Айван Зорн - Гнев [litres]

В 7:15 Амико вышла на свою ежедневную пробежку по крышам. Снаружи стоял туман, поручни, балки, края – все было скользким от влаги, пару раз она едва не сорвалась: подвели наноперчатки, вышел, что ли, срок годности.

Много лет назад в декабре умерла ее мать.

Ровно через сорок минут Амико снова была у своего дома, пройдя самым коротким маршрутом. Проверила периметр, открыла люк, набрав код, спустилась по подвесной лестнице вниз и спрыгнула в холодную кухню. За окном над Центральным парком пошел дождь. Амико приняла душ, босиком, в халате прошла в кухню, нажала кнопку на кофемашине и, пока наливался кофе, смотрела, как бегут первые клерки, мамаши Парк-Авеню ведут детей в школу, на ступеньках в Метрополитен-музей выстраивается очередь туристов, полицейский патруль следует привычным маршрутом, а продавцы хот-догов уже открыли фургоны. Утро. Она любила утро. Дождь по-настоящему разошелся, и снаружи лило как из ведра. Амико сняла чашку с кофемашины и с первым глотком кофе почувствовала себя лучше. Лучше. Чем накануне вечером.

Зазвонил телефон. Она не хотела отвечать, это был босс – в такую-то рань, она поежилась от неприятного предчувствия. На экране развернулась картинка, Симун Сэ сидел, сложив руки на столе, с постной миной, как только она ответила, оживился, сказал деловито:

– Амико, мы потеряли Гая.

– Что значит потеряли?

– Похоже, он сгорел. Сейчас перешлю тебе запись, срочно выезжай, жду тебя в офисе.

Видео скачалось, Амико нажала на просмотр. Запись была плохого качества, но без сомненья, в кадре было поместье и дверь в подвал Гая. И там был сильный пожар: из цокольных окон валил черный дым и плясали языки пламени, Амико казалось, что пламя льется наружу через кирпичную кладку… Как он тогда сказал: «Люблю огонь…»

Она медленно опустилась на пол, посмотрела на часы. У нее есть пять минут. Потом ей нужно собраться и поехать на встречу с боссом, она сидела на полу и не могла заставить себя встать.

«Никогда не экономь на антураже, дорогой костюм – идеальное прикрытие, а если тебе плохо, твой костюм должен быть безупречен», – так говорил отец Амико. Сейчас ее костюм одобрила бы и английская королева.

Амико вышла из такси и начала подниматься по лестнице.

Когда она вошла в пентхаус, Симун Сэ раскладывал подушки на новом диване. Он принарядился: в зеленом военном френче, брюках-галифе и высоких сапогах, эта его аватара была меньше ростом, чем настоящий Сэ, и отчего-то у него были большие густые усы и крупный нос.

В помещении было изрядно накурено, и Амико закашлялась. Сэ внимательно изучил ее внешний вид и сообщил:

– У тебя лицо как разбитое зеркало…

– Не выспалась, – кивнула Амико.

– Ты уже сюжет посмотрела, да?

Амико показалось, что Сэ даже доволен. Он энергично ходил по кабинету, потирая руки.

Она повторила:

– Откуда видео? Мои источники пока молчат.

– Да-да. – Сэ с удовольствием закивал головой. – У меня там есть еще один карманный бизнес. Эксклюзивные поставки день в день новых коллекций из Парижа, модных новейших гаджетов из Нью-Йорка – для элитки Тарота, падкой на все дорогое и заграничное. Очень быстрая растаможка и дорогая доставка дроном по лучшим домам Тарота, включая Эльсинор. Не так много, но кое-что дроны приносят, а вчера вот – такая удача, целый пожар. Что же там происходит? Долорес уже наверняка обнаружила, что книги нет. Почему нет шума? Я был уверен, что начнется страшная суматоха, она подключит жандармов, внутреннюю безопасность, спецслужбы… Но тишина! Как это объяснить? Боится, видать, псов Ватикана.

– Может, она еще не знает о пропаже, не так много времени прошло, – неуверенно сказала Амико.

– Может быть, может быть, – повторил Сэ гнусаво. – Но кто-то же убил Еву раньше, чем мы. Так или иначе, пора устроить в Тароте небольшую заварушку. Для начала… – он потер руки, – ты успеваешь на похороны.

Долорес стояла перед зеркалом в холле в длинном черном приталенном платье. Ей было пятьдесят пять, она была очень красива. Она прилагала много усилий: спорт (ежедневная ходьба с утяжелителями), диетолог, девятичасовой сон, косметолог, дорогостоящая ринопластика в Париже, массажи, регулярные инъекции ботокса, гормональная терапия. Она по-прежнему очень хороша, но времена, когда от взгляда на ее лицо у смотрящего перехватывало дыхание, безвозвратно ушли.

– Всегда свежи, как роза, мадам, – услышала она за спиной надтреснутый голос Базиля.

– Прекрати подкрадываться, как смерть, старик, ты меня в гроб вгонишь.

– Нижайше прошу прощения, мадам.

– Уж больно ты желанный. – Поморщилась.

Она стояла и смотрела, как горничная, встав на стремянку, закрывает зеркало черной тафтой.

– Где мой сын?

– Доктор Паскаль считает, будет лучше, если Тамерлан проведет несколько недель в клинике, только после всестороннего обследования можно поставить окончательный диагноз. Доктор говорит, есть санаторий в Швейцарии, где впечатляющая статистика восстановления после таких нарушений.

Базиль был на пять лет старше, он знал много, почти все.

– Доктор Паскаль считает, что Тамерлану можно быть на похоронах. Возможно, это даже поможет ему что-то вспомнить.

– Пусть Паскаль зайдет ко мне завтра в обед.

– Да, мадам. – Базиль опять поклонился. – В вашем кабинете на столе я сложил все официальные телеграммы с соболезнованиями, которые пришли на сегодня. И еще, похоронный агент ждет вашего решения выбрать фотографию на обелиск.

Долорес покачала головой:

– Никаких фото не будет, только имя и даты. Ты сам все знаешь, Базиль, к чему эти вопросы.

– Но, мадам, это ведь особый случай.

– Да, – Долорес посмотрела на Базиля. – Именно так. Особый случай. И именно поэтому особенно важно соблюдать наши принципы, только так мы подаем пример. А теперь я должна поговорить с отцом Родионом.

– Он ждет. – Базиль открыл дверь и сделал знак рукой священнику, который сидел в коридоре. И вышел сам, медленно закрывая двери за отцом Родионом.

Отец Родион был в самом расцвете своих сорока. Долорес нравилось, как он одевался, в его внешнем виде, при всей его скромности, всегда сквозил необъяснимый шик, а ведь в монастырь попал с улицы, маленьким бродяжкой. Молчалив, услужлив не базилевской манерой червяка, а преданным служением вассала, избравшего себе хозяина и высшую цель, никогда не задавал вопросов, не суетился. В нем была идейность, которой так не хватало Базилю. Она давно подумывала, кем бы заменить старика, несколько лет присматриваясь к священникам в обители, и вот как будто удача, наконец, улыбнулась ей. Сперва подключила отца Родиона к проекту «Крысы». И он оказался не только лояльным: за годы в монастыре неплохо преуспел в изучении медицины, именно под его началом лаборатория после двух лет бесплодных усилий получила достойный образец селекции. Полученная крыса была огромной, агрессивной и полностью подходила целям Долорес. Этот вид можно было натаскать на чей-то запах, и наоборот: ни одного из Сентаво крысы укусить не смогли бы.