Саша Завалина - Семь ударов [litres самиздат]

– Продолжай, – поторопила Настя. Кажется, ее взволновала эта мысль, даже румянец заиграл на бледной коже.

– И я думаю, что Рыжкова убивала руками Лины, – Лиза понизила голос до шепота. – Возможно, она изготовила куклу Вуду или что-то типа того. Ты видела ее сумку? Она постоянно носит этих дурацких кукол и походу без ума от этой темы.

Настя промолчала, и Лиза продолжила:

– Знаю, ты реалист, но, Настюх, подумай сама. Идея не кажется такой уж бредовой.

– Ты думаешь, она управляет Линой через куклу? – переспросила Настя, словно подумала, будто неправильно ее поняла.

– Именно!

– Ты просто взяла идею с потолка, – вздохнула Настя.

– Настюха, ты подумай, – Лиза снова понизила голос. – Лина никогда бы не убила. И она не психопатка, которая не помнит, что творит по ночам. Я твердо в этом уверена!

– Да, Алина не такая…

– А у Рыжковой есть реальная причина навредить Лине! Она всегда недолюбливала ее, поливала грязью, завидовала богатству ее родителей…

– Да, и постоянно повторяла, что Алина поступит, куда пожелает, а остальные – туда, где останутся свободные места, – едва слышно пробормотала Настя. Взгляд рассеялся, застекленел. Вдруг она, словно очнувшись, схватила ее за руку и взволнованно спросила. – А вдруг мы следующие, Лиза? Вдруг я следующая?

– Нет, подожди, – Лиза пригнулась к столу, боясь, как бы кто не услышал. – Никто не будет следующим. Мы отберем кукол у Рыжковой, и она больше ничего не сможет сделать!

– Но это только твои догадки, – напомнила Настя. – Вдруг она убивает не с помощью кукол? Вдруг она вообще ни при чем?

– Ни при чем? А чего она тогда так лыбится? Мы должны хотя бы проследить за ней…

– Она, конечно, неприятная личность, но обвинять ее в убийстве как-то… – Настя не закончила и пожала плечами.

– Ты так говоришь, потому что слишком добрая, – Лиза заправила за уши волосы. – Но когда наш друг в опасности, мы должны быть бдительны.

– Давай понаблюдаем, – согласилась Настя. – Вот только это как-то пугает. Если ты права, и она узнает, нам конец.

Я проснулась не в своей постели. Я осознала это, когда попыталась перевернуться на другой бок и едва не свалилась – слишком было узко. И тогда реальность кислым ядом влилась мне в душу. Я преступница. Я сбежала от полиции. Меня ищут.

А еще связалась с психом, каким-то невероятным образом повелась на его речи и еще больше ухудшила свое положение. Господи, и что мне теперь делать? В любом случае, надо выбираться. Никогда бы не подумала, что окажусь в такой ситуации. Меня что, его улыбка так очаровала?

Вчера, когда мы добрались до этого домика и Миша ушел, я посмотрела в окна, куда именно. Потом я прилегла на минуту, дождь, стучащий по крыше, убаюкал меня, и я вырубилась на сутки.

Я прошлась по домику, но Миши нигде не увидела – очень странно, учитывая, что вчера он собирался только за продуктами сбегать. Ну ладно, это неважно, я все равно ухожу. Я нашла в холодильнике упаковку молока и целую кучу завернутых в бумагу бутербродов, подкрепилась и вышла из домика. Дождь больше не шел, но пасмурное небо растягивалось от горизонта до горизонта. Я огляделась. По одну сторону лес, по другую – поле, откуда мы пришли. Миша вчера пошел вдоль леса, вон и тропинка туда ведет.

Размышляла я недолго. Смысла идти обратно на шоссе нет, поэтому лучше тропинки ничего не найти. А если встречу по дороге Мишу… Ладно, буду идти осторожно и прислушиваться к каждому звуку, а вдруг что – сразу прячусь. С Мишей сталкиваться неразумно, ведь я его совсем не знаю и не ведаю, как он поведет себя, узнай, что я ухожу. Да уж, где были эти здравые мысли вчера утром?..

Под ногами хлюпала утоптанная трава, с деревьев капало, а я шла, слушала и глядела в оба. Однажды мы с папой летали в тайгу, и нам устроили квест-игру на выживание. Три дня мы тащились с тяжелыми рюкзаками через лес, жгли костры и ночевали в палатках. И хотя понимали, что неподалеку от нас следуют проводники, по ночам все равно было как-то жутко. Да и устали мы очень, если честно. Вот и сейчас я почувствовала себя, как в те каникулы. Только я одна, и никаких организаторов в помине нет.

Так, ладно, мой план – добраться до ближайшего жилого пункта и сдаться в полицию. Как же за меня переживают родители… они места себе не находят. Уж лучше психушка, чем жизнь в бегах. О чем я думала, когда сбегала с Мишей?!

На этот вопрос нет ответа. Что сделано, то сделано. Главное сейчас – выбраться отсюда. А дальше…

– И куда ты собралась?

Я вздрогнула и едва не оступилась. Из леса вышел Миша и выглядел он все так же дружелюбно, как и всегда. И я подумала, что, возможно, это маска, а не то, что он по-настоящему чувствует. И его сияющая улыбка – приклеенная, как у смайлика.

– Миша, вчера я совершила ошибку, – я остерегалась смотреть в его глаза. – Я благодарна, что ты хочешь мне помочь, но я не могу так. Мои родители очень переживают…

– Подумай о себе, – оборвал меня Миша, не переставая улыбаться. – Ты себе всю жизнь угробишь!

– Почему? Я уверена, второй суд все расставит по…

– Не расставит. – И словно на кнопку нажали, так он резко помрачнел. – Ты снова убила человека, Алина. Теперь тебя ничего не спасет.

Максим Перепелов никогда не считал себя близким другом Гриши-Колобка. Более того, за глаза он так и называл его – «Колобок», но смерть Колобка ударила по нему так, как никто не ожидал: Максим осунулся и покрылся бледными пятнами. Раньше он состоял в банде Колобка, которая считала своей обязанностью смеяться с его шуток, но многие шутки Максим даже не считал смешными. Теперь он сожалел, что поступал не как друг, хотя Гриша-Колобок всегда относился к нему со всей душой – даже чипсы иногда покупал на свои деньги.

Больше всего Максима поразило то, что Колобка убила никто иная, как Алина Светлова – та, к которой он всегда цеплялся. Светлова по большей части не обращала на усилия Колобка никакого внимания, только после смерти Маши она стала чуть более ранимой. И тогда она убила Колобка. Пришла к нему домой и…

Семь ножевых ударов. Суд решил, что у нее какая-то психическая болезнь и отправил Светлову за город. А по дороге она сбежала. Вся школа обсуждала эту новость, а ее подружки, длинноногая с косой и клоунша с красными волосами, сделались хмурыми и забитыми, словно чувствовали вину за то, что дружили с такой… убийцей.

Вернувшись домой, Максим первым делом зашел в новости и не поверил своим глазам – Светлову до сих пор не поймали! Как можно?! Ей бы ни за что не удалось уйти от полиции!

Но она ушла. Убийца-психичка на свободе.

Отправляясь спать, Максим по привычке выглянул в окно. Под окнами их девятиэтажки располагалась оживленная улица, и машины спешили разъехаться по домам. Ливень превратился в дождик и сыпался золотыми капельками в свете уличного фонаря.