Айван Зорн - Гнев [litres]

– Ладно. – Гай пожал плечами и без энтузиазма открыл контейнер технической поддержки. Покопавшись, выудил большой моток.

Амико сделала петлю и затянула ее на поручне подъемной лестницы.

– Теперь нужен гарпун.

– Такого тут нет. Складной нож?

– Нет, не подойдет: слетит сразу. Что-то более существенное.

Гай выгреб кувалду из ящика, приноровился, разбил стекло в иллюминаторе кабины, выломал кусок стального оконного переплета и сбил края в острый наконечник.

Амико поморщилась:

– Сойдет.

Привязала гарпун к другому концу веревки, затянула узел и с силой бросила крюк в скалу. Прочертив в воздухе красивую дугу, якорь скользнул по камням и повис за бортом.

– Черт… – пробормотала Амико.

Подобрав гарпун, она снова замахнулась веревкой и на этот раз попала в расщелину между камнями – железный крюк застрял.

«Ихтиос» еще немного, на длину веревки, проплыл вверх, дрогнул раз, другой – и замер, меланхолично покачиваясь между скал. Внизу суетился Старк, до конца выкручивая мощность генератора. Появился Тамерлан:

– Старк, какой же ты тупой, – и ткнул его кулаком в бок. Махнул Гаю и Амико рукой: пока, мол, ребята – и вернулся в кабину.

«Вервульф» медленно, но уверенно уходил все дальше от них, к просвету между скал, к финишу. У входа в тоннель показался де Бюсси. Он крался и осторожничал: второе место устраивало его на все сто, Вальдемар поднял голову и тоже помахал Гаю. «Царица небесная», раскрашенная в мятно-изумрудный цвет, проплыла под бортом «Ихтиоса».

– Все, – сказал Гай. – Без шансов, придем последними. В детстве Долорес часто говорила, что мне не везет даже в собственный день рождения.

– Я сыта по горло ее мудростью, избавь меня от новой.

Амико склонилась над планшетом, стилусом вычерчивая траектории, какое-то время что-то обдумывая. Выпрямилась:

– Можем пройти над ними.

– Что? Не смеши меня. Пару раз туда пытались сунуться. Но слишком узкий проход. Взорвались и сгорели дотла за несколько минут, на землю рухнул только железный каркас.

Амико пожала плечами:

– Риск есть. Но суть в том, что «Ихтиос» более узкий в корме, чем остальные лодки, на тридцать два сантиметра.

– Ты серьезно? Гай внезапно затрясся от тихого истеричного смеха и медленно согнувшись, сел на палубу.

– Что с тобой? – спросила Амико, хмурясь.

– Это лодка моей матери, она уж точно знает, что этот дирижабль не такой как остальные.

– И что?

– Мы дисквалифицированы.

Амико несколько раз прошлась взад и вперед по палубе, встала напротив Гая и, сложив руки на груди, сказала:

– А знаешь, что? Посмотрим. Победителей не судят. И давай-ка займемся делом.

Она отвязала веревку, которая теперь удерживала их от снижения, и «Ихтиос» начал потихоньку спускаться к земле.

– Ниже нам как раз не надо, держимся на этом уровне, – сказала она, и чуть добавила газу, выкрутив ручку подачи на бортовой панели.

– Осталась только одна проблема – маскировка. – Амико нахмурилась. – Да, и еще этот комментатор, Вачовски, можно его как-то заткнуть? Правда, я пока не вижу дронов.

– Их уже не будет. Перешеек – последний этап гонки, здесь не бывает сюрпризов и нечего комментировать. На все про все уходит 40 минут, все знают, что финалистом будет тот, кто первым войдет в ущелье. Зрители уже проехали внизу, чтобы встретить победителя на другой стороне, в долине. Вачовски, скорее всего, уже сообщил, что первым придет Тамерлан, и они уже положили шампанское в ведерки со льдом.

