Джим Батчер - Архивы Дрездена: Летний Рыцарь. Лики смерти

Последовала долгая пауза. Я поймал себя на том, что беспокойно переминаюсь с ноги на ногу.

— Неплохо сказано, — заметила наконец Мать Зима.

— И достаточно умно, — согласилась Лето. — Почему ты ответил именно так, мальчик?

— Потому что это глупый вопрос. На него не ответить однозначно — только так или только иначе.

— Вот именно, — кивнула Лето.

Она подошла к очагу и достала из печки противень с длинной рукояткой. На противне лежал круглый каравай хлеба. Она выложила его на подоконник остывать.

— Мальчик видит то, чего не видит она.

— Просто это не в ее натуре, — пробормотала Зима. — Она такая, какая есть.

Мать Лето вздохнула и кивнула:

— Странные времена…

— Погодите-ка, — вмешался я. — О ком это вы здесь говорите? О Мэйв, так ведь?

Мать Лето издала негромкий кашляющий звук, который вполне мог быть и смехом.

— Я ответил на ваши вопросы, — сказал я. — Теперь ваша очередь.

— Терпение, мальчик, — сказала Мать Лето.

Она сняла с крюка над огнем чайник и разлила чай в две чашки. Потом добавила в них что-то вроде меда, затем сливок и протянула одну Матери Зиме.

Я подождал, пока обе не отопьют немного, потом снова вмешался:

— Ну ладно, терпению есть предел. У меня нет возможности ждать. Сегодня летнее солнцестояние. С полуночи сила начнет перетекать к Зиме, и Мэйв попытается использовать Каменный Стол, для того чтобы окончательно похитить мантию Летнего Рыцаря.

— Действительно. Этого необходимо избежать любой ценой. — Мать Лето заломила бровь. — Так каков твой вопрос?

— Кто убил Летнего Рыцаря? Кто украл его мантию?

Мать Лето встретила эти слова разочарованным вздохом и отхлебнула глоток чая.

Мать Зима поднесла чашку к чепцу. Я так и не видел ее лица — но руки ее казались иссохшими, а ногти тронуты синевой.

— Ты задаешь глупый вопрос, приятель, — произнесла она, опустив чашку. — Ты ведь умнее этого.

Я скрестил руки на груди:

— О чем это вы?

Мать Лето хмуро покосилась на Зиму, но все же ответила:

— О том, что не столько важно — «кто», сколько — «зачем».

— И «как», — добавила Мать Зима.

— Думай, мальчик, — сказала Лето. — Чего добился похититель мантии?

Я нахмурился. Войны между дворами — это раз. Необычной активности как в волшебном, так и в материальном мире. Но в первую очередь все-таки войны. Зима и Лето готовятся сразиться у Каменного Стола.

— Совершенно верно, — прошептала Зима.

По спине моей снова побежали мурашки. Адские погремушки, да она ведь слышала мои мысли!

— Но подумай, чародей, — продолжала она. — Как это проделали? Кража есть кража, что бы ни стало ее целью: пища, богатство, красота или власть.

Поскольку разницы я все равно не видел, я стал рассуждать вслух:

— Когда что-то украдено, с этим может произойти две вещи. Его могут спрятать так, чтобы его нельзя было найти.

— Или охранять, — вмешалась Лето. — Так, как поступают, например, драконы.

— Угу, ладно. Или это можно уничтожить.

— Нет, нельзя, — вскинулась Мать Зима. — Ваши собственные предания тоже подтверждают это. Ну, тот вздорный немец со всклокоченными волосами…

— Эйнштейн, — пробормотал я. — Ладно, согласен. Но все равно это можно сделать бесполезным. Или продать кому-то другому.

Мать Лето кивнула:

— И то и другое — изменения.

Я поднял руку:

— Постойте-постойте. Послушайте, насколько я понимаю, эта сила Летнего Рыцаря, его мантия, не может существовать сама по себе. Ее нужно заключить в какой-то сосуд.

— Да, — согласилась Мать Зима. — В одну из Королев или в Рыцаря.

— И сейчас она не у Королев.

— Верно, — кивнула Лето. — Будь это иначе, мы бы это ощутили.

— Выходит, она у другого Рыцаря, — продолжал я. — Но если бы это было так, не было бы и никакого нарушения равновесия. — Я почесал в затылке, и до меня медленно начало доходить. — Если только мантию не изменили. Если только не изменили нового Рыцаря. Не превратили во что-то другое. Что-то, что держит эту энергию взаперти, делает бесполезной.

Обе молча, внимательно смотрели на меня.

— Хорошо, — сказал я. — Я сформулировал свой вопрос.

— Задавай, — произнесли обе хором.

— Как мантия передается от одного Рыцаря к другому?

Мать Лето улыбнулась, но выражение ее лица оставалось невеселым.

— Она возвращается к ближайшему ее отражению. К ближайшему, так сказать, сосуду Летних. А та, в свою очередь, выбирает нового Рыцаря.

Это означало, что за этим могла стоять только одна из Летних Королев. Титания исключалась из списка — она развязывала войну с Мэб именно потому, что не знала, где находится мантия. Мать Лето тоже не выложила бы мне всей этой информации, стой за этим она сама. В итоге оставалась только одна.

— Звезды и камни, — пробормотал я. — Аврора.

Две Матери разом поставили чашки на стол.

— Время поджимает, — сказала Лето.

— То, что не должно произойти, может произойти, — продолжала Зима.

— Ты, по нашему разумению, тот, кто еще может восстановить положение вещей…

— …если у тебя хватит сил.

— И храбрости.

— Эй, придержите лошадей, — вмешался я. — Может, мне просто рассказать об этом Мэб с Титанией?

— Об этом не может быть и речи, — вздохнула Мать Зима. — Они идут на войну.

— Остановите их, — сказал я. — Вы двое сильнее Мэб и Титании. Заставьте их заткнуться и прислушаться к вам.

— Не так все просто, — заметила Зима.

Лето кивнула:

— Мы обладаем властью, но в определенных рамках. Мы не можем вмешиваться в дела Королев или Леди. Даже в такой отчаянной ситуации.

— А что вы вообще можете сделать?

— Я? — переспросила Лето. — Ничего.

Я нахмурился и перевел взгляд с нее на Мать Зиму.

Дряхлая, сморщенная рука поднялась и поманила меня.

— Подойди, парень.

Я хотел было отказаться, но ноги сами, без моего позволения, шагнули к ней, и я опустился на колени у ее кресла. Даже отсюда я не мог разглядеть ее. Все ее тело, включая ноги, было покрыто несколькими слоями темной материи. На коленях у нее лежала пара вязальных спиц и бесхитростный прямоугольник шерстяной ткани, из которого тянулись толстые нити грубо спряденной неокрашенной шерсти. Пошарив рукой, Мать Зима нашла ржавые ножницы, отрезала нити и протянула мне вязанье.

Я взял его — снова механически, почти не сознавая, что делаю. Ткань была мягкой, холодной, словно из холодильника, и покалывала пальцы скрытой в ней слабо уловимой, но опасной энергией.

— Концы не завязаны, — негромко заметил я.

— И не нужно, — сказала Зима. — Это расклятие.

— Что?

— Отмена всему, парень. Я отменяю все. Разрушаю. Вот кто я на самом деле. В этих нитях заключается сила, способная отменить действие любого заклятия. Просто приложи ткань к тому, что нужно отменить. Распусти нити, и все так и будет.