Евгения Дербоглав - Ребус [litres]

Андра не верила, что в предсказаниях сектантов любого сорта есть малейшая доля всемирного смысла, однако ей становилось не по себе от «Пророчеств». Она видела много мракобесной писанины, и вся она сводилась к единоличию высшей сущности, а также приходу в телесный мир особенного человека, который избавит оный мир от скверны. Андра не была знатоком всемирной теории и нравственности, однако прекрасно знала, что мир – умная система, склонная к самоочищению, и никакой начальник и помощник в человечьем теле миру не нужен. Но «Пророчества» Чистой Коммуны обещали Звездного Помазанника, который будет выжигать скверну огнем.

– Но ты же никогда не был замечен в мракобесии, звездный, гниль всемирная тебя поглоти, господин, – бормотала Андра, прикладывая к губам палец, пересохший от листания бумаг.

Вдруг пыльную тишину архива разогнали быстрые шаги и голос секретаря:

– Госпожа Реа! Я так рад, что вы не ушли далеко! – Секретарь потрясал капсулой с письмом, а на плече у него сидел стриж. – Код птицы срочный, ошейник со столичным гербом, но госпожа Реа, неужели они вас не отпустили?..

– Это не они, – коротко сказала Андра, забирая у него капсулу. – Вы можете идти, Негс. Птицу тоже заберите.

– Но она не улетает, шеф, – возразил секретарь. – Едва я беру в руки бумагу, сразу подставляет шею, впервые такое…

«Они же расшифровали записи Ребуса! – догадалась Андра. – Они закодировали птицу на обратный путь, как это делал он сам!»

– Оставьте тогда животное мне. Спасибо.

Андра спокойно развернула бумажку в капсуле, пока стриж нетерпеливо топтался на стопке документов о Чистой Коммуне. Пока она читала короткую, написанную сбивчивым почерком записку, ее маленькие желтые глаза становились все уже, пока совсем не закрылись в приступе всемирного ужаса.

«Андра здесь тьма, приезжай, прошу. Виалла всё. Ничего не мог поделать, очень сильное проклятие. Бенидора, всё это не она. Прячусь у любовника Церуса, боюсь больницы опять, не надо душевника, страшно, Андра приезжай, прошу, скорее приезжай. Ралд».

Занемевшими пальцами Андра скомкала записку, а ее умный, как гогский механизм, разум отрекался от чувств, пока она не успела наделать всемирных ошибок. В моменты потрясений и боли Андра становилась похожей на голема. Про нее говорили, что она бесчувственная, однако Андра была слишком чувствительна, чтобы позволять себе такую пытку. «Выезжаю рельсами сегодня же, отправляй животных с точным адресом в сторону железной дороги», – написала она и запихнула стрижу в капсулу. Отрапортовавшись звонким чириком, птица снялась с места и полетела в сторону купольного потолка с открытыми вентиляционными окошками.

Схватив бумаги по сектантам, Андра выбежала из архива и понеслась к станции. Люди расступались перед госпожой Министром, экипажи останавливались, когда она махала красно-золотым флажком. Станцию построили неподалеку от скопления административных зданий, чтобы чиновники в случаях, не терпящих отлагательств, могли беспроблемно добраться до рельсовой дороги.

Пассажирский состав Акк-Гог отходил сейчас. Паровоз уже свистел и начинал гудеть. Помощник машиниста, Кандцес, почесывая ухо с тремя пустыми дырками от трех разводов, увидел, что к ним, подобрав юбки одной рукой и размахивая флажком другой, бежит худая дама. По спине ее бил заплечный чемоданчик. Кандцес крикнул машинисту, чтобы тот прикрыл регулятор. Поезд скрипел и пока что не разгонялся.

– Что за проблудь? – ругнулся машинист. – Какого тухлого нам тормозить?

– Чиновница высшего ранга соизволила явиться позже, – отчитался Кандцес.

Поезд затормозил, и дама вполне успевала. Проводник, поравнявшись с ней, схватил ее за локоть и затащил в вагон, благо дама была мелкая.

– Ну как, явилась?

– Да, сумела запрыгнуть в самый конец состава.

Машинист кивнул и велел Кандцесу пройти по составу и проверить пассажирку. Андра Реа, госпожа Министр внутреннего порядка агломерации Акк, нашлась во втором вагоне с конца. Проводник вежливо объяснял, что не может выделить ей персональный вагон – потому что на такой не поступало запросов от администраций, – и даже комнату первого класса, все занято. Возможно, кто-то из пассажиров сочтет за честь уступить свое место такой высокопоставленной гражданке, однако…

– Мне все равно, – прохрипела Андра, все еще задыхаясь от бега по перрону. – Хоть третий класс, хоть грузовой вагон, просто доставьте меня в столицу. И дайте почтовое животное.

Проводник увидел Кандцеса и дернул ртом в его сторону: проблемная пассажирка. Конечно же, они не могут посадить ее в грузовой вагон или даже в третий класс. Конечно же, их вытурят с работы всем экипажем, едва узнают, что они обошлись так с дамой при золотом лацкане на мундире. И конечно же, почтовое животное они ей тоже не могут выделить, ведь на каждый поезд предусмотрено одно почтовое животное на случай чрезвычайной ситуации. Но проводник сказал:

– Конечно же, госпожа Министр, мы выделим вам хорошее место и озаботимся, чтобы наш машинист отдал вам своего почтового зайца. Конечно же.

Важную даму Андру Рею посадили в купе второго класса для коротких расстояний и с сидячими местами. В первом нашелся человек, который бы с радостью ей уступил, однако Андра сказала, что этот человек имеет пять вполне успешных проверок в Министерстве внутреннего порядка, и поэтому сесть в его купе было бы слишком подозрительно для журналистов. И поэтому она села в купе к журналистам, которые были пьяны еще до того, как поезд отъехал от перрона.

Икая, люди пера вопрошали уважаемую персону о том, будут ли вешать шестиэтажных нарушителей.

– Нет, – четко ответила Андра. – Только взимать штрафы и осуществлять деконструкцию за счет нарушителей. Вы собираетесь отправить почту с ответом?

– Еще чего, – пискнул ей в ответ один из журналистов. – Сейчас наше отделение в Акке этим занимается. Мы же не на работе, а просто пьем. Хотите с нами?

Андра не верила, что журналисты хоть когда-нибудь бывают не на работе, и поэтому от выпивки отказалась. Она вышла в коридор и, приложив бумагу к стеклу, стала строчить позолоченным карандашом записку в Префектуру о том, что она вынуждена срочно уехать в столицу «по репутационным мотивам». Молодой человек с тремя дырками в ухе принес ей зайца с почтовым ошейником. Проводник открыл дверь и, сильно рискуя прибить почтовую тварь и убиться сам, аккуратно спустил зайца на землю с разогнавшегося поезда. Андра потребовала не закрывать дверь и уселась на подножку, смотря, как перед нею мелькают деревья.

– Госпожа, – позвал помощник машиниста, – это опасно. И скоро тоннель. И к тому же вас может стошнить.