«Ихтиос» тем временем плыл довольно быстро вперед, и сквозь облака впереди они уже видели мятный хвост «Царицы Небесной».

– Без маскировки ничего не выйдет, – покачала головой Амико.

– Есть одно средство, может, сработает, – сказал Гай с сомнением. – В ущелье Беспросвета в скалах висят гнезда слепых комаров. Они по несколько месяцев находятся в анабиозе и просыпаются, если в радиусе сотни метров почуют запах крови. Пока жертва двигается, они просто висят вокруг плотным облаком и ждут, сколько она протянет.

– Фу, какая гадость, – поморщилась Амико.

– Да, – кивнул Гай. – Но это единственное, что приходит мне в голову.

– Сколько нужно крови? – поинтересовалась Амико.

– Не так чтоб очень много, главное, чтобы мы были на правильном расстоянии до их гнезд. Чтобы это проверить, надо предложить приманку.

Гай достал из кармана нож и раскрыл лезвие, примерился, а затем резко полоснул лезвием по ладони. Кровь потекла быстро, вскоре образовав на полу маленькую вязкую лужицу.

– Что-то я не вижу никакой мошкары, – начала было Амико и оборвала сама себя, – твою ж мать…

Из неприметной расселины в скале, как выстрел, взвилась белесая колышущаяся точка, которая на глазах прибавлялась в размерах, стремительно двигаясь в их сторону.

– А они не начнут пить твою кровь до того, как ты перестанешь двигаться? – осторожно спросила Амико.

– Не должны – с отвращением глядя на белое, с виду безобидное облако сказал Гай. – Они падальщики, кровь для них – знак того, что еда скоро будет готова, свежее в меню – не их стиль: еда должна созреть.

Он с осторожностью двинулся вбок, и на его движение облако, бывшее совсем рядом, как-то придавлено-хищно хрюкнуло и пошло волной, но ближе к нему опускаться не стало.

– Дай-ка, – сказала Амико и, взяв Гая за руку, накинула на рану бинт из аптечки и быстро перевязала руку.

Они смотрели, как «Ихтиос» действительно погружался в дышащее облако маленькой белесой мошкары, практически сливавшейся с пушистыми облаками вокруг.

– А теперь поднажмем, – Амико метнулась в кабину.

И они поднажали.

Над де Бюсси «Ихтиос» проплыл бесшумно и быстро. Капитан «Царицы небесной» явно не беспокоился и шел на ровной скорости метрах в пятистах от Тамерлана. Но когда они подобрались ближе и пошли прямо над «Вервульфом», чутье не подвело Тамерлана. Он вышел из кабины пилотов и стал нервно ходить взад-вперед по балкончику, осматривая окрестности.

– Если он поднимет голову, у нас будет всего несколько минут, прежде чем он догадается, – сказал Гай, не отрывая взгляда от братца.

– Отлично, – сказала Амико, глядя в приложение для сканирования ветра: – На метр выше – хороший ветер. Мы все еще проходим туннель на этой высоте (спасибо Долорес), так что поднимаемся.

Гай дернул машину – и действительно, чуть выше они заметно ускорились. Вот уже «Вервульф» оказался позади, а еще через несколько минут они вышли на последние сто метров перед финишем.

Амико сняла со стены пожарный шланг, открыла воду и напором воды в несколько секунд смыла с палубы запекшуюся кровь. Следом направила струю воды прямо в облако, мошкара взвизгнула и вдруг осела куда-то вниз, рассеявшись, как горстка праха, а «Ихтиос» вышел из проема в долину прямо над толпой зрителей. И он не зря принадлежал Долорес, это был дирижабль небесно-голубого цвета, с золотой пассажирской капсулой, а по всему баллону были рассыпаны золотые и серебряные звезды. Когда он показался в узкой расщелине – это было величественное зрелище. Ко всему прочему, к такому исходу никто не был готов: «Ихтиос» пересек черту финиша в полной тишине.