Борис Громов - Коп из захолустья

– Итак, мисс, давайте вернемся к моему вопросу: каким образом вас занесло на эту помойку, да еще и в такой неприятной компании? И почему ваш отец не сообщил об этом маленьком приключении в полицию?

Как галантный кавалер, усаживаю даму на переднее пассажирское кресло «патрульки», сам же остаюсь на ногах, облокотившись на открытую дверь. Диктофон коммуникатора уже включен, сам коммуникатор держу в левой руке. В помещении его вполне можно и во внутренний карман пиджака убрать, чувствительности микрофона хватает, а вот на улице лучше так. К тому же, на мне сейчас не костюм с пиджаком, а патрульный комбез и тяжелый бронежилет. Коммуникатор – хоть и полицейский, прочный, но все-таки электронный гаджет. А гаджеты с «броней» дружат плохо и все время об нее ломаются. Проверено лично, повторять желания не имею совершенно.

Дженнифер немного сбивчиво, но вполне толково рассказывает о том, как весело было пятничным вечером отплясывать в «Черной розе» пока в узком коридорчике возле дамской комнаты ей кто-то не зажал рот и нос тряпкой, воняющей какой-то ядреной химией. И все, тишина и темнота. В себя пришла уже примотанная скотчем к стулу в пыльном офисе внутри старого ангара.

С началом истории все более-менее понятно. Похищение детишек состоятельных родителей ради выкупа – преступный промысел с глубокими корнями и богатыми традициями. Но теперь нужно уточнять детали, ведь именно в мелочах, как давно известно, и кроется дьявол.

– Мисс Грэм, я неплохо знаю район увеселительных заведений… «Черная роза» – клуб с отличной музыкой, спорить не буду, но посетители там бывают… скажем так… самые разные. И не все из них – законопослушные граждане. Приличные молодые девушки там предпочитают бывать либо с крепким парнем под руку, либо в большой компании. Вы так любите рисковать?

Про «самых разных» я загнул красиво. На деле ничего разного там в помине нет. Просто в этом клубе обожают тусоваться молодые латиносы. Музыка там, на самом деле, отличная: тут тебе и самба, тут и румба, тут и прочие сальса с бачатой [63] Самба, румба, сальса, бачата – виды латиноамериканских танцев . А где заводная музыка, там и отплясывающие под нее молодые и не очень трезвые девчонки. Как без этого? Вот и крутится там разная мелкая уличная шпана, считающая себя крутыми «гангста-латино». Отдыхающие компании и даже пары они стараются не задевать: и патрульные коллеги не дремлют, и от старших, реальных «бандитос», вроде ребят Большого Мо, можно крепко получить по шее за нанесение вреда бизнесу. Но вот одинокая девчонка там имеет все шансы найти проблем на свои «нижние тридцать пять» [64] «Тридцать пять-двадцать три-тридцать пять» – то же самое, что и «девяносто-шестьдесят-девяносто», только в дюймах. Эти цифры считаются идеальными пропорциями женской фигуры (грудь-талия-бедра). Нижние тридцать пять, как не сложно догадаться – это бедра. Искать проблем на «нижние тридцать пять» – то же самое, что искать проблем себе на жопу… Автор понимает, что в сантиметрах оно звучит красивее, но в США не используют метрическую систему и вместо сантиметров там дюймы , а то и заполучить в хайбол [65] Высокий стакан цилиндрической формы для алкогольных коктейлей какой-нибудь изначально не предусмотренный барменом «ингредиент». И очнуться под утро на койке дешевого мотеля с почасовой оплатой или даже на кем-то давно выброшенном диване в глухом переулке. Лишенной и нижнего белья и девичьей чести. Такое, конечно, очень редко, но все же случается, к сожалению… Одним словом, несмотря на хорошую музыку, клуб этот для одиноких девушек – место не лучшее. Есть там неподалеку дансинги куда более респектабельные. Но там нет этой атмосферы опасности, на которую так падки подвыпившие сопляки и соплячки из скучных и респектабельных богатых кварталов.

– Можно просто Дженни, детектив, – мило улыбается мне уже понемногу приходящая в себя девушка. – А то это ваше «мисс» заучит как-то уж очень официально. Я была не одна, меня в «Розу» пригласил Дикки… Эээ… Ричард Айзенберг… Мы вместе учились в старшей школе и даже встречались недолго, только поступили в разные университеты.

Айзенберг, Айзенберг… Еще одна знакомая фамилия… Ааа! Понял, знаю такого! Нет, не Ричарда, а отца его. Пересекались как-то при пикантных обстоятельствах. Но – не суть…

– И что, мистер Айзенберг-младший даже и не подумал сообщить о вашем исчезновении в полицию?

Судя по широко раскрывшимся голубым глазам, мысль эта в очаровательную головку мисс Грэм пока не приходила.

– Нууу… Быть может, он подумал, что я ушла?

– Не предупредив, молча, по-английски? Из «Розы»? Вы что, поссорились?

– Вроде, нет, – пожимает плечиком моя собеседница. – Выпили по коктейлю, потанцевали, мне понадобилось в уборную, а потом…

Она замолкает, но додумать не сложно. Потом – чья-то корявая лапа с вонючей тряпкой на лицо и пробуждение в пыльном темном офисе заброшенного складского ангара… Проснись и пой, детка…

– Хорошо, думаю, этот вопрос мы еще зададим самому мистеру Айзенбергу. А с домашними ваши отношения последнее время складывались как?

– В каком смысле? – Дженни явно не понимает, к чему я клоню.

– В том смысле, что ваша семья не заявила о вашем исчезновении. Дочь ушла в ночной клуб и не вернулась, коммуникатор отключен… Обычно, в такой ситуации родители уже к обеду следующего дня перед стойкой дежурного в ближайшем участке истерику устраивают. А тут…

– Это вы просто папу не знаете. Он истерить не будет и маме не позволит. Он очень гордый.

– Вполне допускаю, мисс… Дженни. Совершенно не хотел никого задеть. Да, к слову о вашем отце… Напомните ваш домашний номер.

Дженни бойко тараторит цифры. Режим видеовызова недоступен, зато голосом отвечают после первого же гудка. Странно, даже в моей мансарде под крышей до коммуникатора идти пару-тройку секунд. А тут – будто прямо возле него сидели, ждали.

– Грэм, слушаю, – коротко отзывается гаджет в моей ладони суровым мужским голосом.

– Подполковник Грэм? – уточняю я.

– Он самый, – отвечает мой невидимый собеседник.

– Вас беспокоит старший детектив Райан, отдел тяжких и особо тяжких преступлений.

Подполковник молчит, но тишина, по моим ощущениям, такая, весьма напряженная.

– Я по поводу вашей дочери, Дженнифер Эшли Грэм…

Держать паузу дальше у подполковника Грэма не выходит. Прекрасно его понимаю: каким бы крутым мужиком и «альфой» ты не был на службе, родная дочь – это твой ребенок.

– Она жива? – только что лязгавший сталью командный голос срывается в какой-то беспомощный сип.

– Да, с мисс Дженнифер все в порядке, но именно поэтому у полиции к вам есть ряд вопросов.