Айван Зорн - Гнев [litres]

– Последней страницы нет, но все закончилось хорошо: утенок вырос и оказался прекрасным лебедем, и все завидовали его красоте.

– Нет! – Гай все же не выдержал и расплакался. – Это неправда!

Тамерлан, давно заметивший, что Гай сопит и, видимо, вот-вот заплачет, стал дразнить:

– Эй, утя! Подбери нюни, утя!..

Гай плакал об обиды и необъяснимой тягостной тоски.

– Дети растут, – сказала Долорес, когда приехала навестить их через полгода.

Она приехала в кадетский корпус с официальным визитом, и сыновей привели к ней поздороваться. Долорес потрепала мальчиков по щеке. Вздохнула. Вытащила вдруг две плитки шоколада – дала ему и Тамерлану. Шоколад он с тех пор презирал, но взял, подумал, что можно будет обменять на что-нибудь, например, на свободный час во время дежурства. Но сокурсники просто отобрали плитку. Ну и черт с ней. Он тогда даже ничего не почувствовал. Подсторожил того, который был за главного, сломал ему зубы, ударив железякой в темноте. Потом его долго тошнило в туалете, под желтой грязной лампочкой, засиженной мухами.

Возвращаться домой он тоже уже не хотел. В пятнадцать лет Гай был пойманным в садок зверьком, показывающим зубы. Насчет Тамерлана он не был уверен, нравилось тому происходящее или нет. Вопреки надежде матери, он не ощущал никакой связи с братом: Тамерлан был ему таким же чужим, как человек на остановке – с той лишь разницей, что человек на остановке мог внезапно оказаться прекрасным другом, если узнать его поближе, а вот с Тамерланом этого случиться уже не могло.

Тамерлан выиграл первую гонку, наверное, случайно. Потом выигрывать каждую гонку стало для братца делом принципа. Механика со временем уступила место электронике, и если раньше управление и скорость полностью зависели от ловкой и слаженной работы экипажа, теперь все большую роль играли гаджеты, которые Тамерлан регулярно и с энтузиазмом скупал в китайском интернете. Любое повышение эффективности дирижабля Долорес и правила гонок считали допустимым. Поэтому очень скоро к Тамерлану, благодаря его деньгам, наглости и китайской находчивости, пришел стабильный успех.

Со временем мать отдала ему импорт сигарет и алкоголя, и Тамерлан сделался сигаретно-водочным королем. Он организовал бизнес с парочкой своих закадычных дружков и дело пошло. Они цистернами возили ужасный джин из Перу и кошмарный виски из Индии, который затем разливали на подпольных заводах. Долорес закрывала на это глаза. Деньги за растаможку шли в казну, а Тамерлан наценивал безбожно и наживался баснословно.

Гай презирал его от всей души, но мать считала бизнес сына успехом. И часто намекала, что, если бы Гай попросил, брат взял бы его на работу.

Гай нахмурился и отогнал воспоминания, навеянные дневником. Амико отдала ему тетрадь, и теперь он раздумывал: сжечь записи сразу или сперва прочесть, а потом сжечь.

Они вышли из леса. На стартовой площадке собиралась толпа. Лодок, которые были заявлены в гонки, было чуть больше десятка, каждую украшали гербы и флаги кланов и стран. Зрелище впечатляющее – особенно на контрасте, если вы бывали в трущобах Тарота. До самого горизонта раскинулось зеленое поле, окруженное лесом, по одну сторону поля стояли белые шелковые шатры единственного в Тароте мишленовского ресторана «Крыса и Мышь» и белые же трибуны для зрителей, а по другую висели в воздухе дирижабли. Команды гонщиков толпились перед шатрами, выпивали по бокалу шампанского на удачу перед стартом, постепенно расходились по своим лодкам. Все утопало в белых цветах: охапки лилий и пионов, гирлянды орхидей – Долорес была помешана на белом. Сама она в скромной алмазной диадеме на седых волосах, уложенных в царственную прическу, беседовала с маленьким лысым мэром Арчибальдом де Бюсси. Мэр нетерпеливо подпрыгивал при разговоре, и со стороны казалось, он тянется вверх, пытается хоть немного быть вровень со статной Долорес.

До старта оставались считанные минуты. Рабочие держали дирижабли на гайдропах, готовые отпустить их в любой момент – что, собственно, и сделают очень скоро по выстрелу мэра.

Тамерлан допил шампанское и разбил бокал о борт своего дирижабля. Его напарник и свояк, рыжий Старк, стоял рядом в обтягивающей черной рубашке с орнаментом из турецких огурцов, которая с трудом сходилась на его плотном животе. Старк курил, жарко не было, но под мышками у него растеклись влажные пятна. Тамерлан в который раз взял в напарники брата жены, Старк был в прошлом одноклассником Гая и Тамерлана, накачанным и очень тупым. Гай возненавидел его в ту минуту, как впервые увидел. А Тамерлан… Старк очень скоро стал ходить за Тамерланом по пятам, как собачка, он смеялся, когда Тамерлан смеялся, и бил, если Тамерлан велел бить. Гай разрабатывал тайные маршруты, чтобы пробраться домой, не повстречав этих двоих после школы. Если не удавалось, он лишался карманных денег, которые мать давала на неделю, его валяли в грязи, били ногами – но вяло, без энтузиазма. А дома получал нагоняй от матери за свой внешний вид и за его удивительную способность попадать в неприятности.

Старк вытер платком мокрый от пота лоб и затянулся:

– Ты что же, Гай, малыш, взял себе в напарники бабу? – сказал он и выдохнул дым чуть не в лицо Гаю.

Гай сжал кулаки:

– Ты, Старк, однажды ведь уже получил от меня по зубам, держись от нас подальше, шовинист.

Старк не знал слова «шовинист» и довольно осклабился.

К ним подошел Тамерлан, он тоже курил, сигареты были свежие, прямо сегодня с самолета из Парижа, в Тароте после Заката курение было дорогим удовольствием.

– Ладно, уделаю вас, и, может, она мне даст, – сказал он ухмыляясь.

Старк нахмурился, но смолчал. Все-таки Лора была его сестрой, и у него хватало мозгов не забывать об этом. Гай развернулся и пошел к «Ихтиосу».

– Девочкам можно доверять только выбор платья, братишка! – крикнул ему в спину Тамерлан.

Амико уже сидела в пилотной капсуле дирижабля, что-то быстро вбивая на экране управления. Гай зачарованно смотрел на ее уверенные движения и прослушал вопрос, а она теперь выжидающе смотрела на него.

– Черт! Извини, что ты сказала?

– Пароль к айди «Ихтиоса» очень бы мне помог. Я тут немного поработала с навигацией. Есть приложение, которое повышает маневренность воздушных судов: на ходу сканирует потоки ветра в диапазоне десяти метров. У вас тут с ветром не очень, но воздушные течения все-таки есть. С приложением мы сможем их использовать для ускорения, да еще и не догадается никто.

– Ты что, когда-то участвовала в гонках?

– Разумеется, нет, – ответила она. – Просто изучила вопрос.

– Ты чему училась-то?

– Да что тут с вами со всеми? Вы думаете, женщина – это что? Дырка во вселенной, из которой лезут дети? Я инженер, работала в Силиконовой долине. Пару лет после ухода из отцовского монастыря взламывала коды. Было одно большое дело, после которого меня нашли. А потом пришел он. Лично ко мне пришел, прямо в следственный изолятор.