Айван Зорн - Гнев [litres]

Детства своего Амико особо не помнила. В монастыре, где она выросла, настоятелем был ее отец. Наверное, условия, в которых она и ее братья воспитывались, кто-то назвал бы суровыми, но Амико никогда об этом не думала. Она получила меч от отца на свой четырнадцатый день рождения и с тех пор с мечом не расставалась.

Сейчас она покидала свою квартиру в нью-йоркском небоскребе, чтобы вылететь в Тарот. Хотя квартирой это было сложно назвать: в высшей степени технически навороченный лофт. Серверная точка в гостиной разворачивала за считанные минуты десять экранов подряд и подключалась к базам спецслужб и полиции, также здесь были бассейн на двадцать метров, огромная кровать с балдахином, застланная черным шелком, и чудесный вид на Центральный парк из окна во всю стену. Амико временами плавала так долго, что ей начинало казаться, что она дышит под водой.

Ее братья подались в якудзы и как один сложили головы в междоусобицах кланов. Отец в последние годы был так стар, что поминутно забывал ее имя. И она перестала ездить в монастырь. Прошлое чудесным образом растаяло и перестало ее обременять. Она была настолько одинока, насколько можно было мечтать. А в остальном больше всего в жизни ценила комфорт, деньги, быструю расплату и старалась избегать болтливых людей. Ее теперешний босс платил очень хорошо, но поговорить любил. Наверное, это было единственное, чего Амико в нем не выносила. Но ведь идеальных людей не существует. А платит хорошо.

Амико мало помнила мать. Помнила, та часто задумывалась, как устроено то или это, что мир плох, а люди несчастливы. Потом так задумалась, что год и пять месяцев не улыбалась. И умерла от депрессии или таблеток, Амико было уже все равно.

Еще она помнила, как мать однажды прочитала ей сказку. Это была старая легенда о маленьком герое, который должен был пробраться в стан врага. И он погиб, конечно. Но мать Амико сочинила счастливый финал: герой вернулся домой, покрытый славой, и жил долго и счастливо. Амико ни секунды не сомневалась, что история закончилась именно так, и подралась со своими братьями, которые рассказали ей правду. Потом со своими сверстниками в монастыре. Ее наказали, и ей пришлось в наказание прочитать сказку самой. И она потратила несколько часов, чтобы изорвать книгу в мельчайшие клочки. Для нее легенда про маленького героя навсегда закончилась счастливым концом. Даже когда счастливый конец невозможен.

На шее у Амико, кроме круглого медальона с черными и белыми жемчужинами, выложенными в форме инь и ян, было несколько веревочек из монастырей Киото. Амико молилась Лисице в синтоистских храмах и делала подношения статуям Будд. Медальон достался в наследство от бабки, и все вместе внушало ей непоколебимую уверенность в собственной физической неуязвимости. А что еще нужно воину, чтобы хорошо делать свою работу? Оружие и оберег. Кроме, конечно, молниеносности и хорошей физической формы. По утрам она имела привычку пробежаться по крышам небоскребов.

Амико застегнула высокие сапоги на платформе (благодаря им она пару раз одним точным ударом вышибала передние зубы у противников за доли секунды), надела шапочку с меховой лисьей окантовкой и короткую кожаную куртку.

У двери она проверила карманы: карточки, два телефона, несколько неактивированных симок – вроде все. Закинула рюкзак за плечо, взяла в другую руку меч в кожаном кофре и направилась вон из лофта.

Было 22:30, когда Амико входила в двери аэропорта Джей-Эф-Кей. [11] Аэропорт Нью-Йорка имени Джона Фицджеральда Кеннеди (JFK). Здесь бурлила жизнь: кого-то провожали, кого-то встречали, кого-то обманывали, кто-то пил пиво, кто-то – виски, кто-то расставался навсегда, капризничали дети, кто-то кого-то любил, кто-то кого-то ненавидел.

Объявили регистрацию. Амико сдала меч в багаж, напоследок проведя рукой по рукояти. Подумала, что ведь они могут его и потерять, и поморщилась, как от зубной боли. Девица за стойкой регистрации в ответ обиженно поджала губы и протянула посадочный и паспорт. «Надо же, все воспринимают все на свой счет», – пожала плечами Амико.

Она загрузила туристический путеводитель по Тароту в телефон и теперь быстро листала его на ходу. Город делился на старый и новый. Адрес, который оставил Гай Сентаво и куда теперь направлялась Амико, был в старом Тароте. В путеводителе рассказывалось, что в Старый город ведут десять ворот, и если их все открыть, город будет разрушен, что бы это ни значило. Ворота и впрямь стояли в городской стене, идущей по границе старого города, на девяти дорогах, которые расходились из Тарота во все стороны света. Вот только десятой дороги не было. Имелись такие: Рязанские, Костромские, Римские, Московские, Невские, Правды, Сестер, Братьев и Десятого Мая, а последние, так называемые «Ворота Мертвых», хотя и были где-то в Тароте, но никто их никогда не видел. «Поэтому и открыть их нельзя», – злорадствовал путеводитель. Имя Сентаво носили одна из башен в Сити, стадион в Новом Тароте и площадь в Старом, а Долорес Сентаво возглавляла Совет старейшин города, о чем тоже сообщал путеводитель.

Главной достопримечательностью города и всего Тарота была Обитель Всех Сестер – монастырь на берегу океана. Аббатиса монастыря носила имя Сестры Долорес, то есть госпожа Сентаво управляла и телом, и духом Тарота, если можно так сказать. Монастырь сравнивали с Китайской стеной – из-за того что его ограда пропорциями и архитектурой напоминала собственно Китайскую стену, но, конечно, несравнимо меньшего масштаба. Монастырь являл много чудес, но главным его сокровищем была тропическая оранжерея, размером, как описывал путеводитель, с небольшую деревню. В оранжерее содержалось много уникальных растений, имелся в том числе the poison garden, сад смерти, где выращивались особо ядовитые экземпляры.

Сверху оранжерею накрывал уникальный стеклянный купол, над проектированием которого в свое время работали три известных архитектора. Они как-то внезапно умирали, не успев закончить, и только третий, привнеся очередные изменения, завершил строительство. Но тоже, как было упомянуто, сразу после этого умер.

Амико загрузила 3Д модель обители и теперь крутила ее над поверхностью экрана, рассматривая конструкцию оранжереи.

Она работала на Сэ не так давно. Для налоговых инспекторов, журналистов и внутреннего пиара ее должность называлась «дата-детектив по корпоративной безопасности». Ее задача состояла в том, чтобы находить нужную информацию о нужных людях. Ну, а неофициально Амико была личным киллером Симуна Сэ – человеком из Кемерова, как он сам ее называл. Правда, она не понимала смысла этого названия. Это было что-то из славянской мифологии, как ей как-то объяснил один из ее русских агентов.