Наталья Резанова - Криптия

Начало темнеть. Пространство в отдалении еще освещалось догоравшими обломками погибших кораблей, но разглядеть что-либо становилось все труднее. Впрочем, никто не сомневался, за кем осталась победа.

Гупта приказал Вальдере возвращаться к дороге.

— Пусть разбивают лагерь. Возвращайтесь и вы, доктор, — сказал он Керавну. — Я пока задержусь здесь. Может, кто-то из гернийцев доберется до берега.

— Хорошо, — ответил Керавн. — Будет нужна моя помощь — зовите.

Он не лукавил. Что бы ни думал Максен Гупта, но чтобы допросить спасшихся, их сперва потребно будет привести в подобающее состояние.

Но доктора так и не позвали. Как поведал утром Тимо, Гупта с подчиненными ждали до глубокой ночи, но не поймали ни одного выжившего. А может, и не было их там. Островитяне — они такие как есть варвары, хоть и обучились мореходству, что с них взять. Иногда как разойдутся, так и перебьют всех, своей же выгоде в ущерб.

Керавн не был уверен, что все гернийцы дали себя перебить. Они могли скрыться под покровом темноты — в уцелевшей шлюпке, на обломках, а может, кто-то и вплавь, — вода еще не совсем холодна, а доспехи можно и сбросить.

И не исключено, что мы еще встретимся с ними в Лейре.

Тьма пала мгновенно, и никто не сумел бы сказать — то ли ночь уже застигла неудачливых беглецов и степняков, то ли клубы дыма скрыли последние лучи солнца. Пламя, откатившееся вместе с ветром в степь, еще не погасло, но языки его словно бы потускнели и вместо яростно-рыжих бросали призрачно-ржавые отсветы. Но все равно, разглядеть, что творится внутри палисада, еще было можно. И Варинхарий разглядел.

У него не было никакого желания взбираться на крышу к одноглазому. Да и сил тоже. Он привалился к ближайшей стене и лишь когда стукнулся о комель затылком, почувствовал, что его бьет крупная дрожь. От страха? Может быть. Ничто из пережитого за эти жуткие сутки не пугало интенданта-шпиона больше, чем одинокая фигура на крыше. Но дело было не в только в страхе. Варинхарий не без оснований считал себя самым умным и проницательным из собравшихся здесь, он угадал в точности, что в гостинице находится чародей, каким бы безумным не казалось это предположение. И что же? Эрке оказался чуть ли не единственным, кто не вызвал у него подозрений. Это ж надо суметь так притвориться! Поэтому вместе с дрожью от ужаса Варинхария сотрясал истерический смех.

— Это он? — Гордиан Эльго, зажимая кровоточащую рану тряпицей, приблизился, едва передвигая ноги.

— Да. Мы все облажались… — Варинхарий едва не подавился смехом, — …а он нас провел. Спросить бы димнийца, где он себе слугу такого подобрал, да, похоже, поздно…

— Что ты несешь, Вари, — с досадой сказала Ланасса. Ее интересовали куда как более важные вещи. Важные для всех. — Он сумел отогнать огонь, верно?

— Похоже, что так. Проклятый Эрке никак не проявлял своих колдовских способностей под угрозой стрел и мечей. И лишь огонь заставил его явить подлинную силу.

— И как ты думаешь, он сможет удержать огонь так, чтобы орда не нападала?

— А ведь верно! — Гордиан в воодушевлении взмахнул рукой, забыв о ране, охнул и пошатнулся.

Ланасса подхватила его.

— Дуча, неси воды! И в доме полотна найди!

Служанка, получив внятный приказ, прекратила реветь и побрела выполнять.

— Мы ж воду всю вычерпали… на, вот этим промой. — Варинхарий отцепил от пояса флягу, протянул Ланассе, но Эльго, пусть и раненый, сумел ее перехватить.

— Грех — такое пойло зазря тратить. — Он открыл флягу зубами, припал к ней, как к губам давно утерянной возлюбленной, затем вернул флягу интенданту. — Я тебе, по правде сказать, не верил, когда ты твердил, будто кто-то такой здесь есть… но какого демона этот бельмастый до последнего не раскрывался?

— Ну, может, боялся, что вы его, как черного колдуна, вместе с убивцем нашим в подвал засунете. — Торк присоединился к разговору, размазывая кровь и грязь по физиономии. Он красноречиво облизал губы, глядя на флягу. Напрасно — Варинхарий допил, что там оставалось на донышке, и убрал ее. — И только когда совсем припекло…

— Наверное. — Ланасса, не дождавшись, пока служанка найдет каких-нибудь тряпок на перевязки (о мои замечательные простыни! И полотенца, которые мы всегда держали в такой чистоте, что столичные гостиницы могли бы позавидовать!), оторвала кусок от подола и принялась со знанием дела бинтовать рану Эльго. — Но, если он сумеет нас прикрыть…

Колотун улегся. Наверное, глоток аквавиты сделал свое дело, а может, забрезжившая надежда вернула телу толику бодрости, так же, как придала сил Ланассе позаботиться об Эльго. Как это странно… совсем уж приготовиться к смерти и вдруг вновь обрести возможность выжить. Нельзя сказать, чтоб такого не случалось с Варинхарием прежде, но привыкнуть к такому нельзя. Вдобавок сейчас смерть казалось неизбежной, а «возможность спасения» обрела чересчур уж диковинный облик.

Вместе с надеждой возникло острое желание набить проклятому одноглазому морду — за то, что прикидывался простачком, за то, что заставил их пережить столько ужасов… а ведь кое-кто и не пережил.

Но это потом, потом.

Когда выберемся.

Он поднял голову, чтобы проследить, чем занят бельмастый, и словно бы вязальная спица вонзилась ему в сердце.

На крыше никого не было.

Чародей обманул всех. И кочевников, и тех, кто считал его своим товарищем. Задурил головы с той же легкостью с какой заставил гулять по степи ветер и огонь. А сам, воспользовавшись суматохой и общим замешательством, взял да и смылся. Как можно было возлагать на него какие-то надежды? Ведь ясно же было, что он лжец, обманщик, притворщик по самой своей природе!

— Ты чего таращишься? — услышал Варинхарий сипловатый голос.

Эрке стоял прямо перед ним. Темнота, дым и слезы, выедавшие глаза, помешали интенданту заметить это сразу.

— Вытаращишься тут…

Варинхарий не успел высказать все, что накипело. Гордиан вывернулся из заботливых рук хозяйки гостиницы, его качнуло в сторону, но он устоял, ухватившись за плечо бельмастого. Какой-то миг Варинхарию казалось, что эти двое сейчас сцепятся. Но, видно, как бы прост ни был пограничный офицер, понимал он, что сейчас не время сводить счеты.

— Это все ты сделал? — Эльго мотнул головой, ибо обвести окрестность руками ему было затруднительно.

— Я держу преграду. Но надолго меня не хватит. Так что не шибко радуйтесь.

— Идемте в дом, — сказала Ланасса. Она обращалась не только к Эрке, но ко всем. — Раз так, смысла нет торчать снаружи. Там решим, что делать.

И снова она мыслила практично, как подобает женщине. Если они остались живы и не собираются помирать в ближайшие часы, надо отдохнуть и поискать какой-нибудь еды. Повара, увы, у нас теперь нет. Придется справляться самим… Да где ж эта дурища? Неужто совсем рехнулась и решила сбежать через пролом в стене?