Наталья Резанова - Криптия

Дуча, однако, не сбежала, совсем наоборот. Как только она очутилась в привычных стенах гостиницы, то обнаружила, что не хочет, да и не может покинуть это убежище. Ланасса нашла ее на кухне. Служанка прижалась к остывшей печи, тщетно пытаясь согреться, и пялилась в темноту. Ланасса не стала бить и ругать дуреху, прежде всего потому, что сама была слишком утомлена, а погнала работать.

Вслед за Ланассой на кухню сунулся Саки — уже оправившись от пережитого, он искал, чего бы пожрать. Его тоже приспособили к делу.

Хотя было холодно, разводить огонь в печи не стали. Не следует играть с огнем при нынешних обстоятельствах.

А вот в зале пару светильников на столах Торк запалил. Иначе было бы уж совсем темно. И все сбились здесь, как собирались с первого дня. Правда, стало их вдвое меньше за это время. И даже меньше, чем с утра. Нету сказителя, Боболона, Нунны, конюха… да и мальчишка конюхов куда-то запропастился. Ничего удивительного, думал Варинхарий. Он много чего повидал в жизни и знал — во время боевых действий наибольшим числом гибнут не воины, а самые слабые — старики, женщины, дети. Огай, правда, слабым не был, но и воином тоже, да ранен вдобавок… Что толку раздумывать об этом? Лучше и вправду подкрепиться. Хоть корками сухими — хлебными и сырными, остатками-опивками того, что нашлось по крынкам и кувшинам — все равно это согревало и давало силы.

Но откладывать разговор дальше было нельзя, и Варинхарий переместился на скамью напротив Эрке.

Раньше одноглазый казался ему совсем молодым человеком. Теперь, несмотря на полумрак, стало видно, что это не так. Нет, в старика Эрке не превратился, просто резко обозначились складки в углах рта и морщины на лбу, глубже залегли глазницы. Похоже, он своими заклинаниями поддерживал видимость молодости, а сейчас они развеялись. А может, чародей просто устал.

— Спрашивай, чего хотел, — сказал он. Единственный глаз его, который раньше был серым, сейчас вроде бы сменил цвет на изжелта-коричневый.

Тут подтянулся Эльго. Плюхнулся рядом с Варинхарием. Настырен он был. Несмотря на усталость и ранение.

Остальные все же предпочитали держаться в стороне.

— Почему ты нам сразу не сказал, что такое можешь?

— А ты в какой стране живешь, интендант? В империи магия под запретом. Храмовая служба у меня на хвосте висела, вот и двинул подальше. Теперь-то уж все равно, прознали они про меня.

Эльго нахмурился:

— Это как? Среди нас и жрец имеется?

— Нет. Им сюда соваться не надо. Если кто-то чары применяет, они это издали чуют. У них свои чары, только они это святостью зовут. Так что нынче, после того что я натворил, они в Шенане носами по ветру стоят.

— Парень, неужто ты думаешь, что при нынешних делах жрецы припрутся из Шенана по твою душу? — недоверчиво спросил Гордиан.

— Может, и нет. Может, их опередила бы служба спокойствия, которая ищет здесь шпионов из Михаля, — ответил одноглазый.

Опыт помог Варинхарию сохранить безразличное выражение лица и не ляпнуть: «А ты еще и михальский шпион?» Такой подставы от своего начальства он не ожидал. Этого еще нам только не хватало. Своя своих не познаша.

— Нет, я не михальский шпион, — произнес Эрке, и Варинхарий вздрогнул. — Хотя родом из Михаля. Но я уже давно ушел оттуда.

— И что тебе в Михале не сиделось, — буркнул Торк. — Там, конечно, сплошь колдуны, сволочи и мерзавцы, но туда орда сейчас не идет.

— А любопытный я, — отозвался Эрке. — Много стран исходил, много наук изучил. В империи есть такие тайны, о которых даже маги Горы не подозревают. А когда припекло в империи, ушел я в Степь. Там, опять же, у племенных шаманов свои приемы, свои знания. Вот мне и хотелось посмотреть.

— И что, посмотрел? — осведомился Варинхарий.

— Да, увидел кое-что важное… впрочем, теперь это не имеет значения. До того, как я установил преграду, успел глянуть сверху. Не своим глазом, птичьим… Пока что против нас был один из передовых отрядов. Разведчики и фуражиры. Но орда стоптала приграничные гарнизоны и движется на Шенан. И мы у них на пути.

Гордиан выругался. Не то чтоб он так верил, что подоспеет помощь от пограничников, но все же…

— Далеко? — быстро спросил Варинхарий.

— Дневной переход, может, немного больше.

— И что? Ты продержишься?

— Возможно. Но мой дар не в том, чтоб возводить преграды.

— А в чем?

— Разные есть у меня умения… главным образом в том, чтоб обманывать зрение. — Варинхарий против воли глянул на слепой глаз чародея. — Они и сейчас не нападают в основном потому, что не слишком ясно нас видят.

— Ты за это умение своим глазом заплатил? — с солдатской прямотой вопросил Гордиан Эльго.

— Можно сказать и так.

Шуас, о котором совершенно забыли, зашипел в своем углу, как помоечный кот.

— Они там на Горе изнуряют себя пытками, чтоб обрести истинную силу… а кому нужна сила, полученная такой ценой?

Эрке пожал плечами:

— Согласно обычаям Горы, чем больше ты отдаешь, тем больше получаешь. Чародеи высшего посвящения могут сравняться мощью с богами. Но к тому времени, когда они достигают подобной силы, они не видят причин эту силу применять. Я не таков. Я покинул Гору до того, как утратил интерес к внешнему миру и тому, что происходит в жизни.

— Легко отделался, — с пониманием сказал Торк. — С одним-то глазом жить можно, бывает кой-чего поважнее.

Саки покивал в ответ. Рох буркнул что-то одобрительное.

Дуча только моргала. Несмотря на усталость, она позабыла о сонливости. Как будто кошмарная действительность обернулась волшебной сказкой. Тоже, впрочем, довольно жуткой.

Но Шуаса, в отличие от слуг и оруженосцев, такие сказки не устраивали.

— Потому она и схлопнулась, ваша Гора, со всеми ее никчемными тайнами. Есть иные пути достижения мощи. Говоришь, чародеи, умучавшие себя до потери человеческого облика, равняются с богами? Пусть так. Но если сами боги… сами первородные силы земли, неба и воды, принявшие жертву, соединятся со щедрым жертвователем — тогда что? Не просто чародей, но воплощение божества во плоти — вот каков познавший истинный путь.

— А! — Варинхарий наконец вспомнил, что ему напоминали речи Шуаса. — Такое вроде практикуется в принципате Дроб. При тамошних мистериях предполагается, что силы, скрытые в земле со времен изначального хаоса, можно разбудить кровью и муками жертвы. Но так как это считается священнодействием, а не магией, имперцы, даже во времена гонений, рассматривали это как разновидность местной религии и не преследовали приверженцев культа. — Сведения были из раздела «для служебного пользования», но сейчас Варинхарию было все равно.

— Дроб? — Торк почесал в затылке. — Был я там в юности. Дыра дырой.

— Ты не мог увидеть ничего иного. Потому что невежде не постичь истинного величия, скрытого в этом суровом северном краю. Криптия, сиречь таинство, открывается лишь тем, кто способен соединиться с божеством, — пафосно произнес Шуас.