Ксения Мирошник - Невыносимая мисс Пэг [litres]

– Но провалы в памяти снова появляются! – с отчаянием в голосе сказал он.

Его взгляд рвал мое сердце на части. Он боялся, действительно боялся, что мог убить этих женщин.

– Я согласна с Тьери, этому наверняка есть объяснение! Почему ты думаешь, что мог изнасиловать и убить этих девушек? С чего ты вообще взял, что способен на такое? Может, все на самом деле проще, и ты лишь напиваешься до беспамятства и спишь где-нибудь? Почему не допускаешь мысли, что забытые тобой события вполне невинны и провалы в памяти не скрывают ничего плохого? К чему это самобичевание? Почему ты думаешь, что причастен к этому?

– Потому что в прошлом я уже совершил нечто ужасное! – выпалил он.

В комнате воцарилась тишина. Арман смотрел мне в глаза и ждал реакции.

– И что это было? – Я сглотнула, ощущая, как внутри меня поднимает голову страх.

– Я не очень хорошо помню. В моей памяти сохранились лишь обрывки, и… они ужасны. Моя семья хорошо знает, что тогда произошло, но мне они намеренно не рассказывают. Я часто слышу крики и плач во сне. Думаю, по моей вине кто-то пострадал.

– И ты не пытался вспомнить?

– Я не смог бы, даже если бы захотел. В моей голове будто блок стоит. Патрис предлагал помощь, и однажды у нас почти получилось, но Жаклин вмешалась и запретила брату копаться в моей памяти.

Слова Армана принесли боль, но я сказала ему правду, я выбрала веру в него и больше не отступлю. Возможно, это глупо и безрассудно, но моя уверенность только росла с каждым днем. Было ли страшно? Определенно. Но я слушала сердце, а оно кричало во весь голос, что я права.

– Спасибо, – сказала я Арману, приближаясь к нему и касаясь ладонью его щеки, – что не стал отпираться. Спасибо, что поделился со мной. Это важно. Очень.

– Почему ты поверила мне? – тихо спросил он, прижимаясь своим лбом к моему.

– Спросила свое сердце. – Я пожала плечами, наслаждаясь близостью. – Мы во всем разберемся. Вместе.

– Вместе, – повторил он и крепко меня обнял, а потом ласково поцеловал.

Больше говорить не хотелось. Сумасшествие последних дней лишило любой рациональности и осмысленности. Остались только чувства и желания.

Казавшийся легким поцелуй стал сладким и настойчивым. Руки Армана подняли меня и уложили на кровать. Вмиг стерлись все страхи, ужасы и даже усталость. Я наслаждалась поцелуями, ласками и нежными словами, которые Дюваль нашептывал мне на ухо, вызывая горячим дыханием новые волны возбуждения. Я окунулась в собственную страсть и позволила дерзкому любовнику вознести меня на вершину блаженства. Такого, которого в моей жизни еще никогда не было.

– Доброе утро, – раздался нежный шепот над ухом, и я сладко потянулась, а потом завернулась в простыню и распахнула глаза.

Арман нависал надо мной и улыбался. Растрепанные волосы падали ему на глаза и в сочетании с чудесными ямочками, от которых сердце взволнованно подпрыгивало, делали его невероятно привлекательным. Я вновь ощутила желание и, чтобы не поддаться ему, закрыла глаза и со стоном отвернулась. Дюваль расхохотался, лег на меня сверху и заставил посмотреть на него.

– Твое желание я чувствую даже на расстоянии, можешь не отворачиваться.

Он скользнул губами по моей шее, и я обхватила его талию руками, а потом прошлась ладонями до лопаток. Разгоряченное тело Армана, его невесомые поцелуи, запах и едва уловимые движения бедрами сводили меня с ума. Противостоять магнетизму Дюваля было просто невозможно. Продолжая улыбаться, он стащил с меня простыню. Я тоже рассмеялась и попыталась прикрыться, но Арман не позволил, снова наваливаясь сверху и отвлекая сладким томительным поцелуем. Больше я даже не пыталась сопротивляться, растворяясь в ласках мужчины, которого самозабвенно полюбила. Или мне так казалось? Мое тело отвечало на каждое прикосновение дрожью и волнами невероятного наслаждения. Арман будто чувствовал меня, будто знал наперед все, что доставит мне удовольствие. Его нежная страсть уносила прочь от всего дурного и заставляла мечтать о том, чтобы эти мгновения никогда не заканчивались. Сердце восторженно стучало, душа пела и расцветала от каждого поцелуя и пылающего взгляда Дюваля. Впервые я была счастлива поддаться эмоциям и настолько сблизиться с мужчиной.

Прекрасное утро мы провели в постели, но как бы ни было чудесно отрешение от всего реального, внешний мир все равно о себе напомнил.

– Что мы будем делать дальше, Арман? – спросила я, утыкаясь носом в его шею и плотнее прижимаясь к обнаженному телу.

Это не было попыткой возобновить ласки. Я чувствовала нестерпимую необходимость прикасаться к нему, будто прячась под защиту Дюваля. Он словно понял мое настроение и крепче прижал к себе:

– Будем искать мага. Так дальше продолжаться не может. Он изводит нас обоих…

– Я боюсь, – вырвалось у меня.

Сама испугалась сказанных слов, но вернуть их было уже нельзя. Арман приподнял мою голову и заглянул в глаза. Он смотрел в них очень внимательно, с болью и невероятной тоской.

– Мы разберемся во всем. Ты мне веришь? – спросил он.

Дюваль ждал ответа с таким лицом, будто от моих слов зависела его жизнь.

– Я еще никогда и никому так не верила. Мои стены, которые я воздвигала с таким трудом, пали перед тобой. И я даже самой себе не могу объяснить, почему, – ужасаясь собственному смущению, ответила я.

Никогда и никому не говорила ничего подобного, возможно, потому что никогда и ни с кем не чувствовала себя настолько счастливой и несчастной одновременно. Сказать хотелось еще много, слова сами собой рвались на свободу, но я отбрасывала их, все еще опасаясь, что они не нужны Дювалю.

Арман удивленно развернулся, а потом сел на кровати, некоторое время молчал, чем вызвал во мне новый приступ страха. А если мои слова его отпугнут, если для него это обуза? Внутри все похолодело.

Дюваль поднялся и надел брюки, старательно пряча от меня лицо. Сердце сжалось. Ну зачем я все это сказала? Он прошел на кухню и поставил чайник на огонь, все еще не произнеся ни слова. Молчание стало для меня невыносимым.

– Ты потрясающая женщина, – наконец сказал Арман, и я еще больше напряглась. Мне показалось, что за этими словами последует ненавистное «но», – и я даже поверить не могу: после того что принесло тебе знакомство со мной, ты продолжаешь мне верить. Это… просто удивительно!

Дюваль снова вернулся к кровати и присел на ее край, поднимая на меня свои пронзительные глаза.

– Будет нечестно, если я промолчу о том, что испытываю.

Говорил он осторожно, будто боялся задеть мои чувства. Я едва сдержала порыв остановить его на полуслове, чтобы не слышать чуткий и деликатный отказ. Села и подтянула к груди колени, пытаясь скрыть дрожь в руках.