Анна Велес - Отложенная казнь [litres]

Павел Семенович подозрительно сощурился, но все же промолчал, только в очередной раз махнул рукой и отправился к своему автомобилю. Серега тоже попрощался за руку, прежде чем уйти.

– Карл. – Макс смотрел на приятеля с азартным любопытством.

– Что-то еще? Рассказ про Париж и чуму? Освобождение Польши в 1945-м? Начало Первой мировой? Инквизиция в Италии или Германии? – с показной усталостью осведомился человек из прошлого.

– Боже упаси, – оперативник усмехнулся. – Это лучше под пиво. Я просто хотел узнать, как этот твой Мон смог сразу определить, что Ваньку нашего травили тем же, чем и Чистякова?

– По вкусу, – буркнул Карл.

– Вкусу чего? – ошарашенно переспросил Макс.

– Его крови, – пояснил бывший коллега и спокойно пошел прочь…

Джако не смог бы объяснить то состояние, в каком он пребывал. Это было просто ничто – липкое, серое, без запахов и звуков, но муторное и давящее, пронизывающе тоскливое. Он не знал, сколько пробыл в этом состоянии, но ему казалось – бесконечно долго и мучительно.

Джако продирался сквозь это ничто, причем – в никуда, потому что всему этому не было конца. Но он боролся, брел, полз, лишая себя последних сил, способности двигаться и даже дышать. Но вдруг каким-то чудом он вывалился в реальность. Осознание освобождения пришло не сразу, будто он упал со скалы и его мозг в первые секунды запаниковал. Джако задергался на кровати, жадно вдыхая воздух и стремясь убежать прочь от незнакомого, еще не опознанного нового, а заодно и от своего кошмара.

Но чья-то рука четко и крепко зафиксировала его на месте, просто придавив к постели. Джако попытался вцепиться в эту руку, скинуть, освободиться…

– Тихо, – произнес знакомый спокойный, но в то же время властный голос.

Джако узнал его, и это принесло чувство облегчения и успокоение.

– Мон… – свой собственный голос показался ему глухим и скрипучим.

– Лежи спокойно, я дам тебе воды. – Тон Мона казался безэмоциональным.

Брат Карла кивнул, соглашаясь. Мозг его почти успокоился, паника отступала. Он жив. Он вернулся. Но вместе с тем вернулись боль в руке и тяжесть в голове. А заодно и воспоминания: где и как он заработал пулю и удар табуретом. Вернулись бессильная злость, обида и понимание последствий собственных действий.

Но Мону до эмоций Джако не было дела. Он просто протянул земляку стакан.

– Сам справишься? – без особого интереса осведомился охотник.

Джако кивнул. Он оперся на здоровую руку, чтобы подняться на подушках, и только потом забрал у приятеля стакан. Рука неприятно тряслась, но не стоило обращать на это внимание. Джако жадно выпил воду и отдал стакан. Пока Мон переставлял посуду на столик, его пациент судорожно осматривался.

Джако помнил больничную палату, куда его поместили после стычки с Карлом. Там практически не имелось мебели, все было казенно-бездушным и будто выцветшим. Сейчас он находился в комнате, где стены были выкрашены в довольно жизнерадостный цвет. В окно, задрапированное легкими шторами и тюлем, падали серые предрассветные лучи. Кроме кровати в комнате были аккуратный шкаф-купе, небольшой столик рядом с изголовьем, кресла и журнальный столик, стоящие у противоположной стены. Правда, одно из кресел Мон придвинул ближе, чтобы находиться рядом с их пациентом. Или пленником.

– Где я? – спросил Джако и обрадовался, что его голос стал прежним. Сухость в горле прошла, как и спазм.

– У нас в клинике, – пояснил Мон. – Спрашивать о твоем состоянии не буду. Знаю его лучше, чем ты сам. А вопросы из вежливости тут не к месту.

Джако немного помолчал, рассматривая давнего приятеля. Мон, казалось, не менялся с годами. Все такой же суровый, немногословный, иногда полный сарказма и презрения.

– Карл, естественно, вам все рассказал, – констатировал Джако с горечью. – Он поручил тебе убить меня?

У Мона на лице появилось выражение, будто он очень хочет презрительно сплюнуть на пол, но вынужден воздержаться.

– К сожалению, – чуть растягивая слова, ответил он, – Карле решил оставить тебе жизнь. Хотя лично мне это не слишком нравится. Я ненавижу предателей. Но пока я не собираюсь нарушать его право.

В душе Джако плеснулось знакомое с детства раздражение. Право Карла всегда было первоочередным. Для всех.

– А если я сам хочу смерти? – поинтересовался он.

– Твое дело, – пожал плечами Мон. – Но пока ты здесь, мы твою жизнь сохраним даже против твоей воли. Боги жестоко пошутили, и у тебя есть то, что нужно нам. Когда мы получим это, делай что вздумается.

– Интересно. – Джако судорожно соображал. – Захочу я это отдать или нет, как я понимаю, никого не волнует.

– Ты сам знаешь, у меня куча методов получить от тебя все, что я захочу, – напомнил ему охотник. – Вопрос лишь в том, насколько ты готов терпеть боль.

– Что же вам так нужно? – осторожно поинтересовался его пациент.

– Воспоминания, – коротко ответил Мон. – Не так и много. И не так тяжело.

– А потом? – По лицу Джако было понятно, что он судорожно что-то обдумывает. – Что будет со мной? Карл даст тебе команду «фас»?

– Странное выражение, – иронично заметил охотник. – Ты ненавидишь и боишься собак. Что до Карле… Он вряд ли изменит свое решение. К сожалению.

Было понятно, что последний комментарий искренний.

– То есть? – Теперь в тоне четвертого члена команды слышались явный скепсис и недоверие. – Вы меня просто отпустите? После того, как я пытался его убить?

– Боюсь, именно так, – признал Мон. – Карле сентиментален и слишком благороден. Для него важно, что вы одной крови. Но… он при этом достаточно разумен, чтобы просто забыть о тебе потом.

– Но я-то его не забуду, – зло напомнил Джако. – И будет следующий раз.

– А вот тут… – На лице Мона появилась широкая злорадная улыбка. – Мне уже будет наплевать на право твоего брата. В следующий раз тебя может просто не быть. Думаю, я не стану рисковать, ведь ты можешь добраться до Карле раньше. Потому для тебя именно этот раз станет последним. Если, конечно, ты не поработаешь над собой, да так, чтобы я смог поверить – ему ничего больше не грозит. Лучше, чтобы в это поверила еще и Май.

Джако нахмурился. Да, Мона он боялся. Легко вспомнилась Вена, где охотник с удовольствием заставил умереть в страшных муках одного человека, кто был с ними, но потом сдал их властям. Попытался сдать. Сына палача стоило бояться, но Май Джако боялся в разы больше. Она убивала редко, но… Джако понимал, что, если им займется ведьма, даже умереть в муках будет проще.

– Я услышал тебя, – сказал он Мону. – У меня есть время?