Айван Зорн - Гнев [litres]

Но когда Амико попыталась найти хоть что-то о клане Сентаво, она столкнулась с неожиданным фактом: ничего не было. Ни фото, ни статей, ни журналистских историй, которые просто должны были быть, учитывая статус семьи. Амико подняла свою агентскую сеть, запросила данные Интерпола, но Тарот был так далеко и в таком отсталом и непривлекательном для бизнеса регионе, что им, по сути, никто не интересовался. Или – это была вторая ее версия – территория давно поделена и у нее есть хозяин. Все же она проверила с десяток платных баз личных данных – не было и следа Сентаво. Один из ее дата-контактов в Интерполе предложил воспользоваться архивами местных газет и пообщаться с местными по приезде. То ли Сентаво были скучными благопристойными католиками, то ли вершили свои дела, надежно скрывая их в средневековой тени таротских стен.

Амико задумалась о другом. Зачем ее боссу, Симуну Сэ, иметь филиал своей корпорации в Тароте? Что за бизнес он там ведет? И как он вообще вышел на этого Гая Сентаво? Но господин Сэ платил ей не за то, чтобы она задавала ему вопросы, поэтому Амико действовала старым проверенным способом: работала со своими источниками. Но отлаженная годами схема дала сбой. Амико, по сути, вылетала неподготовленной решать вопрос в неблагополучный регион, где ситуация могла выйти из-под контроля в любой момент. И лететь надо было с пересадкой в Московии. Это был единственный рейс в неделю, на табло вылета он был между рейсами в Пекин и в Дели. Хорошо еще, что туда летали самолеты: поезда Амико терпеть не могла. Там ей лезли в голову дурацкие мысли о смысле жизни, и через пару часов в поезде она выходила потерянная, тревожная и несчастная.

Перед выходом на посадку на ее рейс в узком проходе между креслами дрались два белобрысых пацана лет пяти-шести. Стоял обычный для такого дела рев, и нигде не было видно матери. Лица сидящих вокруг пассажиров были кислые. Амико подошла и, взяв обоих мальчиков за шиворот, растащила их в стороны. Они продолжали дрыгать ногами в воздухе, но достать друг друга не могли. Краем глаза Амико заметила спешащую к ним испуганную мамашу. Близнецы прекратили бутузить воздух и, не издавая ни звука, смотрели на Амико. Она опустила их на пол. «В самолете мне на глаза не попадайтесь, и мы останемся друзьями», – подмигнула мальчикам Амико.

– Пристегните ремни! – приказала стюардесса.

В кресле через проход сидела длинная тощая блондинка и не останавливаясь грызла орехи из высокого бумажного стаканчика. Амико закрыла глаза, но в ушах по-прежнему стоял оглушительный хруст скорлупы. Слева завозился, устраиваясь поудобнее в кресле, толстяк в унылой клетчатой сорочке.

Самолет начал выруливать на взлетную полосу, и стюардессы с птичьими лицами расселись по креслицам. Амико вслух чертыхнулась и полезла за телефоном. Увидев в ее руках телефон, стюардесса энергично замотала головой, Амико кивнула ей и приложила телефон к уху. Стюардесса начала выпутываться из ремней безопасности. Господин Сэ ответил сразу:

– Хорошо, что позвонила. Я в целом доверяю мальчишке: он слишком хочет получить эти деньги. Но лучше перестраховаться. Если будет случай его соблазнить, не стесняйся. Ты уже связалась с Евой? Она лучший перевозчик, которого я знаю, а я их знаю изрядно. Bon voyage. [12] Счастливого пути ( фр. ).

– Мерси, – отозвалась она и вырубила телефон как раз вовремя, потому что стюардесса почти добралась до нее, растеряв по дороге всю свою кислую вежливость.

Ночная пересадка в аэропорту Московии, несмотря на опасения Амико, прошла неожиданно быстро. До пассажиров в Тарот никому не было дела: пограничники и таможенники смотрели сквозь нее, как сквозь стекло полусонными заплывшими глазками. Багаж не проверяли, сканер крови в отсеке инфекционного контроля не работал вообще. Такое пренебрежение безопасностью наводило на неприятные мысли.

Самолет в Тарот был полупустой, даже пассажиры бизнес-класса были предоставлены сами себе и сиротливо копошились в своих креслах, поглубже заворачиваясь в пледы. А в хвосте самолета она обнаружила места для курящих. Молоденькие стюардессы быстро и нелюбезно разнесли сэндвичи в целлофане, местные напитки: медовуху, квас, иван-чай (ничего из этого попробовать Амико не решилась) – и исчезли за шторками кухни. Там они что-то делили и дожевывали, за чем их и застала Амико, когда в какой-то момент пришла попросить кофе.

Пока они взлетали и набирали высоту, она нашла в сети доступ к главной библиотеке Тарота. Амико сносно владела русским. Такова была прихоть ее отца: чтобы, кроме английского и китайского, она знала и парочку забытых языков. Таротский был наречием русского, отдельные слова Амико не знала, но общий смысл понимала неплохо. Поплутав по ссылкам и разделам, она наткнулась на таротские хроники. Сначала взялась за них с энтузиазмом, но чем дальше, тем более путаным и туманным становилось повествование. Хроники изобиловали скучнейшим перечислением имен и родственных связей, описывая, кто кем кому приходился из десяти правящих кланов Тарота. Род Сентаво не был исконно таротским: Рамзес Сентаво был приезжим, из Московии. В Тароте он вдруг выгодно женился на девице Марусе Розеншталь, которая была и знатной, и богатой наследницей этих мест: ее отцу принадлежала треть ресурсов этого небольшого государства с сомнительным по тем временам статусом.

Затем хроники подробно описывали борьбу кланов за независимость от Московии. А после полного отделения в самом Тароте начались кровожадные междоусобицы. Возможно, в политической борьбе с Москвой Рамзес Сентаво благодаря старым связям сыграл какую-то решающую роль.

Таротская знать была очень религиозна, и время от времени в хронике сообщалось о крупных паломничествах к святым местам, но это ни в малейшей мере не мешало кланам реализовывать самые чудовищные и низкие интриги. История семьи Сентаво была частью общих многоходовок, только в самом конце Церковь в лице Папы вдруг публично поддержала на выборах двадцатипятилетнюю Долорес Сентаво, единственную наследницу рода Сентаво. Рим официально засвидетельствовал ряд знамений среди высшей иерархии, указывающих на богоизбранность молодой Сентаво. И на этом хроника обрывалась. За тридцать лет до сегодняшнего дня и незадолго до Заката.

Размышляя о том, что из этого всего следует, Амико не заметила, как заснула.

По прилете она благополучно нашла меч в отделении негабаритного багажа и пошла к выходу. Здесь столпилось человек тридцать – по виду отьявленных головорезов. Они оказались таксистами, окружили ее, показывая таблички с надписью «такси» на английском, и Амико, пробиваясь через их мрачноватую толпу, похвалила себя за предусмотрительный заказ машины заранее.