Илья Шананин - Клоп [litres самиздат]

Элберт так и стоял у входа в тоннель, он всматривался в приближающиеся фигуры. Дети с фонарем выскочили в пещеру и захлопнули дверь решетки, Пиус накинул замок.

– На лестницу, скорее, – скомандовала Лил, и все, включая перепуганного Элберта, устремились к лестнице. Они забрались на самый верх и на площадке под потолком притаились, наблюдая за входом в тоннель.

– В чем дело? Что там? – спросил тихо Элберт через некоторое время, потому что ничего не происходило.

Пиус прислушался к тишине в пещере и произнес:

– Гроль, огромный гроль, и еще другие, их там куча. Мы еле ноги унесли.

– Меня чуть не сцапал один, – сказала Лил, показывая, как удар пришелся бы ей по горлу.

– Мы должны рассказать о них, – сказала Джозиз.

– Мы не можем, все узнают о тоннелях, – возразил Пиус.

– Пусть узнают, разве они не обязаны увидеть, что за твари скрываются под ними?

– Если уж на то пошло, скрываются давно, – заметил Крочик, – если эта решетка сдерживала их раньше, то и теперь нечего опасаться.

– Он прав, – сказала Лил, – здесь мы в безопасности.

– А можно тебя спросить, зачем ты вцепилась в этот дурацкий фонарь? – накинулась на нее Джозиз.

– А как, по-твоему, мы бы видели, куда бежим?

– Тогда почему не бросила его, когда впереди показалась пещера?

– Знаешь что… понятия не имею, – ответила Лил. – И вообще, он мне нужен.

– Я догадываюсь, что ты задумала, я прикинула, когда еще шли туда.

– Лил, собираешься тащить его на «Башни»? – понял их Пиус.

– Я думала, – призналась Лил, – но в тоннеле не отпускала его сначала потому, что не хотела разбить себе нос в темноте, а потом просто растерялась. Но теперь, после ваших замечаний, уж точно отнесу его на «Башни».

– Посмотрим, ты все равно никогда его не поднимешь, – заметила Джозиз.

Вернувшись в отель, ребята обсудили, какой опасности подверглись, дав эти фиолетовые ключи, им словно устроили ловушку. От потрясения они мечтали выйти на улицу, но в холле их встретил Снук. Он напомнил разговор про Патвина, чтобы кое-что добавить.

– Я выяснил, что еще известно Пузану. Поговорил, но не с ним, а с его подружкой Дакотой, тоже тут работает, в оранжерее. Оказывается, давно известно, что незнакомцем был Карбанский Палач. Вроде как в свое время сам господин Клоп давал информацию, оправдывая Патвина. А уже потом это жутко замалчивалось и превратилось чуть ли не в большущий секрет. А с вами-то что, че вы такие пришибленные?

Но ребятам не пришлось отвечать. Одно за другим произошло несколько событий, привлекших всеобщее внимание. Сначала из-за дверей лифта, который, видимо, застрял где-то у холла, донесся пронзительный женский крик:

– Немедленно освободите меня! Терпеть не могу этого истукана!

Потом люстра на потолке как будто взбесилась, свечи на ней волной вспыхивали и гасли. Следующим событием стал погасший в отеле свет, окна враз «ослепли» и все погрузилось во тьму. Это продолжалось мгновения, затем опять сделалось светло, но раздался грохот. Уже знакомый Пиусу, сейчас он лишь отличался большей настойчивостью. Когда в холл вернулись тишина и покой, к лифту уже выдвигался господин Ривилиан с инструментами в руках. Не успел он приблизиться к дверям, как они открылись, внутри стояли Тоил и очень маленькая женщина. Постоялица была такой низенькой, что могла пройти под мышкой у Лил или Крочика, меньших из друзей. Она выправила манжеты из-под рукавов пиджака и, обругав случайного встречного (им оказался господин Ривилиан), что не впервые застревает, отстучала каблучками дорогу к выходу.

– Тоил, кого она назвала истуканом, тебя или лифт? – спросил Снук.

На этом инцидент был исчерпан.

Уже целый час, слушая Чилзи-Чивза, Пиус сидел в столовой для персонала, служившей также комнатой отдыха. Это просторное помещение располагалось на первом этаже отеля, попасть сюда можно было либо спустившись в определенном месте по лестницам с 2К, либо зайдя из парка. Столовая соединялась с кухней ресторана горизонтальным лифтом, где с помощью ручного колеса двигались подносы. «Своим» Пиус стал здесь совсем недавно. Произошло это следующим образом: когда он получил собственный номер, все работники отеля сразу им заинтересовались. Его позвали на прощальную вечеринку, устроенную для Шемлы. Пиус пришел вместе с Джозиз и Лил, они скромно сидели в углу на диванчике и этим всех очень расположили к себе. К ним подходили знакомиться, о чем-то заговаривали, с любопытством разглядывая трех необычных экземпляров.

Пиус познакомился с Пузаном, усики с бородкой которого Снук считал мерзанькими, хотя для других тот был душой компании. Как заметили дети, он никого не веселил и не развлекал, но почему-то одно его присутствие приводило окружающих в восхищение. Собственно, когда он со своим самоуверенным взглядом перекинулся парой слов с ребятами, те нашли его общество довольно приятным. В отеле Пузан занимался доставкой зелий, у постояльцев они часто испарялись из пузырьков. С давних пор имелась у «Клопа» такая особенность, как бы крепко не закрывали свои склянки его гости, наутро они просыпались с пустыми запасами. А так как некоторый контингент привык брать с собой много жидкости, появилась должность. С утра за дверь выставлялись пустые пузырьки с названиями на этикетках, чаще что-нибудь популярное, имеющееся среди запасов Пузана, который держал в городе небольшой склад, но бывали редкости, требующие от добытчика немало сноровки. Опытные колдуны иногда отдавали особо ценные зелья ему на хранение, а еще были забавные новички, которые выставляли пузырьки утром в коридор, потом забирали их полными, а сами никуда не уезжали и не использовали жидкость, на следующее утро вновь выставляя их за дверь.

Об этом ребятам успела рассказать на прощальной вечеринке Дакота, девушка Пузана. Дакота была кем-то вроде Роя, только в стенах «Клопа». До этого Пиус встречал ее в оранжерее, они даже здоровались со скромными улыбками, но никогда ни о чем не заговаривали. На ней всегда был черный комбинезон, на голове – какой-нибудь яркий платок. Зато когда они официально друг другу представились, ее будто прорвало, в своей работе ей хватало странностей: то посреди коридора из пола пробьется цветок, который пересаживается в горшок и относится в оранжерею, то у какого-нибудь цветка в оранжерее прорежутся зубы и тот начинает пожирать своих собратьев, тогда приходится отсаживать его подальше и кормить мухами. Дакоту было интересно слушать, она обладала забавным низким голосом.

На той вечеринке Пиус познакомился со многими служащими, но особенно ему запомнился сам Шемла, который, сидя на стуле между господином Ривилианом и остатками медового пирога, выглядел смущенным, почти напуганным; вместо размышлений о новой спокойной жизни, он бегал глазами по бывшим сослуживцам и на все неловко улыбался. Пиус сочувствовал ему, кроме того, Лил подливала масла в огонь, все время говоря, какой Шемла несчастный и какая ужасная Валунна. После слов о пансионе для мальчиков Валунна вообще считалась у нее врагом номер один.