Сергей Зеленков - № 3

– Подожди пару минут, – попросила она, – Я только переоденусь в домашнее и Ксюше отзвонюсь. Да, и не вздумай подглядывать!

«Эх, Ася! – подумал я, – В моем-то возрасте, да с моим опытом, подглядывать уже неинтересно. Потрогать – еще куда ни шло».

Через минут десять Ася пришла на кухню, уже облаченная в трикотажные брюки и кофту серого цвета, в тапочках; из прихожей она притащила основную, бо́льшую сумку, водрузила ее на табурет.

– Ого, ничего себе! – увидела она вазу с фруктами на столе, – Это то, что путаны не доели?

– Да, предпочли макароны почему-то… – ответил я.

Ася хихикнула, полезла в сумку, достала оттуда несколько упаковок макарон.

– Это Ксюша для тебя купила вчера, – гордо сообщила Ася, – По моей просьбе, правда. Но просьбу эту она выполнила с большим удовольствием и искренне любя, даже не сомневайся в этом.

Я улыбнулся, покачал головой.

– И это еще не все! – торжественно заявила Ася, и принялась выкладывать на стол продукты, – Так, ну вот, сосиски – это от меня лично, консервы – тоже, молоко, томатная паста, и вот это вот; о, конфеточки! Конфетки сюда же, это не то… Ага, вот оно! Бухлишко!

И Ася выставила на стол большую прямоугольную бутылку вискаря.

– Это очень здорово, конечно, – пробормотал я, растерянно озирая образовавшуюся на столе огромную груду еды, стараясь не смотреть на бутылку, – Но нам завтра ехать, мне за руль, так что, я лучше воздержусь от употребления спиртного.

– Как хочешь… – спокойно ответила она, – Вообще-то, это как бы тебе подарок, я и не планировала, что оно на сегодня. Имеешь право этим распоряжаться как угодно, можешь и сам, без меня. Путан пригласишь…

– Понял, – отреагировал я, – Спасибо, так и поступлю. А пока что в холодильник уберу.

Убрал. А вместо виски достал две бутылки вина, поставил на стол со словами:

– Вот! Я тоже немного подготовился. Это тебе. Любое из двух на выбор, или обе сразу.

– Ну… от такого я не откажусь, пожалуй, – приняла Ася.

– Ты уж извини, что вино – кумыса в магазине не нашел… – не смог я удержаться, чтоб не подтрунить над ней, хоть и зарекался больше не шутить над ее этническим происхождением.

– Ах ты, злодей! – наигранно воскликнула Ася, и снова принялась рыться в сумке, приговаривая: – Ну ничего, сейчас я отомщу, и за этот раз, и за ту твою выходку… Вот тебе!

И она вытащила из сумки обувную коробку.

– И что это? – растерянно глядел я, то на Асю, то на протянутый мне предмет; чувствовал, как кровь прилила к щекам.

– Посмотри и померяй, – спокойно ответила она.

– Так… так-так, – не находил я слов, застыл на месте, было крайне неловко. Осознание того, что я покраснел, заставило, кажется, раскраснеться еще больше.

– Ну, Сережа, – начала она примирительно, видя мое смущение, – Не обижайся. Я просто хотела хоть как-то тебя отблагодарить. Обидеть мысли не было…

– Но ты это сделала, – кое-как выговорил я.

– А ты, думаешь, меня не обидел? – возмутилась Ася, – Когда деньги мне подбросил, а? Ты понимаешь, что заставил чувствовать меня еще сильнее обязанной тебе? Уж лучше бы в руки тогда отдал – я бы хоть имела возможность их не принять!..

– Да уж, ладно, – сдался я, взял коробку, – Вижу, бесполезно спорить…

«Бля, вот это характер», – думал я, освобождая от упаковки новые.

– Ну как? – спросила Ася, когда я натянул-таки ботинки, встал, потопал в них.

– Вроде все хорошо, – ответил я, – Спасибо, Ася…

– Те дырявые свои не выкидывай пока что, – посоветовала она, – Починишь еще, с виду они не сильно страшные.

– Да, так и сделаю, – согласился, стягивая обновку с ног.

– Сережа, так мы вроде как поесть собирались, – напомнила Ася.

– Ах да, точно! – опомнился я и полез в холодильник, – Гречневую кашу будешь?

– Не, что-то не хочется, – скривилась Ася, – Давай, может, спагетти сварим? И я соус болоньезе могу приготовить, винишко откроем заодно, а?

– Болоньезе? Это что-то из среднеазиатской кухни, да? – захотелось в очередной раз уколоть ее в отместку за только что перенесенное унижение.

– Да, – с серьезным выражением ответила Ася, – Еще во времена Золотой орды, мои предки заправляли им манты…

***

Откупорил белое вино, нашел бокал, наполнил его, подал Асе. Предложил ей помощь в готовке, она согласилась, поручила почистить лук и чеснок, и все мелко нарезать. Сама же принялась разогревать сковороду на плите, попивая вино из хрустального бокала, сделанного, между прочим, когда-то в Борисове.

«Вот же, блин! – думал я, проливая слезы над луком, – На хрена это все? Залили б майонезом или кетчупом, или и тем, и другим – не хуже бы вышло…»

– У тебя блендер есть? – спросила Ася.

– Нет.

– Плохо. Ну ладно, обойдемся. Получится слегка упрощенный вариант. Нужно было тебе блендер подарить…

«Зачем мне этот блендер? – промелькнула мысль, – Майонез с кетчупом взбивать?..»

– Я вот думаю, – размышляла Ася вслух, обжаривая уже нарезанный мною лук с чесноком, – Нужно будет обязательно временное жилье там найти – или в Спаси, или в Курганах. Может, домик какой-нибудь за недорого снять получится…

«Так, интересно, на кого же финансовые расходы лягут? – задал я мысленно вопрос, нарезая томаты, – Как мне кажется, она меня нищебродом считает, плюс ко всему, не захочет быть обязанной мне в чем-либо, поэтому, вполне вероятно, что захочет взять все денежные расходы на себя, тем самым унизив меня окончательно…»

– Предлагаю с завтрашнего дня начать вести совместный бюджет, расходы делить пополам, чтоб никому обидно или неловко не было, – ответила Ася на мой мысленный вопрос, в который раз такое произошло – я уже сбился со счета.

Вдруг опять возник тот же самый страх, такой же, как я чувствовал у нее дома. Постарался загнать его внутрь, думать о другом.

– Я отпускные получила, – сообщила она, – Так что, если вдруг ты не готов прямо сейчас к тратам – позже возместишь свою долю…

– Ну Ася, – возмутился я, – Совсем ты обо мне плохого мнения. Не такой уж я нищий, как тебе думается. Только нужно будет в банк заскочить – деньги на рубли обменять. Кстати, до какого числа отпуск у тебя?

– Двадцать третьего на работу – почти через месяц. Надеюсь, времени нам хватит.

Ася принялась обжаривать мясной фарш (и его она привезла с собой), периодически делая по крохотному глоточку из бокала.

«Интересно, это ж нужно такую железную выдержку иметь, чтоб пить настолько мелкими глотками, – размышлял я, измельчая зелень, – Я бы уже, наверное, бутылку осушил целиком, и вторую наполовину, и был бы мысленно готов уже приняться за вискарь. А она все еще первый бокал смакует. И вообще, что мы с этой всей едой делать собираемся? Завтра ж уезжать. Тут же и скоропортящиеся продукты присутствуют…»