Дин Кунц - Самый темный вечер в году

Билли Пилгрим опустил стекло на водительской дверце и нажал кнопку вызова аппарата внутренней связи, упрятанного в специальную стойку.

— Кто здесь? — после короткой паузы спросил Харроу.

— Это Билли. — Харроу знал его и под несколькими другими именами, но не как Тайрона Слотропа.

— Ты приехал на пределе, — укорил его Харроу.

— Я увидел молодую красотку в автомобиле с наклейкой «ВОЗДЕРЖАНИЕ ВСЕГДА В ПЛЮС» и не убил ее.

Харроу вновь заговорил после паузы:

— Тебе всегда удается рассмешить меня, Билли. Но сейчас не время для этого, понимаешь?

— Джульетта Джанки говорит, что я слишком много работаю. Может, в этом все дело.

— Мы сейчас будем обсуждать объем твоей работы?

— Нет. Просто говорю.

— Мешок с вещами из дома Эми с тобой?

— Да, но я привезу его позже.

— Когда позже?

— Как ты и сказал, я приехал на пределе. Мне ведь нужно подготовиться к встрече. Привезу мешок вместе с этой сукой и Маккарти.

— Ты в порядке? — спросил Харроу.

— Потом хочу взять отпуск. Почитать. Посмотреть, удастся ли мне найти ту молодую мамашу с двумя близнецами в двойной коляске.

— Какую молодую мамашу?

— Послушай, мне нужно подготовиться. Я привезу мешок с вещами из дома Редуинг позже.

Ворота распахнулись, Билли проехал на территорию поместья.

Будь погода ясной, он бы воспользовался снайперской винтовкой, которая позволила бы ему в нужном месте из укрытия прострелить пару колес внедорожника Редуинг, захватив их врасплох. Они не увидели бы ни его, ни винтовку, не успели бы дать задний ход и ретироваться к воротам.

При таком тумане Билли в снайперской винтовке не нуждался. Мог дожидаться их у дороги. Прострелил бы из «глока» покрышки, убедил Редуинг и Маккарти выйти из автомобиля, застрелил бы собаку через боковое окно.

За воротами дорога уходила вниз, прежде чем преодолевала подъем и последние двести ярдов спускалась к маяку.

Харроу хотел, чтобы Редуинг поднялась на гребень, увидела маяк, осознала, что она в ловушке, где ее ждало что-то похуже смерти. Вот в этот момент от Билли и требовалось обездвижить «Экспедишн».

Сейчас туман скрывал большую часть маяка, но контуры огромной башни все равно просматривались.

Билли свернул с асфальта, заехал в сосновую рощу, припарковался, выключил фары, потом двигатель.

После того как он отвел бы Редуинг и Маккарти в домик смотрителя маяка, их ждала целая программа. Босс любил зрелища.

Билли не сомневался, когда пленников уже закуют в кандалы на кухне, босс попросит его подождать в маяке. О делах они всегда говорили там, а не в присутствии Ванессы.

Поскольку Билли оставался последней ниточкой, связывающей Редуинг и Маккарти с боссом, он не сомневался, что Харроу убьет его в маяке.

Билли хотел, чтобы кризис среднего возраста настиг его после того, как позади осталась половина жизни, а не на ее исходе. Он не хотел погибнуть в маяке.

Вместо этого он собирался пойти в гараж и вывернуть свечи в обоих автомобилях Харроу, которые там стояли. Потом вернуться к своему взятому напрокат внедорожнику и уехать, обогнув ворота по полю и растворившись в тумане.

С Билли Пилгримом ему предстояло расстаться. Навсегда. Он намеревался пожить Тайроном Слотропом неделю, месяц, может, и до конца жизни.

Он понимал, что более не сможет заниматься преступной деятельностью в Калифорнии, Аризоне, Неваде или в некоторых южно-американских странах, потому что там его слишком хорошо знали как человека Харроу.

Всем нравился полноватый, лысеющий Билли, все хотели его обнять, но они боялись Харроу и использовали каждую возможность поцеловать ему зад. Страх всегда брал верх над привязанностью, и Билли прекрасно знал, что в большинстве своем человеческие существа предпочитали не обниматься, а лизать зад.

Как только стало бы известно, что Билли больше не пользуется благорасположением Харроу, каждый встреченный им давний друг захотел бы его убить, чтобы ублажить Харроу. Дружба в его бизнесе ничего не значила, он сам доказывал это много раз, к примеру, застрелив Джорджи Джоббса. Люди — это мясо, какие чувства могут быть у мяса? Разве телячья вырезка заботится о свиной отбивной? Конечно же, нет.

Будучи Тайроном Слотропом, он бы поехал туда, где никогда не появлялись ни Харроу, ни его команда. В Оклахому или в Южную Дакоту. Конечно, в одиночку пришлось бы нелегко, но он нашел бы массу возможностей совершать преступления и на новой территории. Люди, которых он мог убить, жили везде.

Он бы похудел, отрастил усы, отрезал ухо.

Любой из друзей Харроу, наткнувшись на Тайрона где-нибудь в Пьере, штат Южная Дакота, пристально бы посмотрел на него, может, и дважды, а потом бы сказал: «Нет, это точно не Билли. У Билли было два уха». По части маскировки отрезанное ухо эффективностью превосходило и тирольскую шляпу, и золотую фиксу.

И все бы точно образовалось. Жизнь вновь стала бы бессмысленной, жестокой и комичной, совсем как в романах, которыми он восхищался.

Он вышел из взятого напрокат внедорожника, держа «глок» в одной руке и пластиковый мешок с добычей из дома Редуинг в другой. Глушитель на «глок» не наворачивал. Босс хотел слышать грохот выстрелов.

Поднялся вверх по склону и занял позицию у самого гребня, на опушке маленькой рощицы.

Туман приятно холодил лицо и лысину, но при этом заглушал большую часть звуков. Он едва слышал прибой, который звучал так, будто десять тысяч людей шептались вдали.

Мыслить аналогиями и метафорами — вот оно, не слишком приятное следствие пристрастия к чтению.

«Как десять тысяч людей, шепчущихся вдали».

Не очень хорошая аналогия: чего шептаться десяти тысячам людей, собравшимся вместе?

Стоило этой аналогии засесть у него в голове, он уже не мог от нее отделаться, и она начала его раздражать. Раздражение нарастало, превратившись в беспокойство.

Мысль о десяти тысячах шепчущихся людей просто выводила его из себя.

Хватит, приказал он себе. Достаточно. Это всего лишь чертова аналогия. Она ничего не значит. Все у него хорошо. Прежняя жизнь вернулась. Он прекрасно себя чувствует. Ха-ха.

Они повернули к берегу, и вновь их встретил туман, только теперь он не полз к ним на маленьких кошачьих лапках, а мчался навстречу, грозный, как стая львов.

Ванесса звонила Брайану три раза, с интервалом в пятнадцать минут, чтобы передать новые указания: ее маниакально подозрительный богатый жених пытался сбить со следа команду телевизионщиков, которые могли следовать за ними и без их ведома.

Абсурдность такого подхода вроде бы подтверждала правдивость истории Ванессы, и к тому времени, когда они добрались до белых ворот, Эми уже хотелось верить, что подписание документов об опеке над ребенком — совсем не выдумка.