Леонид Резников - Зай по имени Шерлок [litres самиздат]

– У-а-у-у!

Я оттеснял Анубиса все дальше к яме, преграждая ему путь к бегству. Похоже, того шибко переклинило с перепугу. Он все пытался прорваться мимо меня, и вдруг кинулся под тыкву (или на нее – может, решил сразиться?). Переднее колесо трехколесного самоката наехало на хвост Анубиса. Что-то хрустнуло, и самокат встал.

– Мия-а-у-у! – взвыл дурным голосом Анубис, дергаясь, как сумасшедший, в попытке вырвать защемленный колесом хвост. Тыква подрагивала, грозя, того и гляди, опрокинуться вместе со мной; Анубис же неистово рвался на свободу.

Мне в голову не пришло ничего более умного, как вновь надавить на клаксон.

– Уа-а-у-у!!!

Анубис дернулся так, что у меня клацнул клюв. Тыква дрогнула и начала завалиться на правый бок, прямо на «египтянина». Одна из свечей вывалилась из «глаза» тыквы и упала на шкуру ополоумевшего от страха «лесного ужаса». Новый безумный, полный боли вопль разнесся по ночному лесу, распугивая зверье и птиц. Потянуло запахом горелой шерсти. И тут механизированная тыква окончательно опрокинулась.

Анубиса припечатало к земле. Он уже не мог орать, и только натужно хрипел и подвывал. Я слетел с сиденья и упал на карачки; вторая свеча погасла, и в тыкву ворвалась непроглядная тьма. А вместе с ней через правый «глаз» в тыкву просунулась голова «бога». Признаюсь честно, такого леденящего кровь ужаса я никогда еще не испытывал!

Мы столкнулись с Анубисом нос к клюву: страшная физиономия с полыхающими глазищами и быстро клацающими острыми зубами. Вероятно, Анубиса я напугал не меньше, но тогда мне было не до отвлеченных рассуждений. Крылья мои сжались в кулаки. Не помня себя, я начал молотить ими по ненавистной морде, то и дело задевая клаксон. Голова Анубиса безвольно моталась, а от каждого нового «уау» и «кряк» он вздрагивал так, что подпрыгивала тыква.

Помню, меня кто-то оттащил от вывалившего язык Анубиса, не подающего признаков жизни – им оказался Шерлок Зай. Я пытался сопротивляться, но заработал подзатыльник и успокоился, признав лапу друга. Все закончилось. Безвольное тело Анубиса мы с трудом извлекли из-под тыквы, накрепко связали по лапам и усталые уселись под деревом ждать утра. И вдруг на нас кто-то накинулся, выскочив из-за широкого ствола дерева.

От удара тяжелым предметом меня спасла лишь молниеносная реакция сыщика. Заметив нападавшего с вознесенным над головой длинным шестом, Шерлок Зай отпихнул меня в сторону, вскочил и выбросил лапу в направлении головы нападавшего. Тяжелый предмет с глухим «тук» ударил по стволу в полуметре от моей головы, а нападавший, получив отменный удар челюсть и очень знакомо охнув, отступил на пару шагов назад. Раздался треск веток, и неизвестный исчез из виду.

– Вот теперь точно все, – произнес Шерлок Зай, приближаясь к яме, но в кромешной темноте в ней ничего невозможно было разглядеть.

– Что это было? – спросил я, с трудом поднимаясь на лапы и потирая ноющий бок. Приблизившись к яме, я встал рядом с моим другом.

– Не «что», а «кто». Наша новая знакомая – зайчиха.

– Вы уверены? – повел я шеей, решив, что Шерлок Зай шутит.

– Абсолютно. Утром убедитесь сами. Жаль, правда, что пришлось так нехорошо поступить с дамой, но тут уж ничего не поделаешь…

Ранним утром, сдав полиции, вызванной жителями поселения, «ужаса леса» и его покровителя, мы вернулись домой. Наскоро собрав на стол, мы сели друг напротив друга и с аппетитом принялись за еду.

Шерлок Зай ел молча, уставясь в свою тарелку. Я терпеливо ждал, когда же он вспомнит обо мне и по уже сложившейся традиции просветит меня о ходе расследования. Но сыщик, видимо, полагал, что в этот раз для меня и так все ясно, и в уточнениях нет никакой необходимости. Меня все больше распирало от любопытства, пока чаша моего терпения не переполнилась.

– Дорогой Шерлок, вы не хотите поделиться со мной, как вам удалось так скоро выйти на преступника?

– О, в том не было ничего несложно, – как всегда скромно отозвался Шерлок Зай, орудуя вилкой.

– И все же?

– Вся хитрость заключалась в сборе статистических данных. Если вы помните, дорогой Уотерсон, медведь оговорился, что он не единственный, кто пострадал от «лесного ужаса» – были и другие. И мне пришла в голову мысль: а почему бы не попробовать вычислить преступника, воспользовавшись геометрией?

– Вы шутите?

– Нисколько. Преступник, как мы выяснили сразу, действовал исключительно в одном отдельно взятом поселении, что сильно сужало круг поисков. А с помощью свидетелей я надеялся получить необходимые для вычислений данные.

– И в чем же заключалась ваша идея?

– Идея по своей сути проста: Анубис после совершения очередного нападения скрывается в определенном направлении, которое кратчайшим путем выводит его к месту схрона.

– Но почему вы решили, будто Анубис обязательно побежит именно кратчайшим путем, а не примется носиться по лесу, путая следы? – я отложил вилку, промокнул салфеткой клюв и отодвинул от себя пустую тарелку.

– Бегство по прямой показалось мне более логичным, поскольку любой преступник, как правило, старается побыстрее добраться до своего пристанища. К тому же Анубису петлять и путать следы нет никакого смысла – жители поселения изрядно запуганы и потому вряд ли отважатся на преследование разбойника. Да вы и сами видели, что даже днем на улицу никто носа не высовывал. Отсюда сам собой напрашивается вывод: Анубис всегда бежит по прямой, ну, может, почти по прямой к своему жилищу.

Шерлок Зай тоже покончил с завтраком, потянулся за трубкой и кисетом и продолжил:

– С помощью опроса свидетелей и нанесения на карту меток и линий мне все же удалось примерно установить место в лесу, которое Анубис каждый раз должен был непременно пробегать – все линии сходились практически в одной точке с минимальной погрешностью, что дало мне уверенность в правильности выбора стратегии поиска. Остальное было делом хитрости и понимания психологии зверя.

Шерлок Зай раскурил трубку и выпустил из пасти несколько дымных колец, наблюдая, как те тают в воздухе.

– Психологию Анубиса? Получается, вы уже тогда знали, что Анубис – обыкновенный кот?

– Ну, друг мой, это следовало из показаний свидетелей. Сами посудите: верткий, шустрый, острые, словно бритвы, когти, хвостатый, глаза светятся в темноте, что указывает на ночной образ жизни, лазает по деревьям, обожает сосиски и сметану, терпеть не может капусту, морковь и салат. Многие ли звери подойдут под подобное описание?

– Но как же быть с его ростом? Помнится, медведь утверждал, будто Анубис имеет довольно внушительные габариты?

«Нам представляется большим все малое порой… горчица кажется огнем, оса – волчицей злой…» 16 16 Уолтер де ла Мэр, «Стрекоза» – усмехнулся Шерлок Зай.