другого спецназовца или разведчика.

Однажды из сообщений поста радиоперехвата разведчики узнали маршрут перемещений знаменитого полевого командира Мовсара Евлоева по кличке Тролль. В тот же вечер на дороге устроили засаду.

На рассвете группа Юрия Коренева сидела в засаде у шоссе. Разведчики скрывались в высоких зарослях травы, росшей вдоль дороги, вслушиваясь в каждый шорох, до ломоты в глазах вглядываясь в темноту.

Коренев доложил по рации:

– Буря – Марсу. Мы на точке.

– Понял вас. Гости прибудут с минуты на минуту, – откликнулся, подобно эху, голос комбата.

Буквально через пять минут из-за поворота вынырнула белая «Нива». И тут Коренева будто перемкнуло. Он поднялся во весь рост и с автоматом наперевес вышел на дорогу. Из окон приближавшейся «Нивы» высунулись автоматы, и тотчас же слева и справа от Коренева завизжали пули.

Юрий открыл ответный огонь и двинулся навстречу «Ниве». Он выпустил в лобовое стекло автомобилю весь рожок. Машина свернула в кювет и остановилась. Дверцы распахнулись, из нее высыпали бородатые боевики.

Бандиты засели в «зеленке». Завязался бой. К бойцам Коренева подоспела соседняя группа, бандитов взяли в капкан. Юрий, по-прежнему не думая укрываться от визжащих возле самого лица пуль, сменил магазин автомата и вновь открыл шквальный огонь, с наслаждением чувствуя, как ожил и забился в его руках «АК-47».

Постепенно огонь из «зеленки» сошел на нет. Треск автоматов утих. Коренев тоже опустил свое оружие. Яростное возбуждение боя медленно улетучивалось из его души, оставляя после себя звенящую пустоту.

Он услышал, как сзади подъехал бэтээр. Спецназовцы, попрыгав на землю и выставив стволы автоматов, осторожно подошли к застывшей на обочине «Ниве».

– Живой? – услышал Юрий голос комбата.

– Да, – отозвался он.

– Какого черта ты тут устроил? – сердито спросил комбат. – Почему пошел напролом? Жить надоело?

– Нет. Просто…

Юрий замолчал, не зная, как объяснить свое поведение.

– В следующий раз сам тебе башку оторву, – пообещал комбат. – Пойдем посмотрим, что там.

Они подошли к «Ниве», уже окруженной спецназовцами. Один из бойцов распахнул переднюю дверцу. С водительского места вывалилось Кореневу под ноги изрешеченное пулями тело водителя. В руке он сжимал пистолет, и рука эта еще подергивалась в предсмертной агонии, словно через нее пропустили ток.

– Товарищ комбат, взгляните! – проговорил спецназовец, заглянув на заднее сиденье.

Вместе с комбатом в салон заглянул и Коренев. На залитом кровью заднем сиденье лежала светловолосая женщина. Комбат потрогал пальцами ее шею.

– Жива, – сказал он.

Рванул с ее плеча кофту и увидел огромный синяк.

– Снайперша! – выдохнул спецназовец.

Женщина застонала. Комбат схватил ее за волосы, выволок из машины и швырнул на руки разведчикам.

– Тут еще что-то, – глухо проговорил Коренев, склонившись над полом машины.

Сперва ему показалось, что там лежит сумка. Юрий достал фонарик и посветил. Холодная волна пробежала у него по спине, когда он понял, что на полу лежит человек. Маленький черноволосый ребенок. Почти младенец. Глаза его были широко раскрыты, во лбу темнела дырочка от входного отверстия пули.

– Что там? – спросил кто-то из спецназовцев.

Коренев молча выбрался из машины, отошел к обочине, и его шумно вырвало.

– Твою мать! – услышал он за спиной удивленный голос комбата.

Потом была дорога назад, в расположение части, тихие голоса разведчиков, дружеские похлопывания и слова «ты молодец». Коренева охватило какое-то странное оцепенение, полнейшее равнодушие ко всему, он воспринимал окружающий мир как бы сквозь матовое стекло.

Оцепенение начало проходить, лишь когда он услышал строгий голос комбата:

– Снайпершу не прессовать. Я получил приказ передать ее особистам – в целости и сохранности. Хоть один волос с ее головы упадет – ответите перед трибуналом!

Через час после возвращения в часть Юрий шел из медпункта, где ему зашили рассеченную бровь, и встретил комбата. Тот остановил Коренева, посмотрел ему в глаза и добродушно проговорил:

– Молодец, лейтенант!

– Служу России, товарищ полковник!

Комбат похлопал его по спине:

– Ну, вольно, вольно.

Комбат достал сигареты. Они закурили.

– Снайперша, которую мы взяли, – девка не простая. И в «Ниве» она оказалась не зря. Это любовница Мовсара Евлоева! Брат Евлоева перевозил их в Моздок, чтобы потом переправить через границу.

Юрий промолчал, затянулся. Тихо спросил:

– А мальчишка?

– Сын Евлоева, – ответил комбат. – Снайперша – его мать. Зовут Ингер Лацис.

– Прибалтка, значит?

– Ага. – Комбат покосился на Коренева и мягко проговорил: – Тебе не в чем себя винить, Юра.

– Так точно, товарищ полковник.

– Кстати, тут тебе письмо… – Комбат вытащил из кармана конверт. – Я у Телеграммыча захватил. Знал, что тебя встречу. Держи, что смотришь-то!

Юрий взял конверт. Машинально раскрыл его, достал листок и прочитал. В письме было десять слов, которые тут же отпечатались в сознании Коренева, словно их выжгли железом:

ПРОСТИ! ПРОСТИ! ПРОСТИ!

МЫ С ВАЛЕЙ ТЕБЯ ЛЮБИМ И ЖДЕМ!

Коренев свернул листок, сунул его в карман. Взглянул на комбата и хрипло проговорил:

– Товарищ полковник, разрешите обратиться?

– Давай, – кивнул тот, дымя сигаретой.

– Мне нужен отпуск.

– Отпуск?

– Я очень давно не видел жену и дочь.

Комбат внимательно взглянул на Юрия из-под густых бровей:

– Сколько твоей дочке?

– Четыре, – ответил Юрий.

Комбат стряхнул с сигареты пепел и вставил мундштук в обветренные губы.

– Давно их не видел?

– Два года, семь месяцев и восемь дней.

Во взгляде комбата промелькнуло удивление. Он присвистнул, задумчиво наморщил лоб и сказал:

– Вот что мы решим, лейтенант. Завтра утром начальник розыска и «фэйсы» переправляют снайпершу в Северный. Поедешь с ними. В три часа – «вертушка» на Моздок, прямо к московскому борту. Двух недель тебе хватит?

– Так точно, товарищ полковник, хватит.

– Вот и славно. Можешь собирать вещи. И чтоб к семи утра был как штык!

Ровно в семь утра они тронулись в путь. Светловолосую снайпершу Ингер усадили на заднее сиденье «уазика». Слева и справа от нее сели парни из ФСБ («фэйсы» на местном жаргоне).

Снайперша была бледна и молчалива, на русских она смотрела с презрением и ненавистью. Коренев сел рядом с водителем.

Едва машина тронулась, как один из «фэйсов» показал снайперше на Юрия и сказал: