Джим Батчер - Поле Битвы

— Боевой барабан?

— Нет, — мрачно ответил я. — Это доносится из самого печально известного чикагского кладбища. Тук говорит, что они проскользнули туда под завесами.

— Некромантия, — выплюнул он. — Звезды и камни. Как много зомби они смогут поднять?

— На почти пятидесяти гектарах, занятых потенциальными зомби? — сказал я слегка раздраженно. — Да уж, немало. Они сметут людей Марконе за считанные минуты.

Старик зарычал. Некромантия — это тот подарок, который не перестаёт радовать. То же самое заклинание, что оживляло трупы, можно было расширить и охватывать мёртвые тела по мере образования. Свежие трупы были не так эффективны, но для горожан и этого было довольно. Что означало бы распространение смерти в геометрической прогрессии.

Старик яростно хмурился, наверное, с полминуты. Я дал ему время подумать. Когда всё сходит с ума, важно подумать, чтобы выбрать самые разумные действия для того, чтоб вернуть всё в нормальное состояние.

— Ладно, Хосс, — сказал он, помрачнев. — Мы не знаем, насколько эти некроманты сильны. Но мы знаем, что случится с нашими союзниками, если мы их не поддержим. Поэтому я беру с собой основные ударные силы, чтобы ослабить давление на наши отряды.

— Понятно, — отозвался я.

Он говорил немного замедленным тоном человека, который всё ещё явно находится в процессе обдумывания проблемы.

— Противостояние некромантам — это дело Совета. Ты уже сражался с некромантами ранее. И ты уже сражался на этом кладбище. Ты здесь лучше всех подходишь для этой работы. — Он поморщился, сплюнув. — Проклятие. Работа твоя.

— Хорошо, — сказал я.

— Возьми Стражей и Сасквоча.

Послышалось громкое хлопанье крыльев, заставив меня слабо вскрикнуть и вздрогнуть. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что совершенно огромный, взъерошенный старый ворон спикировал вниз, чтобы уверенно приземлится мне на плечо.

— Э-э... — сказал я.

— Кар, — сказал ворон.

Эбинизер нахмурился.

— Ты просто дьявольски бесполезен в военных условиях, — обвинил он ворона. — Никакой дисциплины вообще.

— Деревенщина! — прокричал ворон. — Кар!

Эбинизер сердито отмахнулся от ворона.

— Ладно. Индейца тоже бери. Заткните тот барабан. — Он опустил руку мне на предплечье, встречая мой взгляд. — Хосс. Не сдерживай силу ударов сегодня.

— Это всегда было моей самой огромной проблемой, — развёл я руками. — Вся эта сдержанность.

Я высвободился из его руки и бросился назад, туда, где хлопотал Рамирес, пока остальные Стражи прикрывали его с флангов, бросая обеспокоенные взгляды, когда тот не видел.

— О'кей, детишки, — сказал я. — У нас проблемы.

И объяснил ситуацию.

— Да! — воскликнул Билл, — Некроманты!

Я уставился на него.

— Ты серьезно?

— Обожаю стрелять по зомби, — протянул он. — Вот и все. Разделываться с ними и все такое.

— Вообще-то весь смысл в том, чтобы остановить их до того, как на нас навалится орда зомби, — напомнил я.

— Эх, — разочарованно вздохнул он, — это и вполовину не так весело.

— Твою ж налево, Билл!

— Да, да, — пробубнил тот, — будет сделано.

— Река, — позвал я.

Сасквоч наклонил голову.

— Терпеть не могу некромантов. Заставляют землю кричать.

— Нам нужно спешить, — я кивнул Рамиресу и поморщился. — Прости за это, мужик.

Карлос переводил взгляд с меня на Бигфута. Ему было так тяжело продолжать в том же духе, что он только и смог выдавить из себя: «Проклятье. Давайте.»

— Поможешь ему? — попросил я Реку.

Сасквоч резво подхватил Рамиреса на руки. Он мог спокойно нести человека подмышкой, придерживая ладонью, будто фермерша с корзинкой яиц в руках.

Ворон на моем плече пронзительно закричал и взмыл в ночной воздух.

— Отлично, Тук, — пробормотал я, — показывай.

Грейсленд являлся, во многих отношениях, памятью Чикаго. Здешние могилы отмечали последние пристанища промышленных гигантов, праведников, гангстеров, политиков, почти святых, а также безумцев и убийц. Рассказы о трагедиях, о безграничном высокомерии, горькой жадности и непоколебимой любви были запечатлены на памятниках, возвышающихся над тысячами могил. Статуи, мавзолеи, и даже маленькая копия древнегреческого храма стояли в величественном молчании на пышной зеленой траве.

Но стены вокруг кладбища были возведены совсем не просто так. Множество теней ночью бродили по погосту, порождая тысячи страшилок от которых кожа покрывалась мурашками, а волосы вставали дыбом.

Когда-то я был одним из них. У меня даже есть своя собственная могила в Грейсленде. Ее не закапывают, потому что один мой покойный враг договорился придержать ее для меня.

Не было времени обходить ворота. Мы перелезли через грубую каменную стену позади большого мавзолея и укрылись в его тенях. Тук опустился на землю, что мне нечасто приходилось наблюдать, а аура света вокруг него потускнела и погасла.

— Сюда, милорд! — низким драматическим голосом проскрежетал Тук, — они рядом со статуей Инес.

Я хмыкнул. Статуя была местной легендой. Время от времени она пропадала с постамента, а затем так же загадочно возвращалась. Говорят, здесь не раз видели маленькую девочку в платье викторианской эпохи, гуляющую среди надгробий, как раз, когда статуи не было на месте. И я знал, что однажды королева Мэб использовала ее для передачи своей воли, пока сама физически занималась поддержанием жизни в моем теле. А дух Предела Демона поселился в статуе Смерти неподалеку.

Грейсленд хранил в себе величайшие мечты и страшнейшие кошмары Чикаго. Здесь была сила, такая темная и могущественная, что я мог ощутить ее волнение, завихряющееся в воздухе подобно маслу, которое при нагреве становится более жидким и текучим. Бой барабана непрерывно держал ровный темп. Благодаря ему можно отлично скрыть звуки нашего приближения, особенно если нам удастся шагать в такт ритму.

Я пригнулся и последовал за Туком во тьму, окружающую надгробья. Я неплохо знал это место, чтобы двигаться уверенно. Тук привел меня на позицию немного выше по склону от места, где находилась Инес, и мне пришлось залезть на один из памятников, чтобы заползти в мавзолей и разглядеть что было передо мной.

Вокруг могилы Инес стояли семь закутанных в плащи фигур, чьи хриплые голоса слились в тягучем песнопении. Один из них держал барабан, закрепленный на плече ремнем и размеренно стучал по нему толстой барабанной палочкой, которую держал в одной руке. Отсюда я мог ощущать мощь, заключенную в их круге, но они определенно прикладывали усилия, чтобы работать с магическими силами, избегая явных проявлений небрежности в работе с передачей энергии, вроде излучения света. Они не хотели привлечь внимание.

В центре круга на земле кто-то лежал. Я не мог разглядеть кто это, но он был человекоподобным и обвязанным веревками до состояния полной неподвижности. Несомненно, человеческое жертвоприношение для финала церемонии. Это до сих пор считалось единственным наиболее эффективным способом поддать жару черной магии.