Адам Нэвилл - Пропавшая дочь [litres]

В складках простыни просматривались кровавые сгустки. Чахотка. Туберкулез. Возможно, один из устойчивых к антибиотикам штаммов. Казалось, жить этому существу оставалось несколько минут. Перенесет ли он дорогу к машине, не говоря уже о том, выдержит ли допрос? Ему придется нести его на плечах, как связку прутьев с огромной болтающейся головой.

Отец стоял над фигурой, неуверенный в себе, смущенный тем, что увидел в этом месте подношений и предсказаний. Но у него не получалось определить всю мощь своей убийственной ненависти к Олегу Черному. Он испытывал к нему в основном лишь жалость и отвращение.

В семь часов утра пленник вышел из ступора, длившегося большую часть ночи и прерывавшегося лишь двумя припадками. Еще один приступ случился в машине. Во время него он пускал слюни на заднем сиденье, выгибая спину и вытягивая грязную шею. Дергал ногами и пинал ими дверь.

Отец быстро вышел из машины и встал рядом, глядя сквозь затуманенные от дождя стекла на фигуру, бьющуюся внутри, несмотря на скованные наручниками лодыжки и запястья. С момента его захвата у человека это был уже третий приступ, и самый страшный. Наконец тот скатился с сиденья на пол.

Всю дорогу от часовни до машины, а затем оставшуюся часть ночи до рассвета этот тип оставался без сознания, то и дело кашлял и издавал нечленораздельные звуки, не приходя в чувство. За все время эвакуации через шторм – испытания, которое едва не отняло у Отца остатки сил, – пленник открыл рот лишь раз, да и то ненадолго. Тонким женским голосом он пробормотал что-то Отцу на ухо. Сквозь шум ветра сложно было разобрать слова, пока губы мужчины не коснулись его кожи, и он не услышал: «Он склоняется над нами в момент рождения. Стоит у нас за спиной всю нашу жизнь. Сидит у нашего смертного одра». Этот свистящий хрип, равно как и содержание высказывания, заставили Отца бросить закованного в наручники человека на мокрую, колышимую ветром траву, вытащить пистолет и направить на его костлявое лицо. Но глаза у него не открылись; человек произнес эти слова, находясь в наркотическом сне.

Также Отца удивляло то, как кто-то выдерживает столь мощные приступы. О больнице не могло быть и речи. Он мало разбирался в доврачебной помощи, но при необходимости вытолкнет этому человеку язык изо рта, палкой или рукой в перчатке, чтобы тот не задохнулся. Дважды он пытался привести его в чувство, но безуспешно. Если пленник умрет, ему придется похоронить его вместе с его тайнами, там, в мокрых от дождя полях.

Также Отец забрал из часовни запас наркотиков и армейский вещевой мешок, который нашел под отошедшими половыми досками. Он хорошо знал, что резкий отказ от наркотиков может иметь для наркомана катастрофические последствия; Черному придется давать что-то, лишь бы тот не сразу умер. Хроническое пристрастие этого существа, возможно, даже будет полезно при допросе; желание получить дозу может пробудить его. Большинство наркотиков было достаточно сильными, чтобы предотвратить любую возможность «завязки».

Он обдумывал способы, которыми можно добиться признания. Но как долго это существо продержится под его давлением? Отец знал, что если его ярость вырвется наружу, он не сможет ее контролировать.

В холщовом мешке Черного лежали пистолеты и достаточно наличных, чтобы Отец смог протянуть до следующего лета – если, конечно, проживет так долго. Как так случилось, что их до сих пор не украли? Хотя мысль о том, что воры из лагерей не желали лезть в часовню, была вполне правдоподобной. Также в мешке были еще наркотики, кое-какие инструменты и резервные пайки. Черный явно готовился к бегству, возможно, предвидел появление Отца, во всяком случае, изображение Отца на стенах указывало на это.

Теперь, когда рассвело, нужно было заняться и другими неотложными делами. Например, снова связаться с женой и, пока не кончился шторм, уехать от Южного Девона в угнанном автомобиле как можно дальше. Он надеялся, что к тому времени уже будет знать свой пункт назначения – то самое место, куда два года назад увезли его дочь. Но эта информация оставалась в коматозном уме пленника.

Поступил звонок.

Стоя под дождем и дрожа в своем плаще, Отец стал рыться в карманах. Когда он выудил свой телефон, на грязном полу автомобиля открылась пара неестественно ярких глаз и принялась осматривать салон. Отец отошел от стекла, будто внезапно постеснявшись знакомства с тем, кто, возможно, является похитителем его дочери.

Неизвестный номер. Должно быть, полицейский, Джин Хэкмен.

Он припарковал новый автомобиль неподалеку от того места, где детектив оставил его, в небольшой лощине, так как на открытом пространстве по-прежнему лил дождь, а ветер был такой силы, что мог свалить с ног ребенка. Это углубление в земле было одним из немногих мест, где появлялся только сельскохозяйственный транспорт, и Отец сомневался, что такое сегодня возможно.

Отец подключился к голосовой связи.

– Да?

– Что ты наделал? Какого черта ты натворил? – Прием был плохим, но в говорящем он сразу же узнал Скарлетт Йоханссон.

– Скарлетт?

– Они знают про тебя. За мной следят. Вчера меня допрашивал мой начальник. Инспектор! Здесь!

– Я не понимаю. Как они…

– В Сомерсете был убит человек. Йона Аберджиль. Слышишь меня? Имя ни о чем не говорит? Нелегальный торговец, связанный с тем подонком из Торбея и Рори Форрестером. Теперь его связали с Марреем Боулзом и Найджелом Баннерманом. И пытаются притянуть к этому меня. – Скарлетт сделала паузу, чтобы перевести дух. – Где ты сейчас?

Отец сглотнул и попытался привести мысли в порядок.

– Меня упоминали? Что…

– Конечно, упоминали, черт возьми. Поэтому я тебе и звоню! Если б ты вышел из дела, это уже не имело бы значения. Те места преступлений не должны были изучать криминалисты. Никто не должен был суетиться ради каких-то мертвых насильников. Я говорила тебе! Но ты пошел на Короля, клятого Короля! Тебе говорили держаться подальше… Теперь они задерживают новых людей. Я видела их, когда выходила из участка. Тех, кто на нашей стороне, друзей . Всех их допрашивают. Кто-то сдал нас. Всех нас здесь. – Голос женщины стал пронзительным. – Где ты находишься?

Ему пришлось сглотнуть, чтобы снять спазм в горле.

– В Девоне.

– Я же говорила тебе держаться подальше. Где именно в Девоне?

Отец хотел было сказать ей, но сдержался. Он посмотрел на небо, так как инстинктивное подозрение заставило его напрячься. Теперь у него был новый помощник, Джин, и мысль о том, что его старую машину отследили, пугала его. Осведомленные внутренние круги из загадочного мира Скарлетт, должно быть, подверглись недавно тщательному «шмону». Страх снова лишил Отца сил, но он был встревожен тем, как была установлена связь между ним и Скарлетт. Только ее коллеги, тоже причастные к нелегальной передаче информации народным мстителям, знали, что она работает с ним. Его мысли будто внезапно оказались в бескрайнем белом пространстве, лишенном ответов. Ему захотелось разорвать соединение.