Леонид Резников - Зай по имени Шерлок [litres самиздат]

– Понимаю, – кивнул я, пряча невольную улыбку, – у страха, как говорится, глаза велики. Но ведь он совершенно не похож на кота! Лысый, тощий, сморщенный какой-то.

Шерлок Зай протянул лапу к газете, на поиски которой мне пришлось потратить вчера немало времени, и подтолкнул ее ко мне. Газета скользнула по столу и замерла почти на самом его краю.

– Прочтите, дорогой Уотерсон.

Я опустил посуду, которую все еще держал в крыльях, обратно на стол, отер о салфетку крылья и развернул газету.

«Происшествие на болоте», – прочитал я заголовок одной из статей.

– Не то.

«Объявляется распродажа. Спешите!..»

– Посмотрите на третьей полосе, – подсказал Шерлок Зай.

«Пропал сфинкс», – прочел я и опустил газету, недоуменно уставившись на Шерлока Зая. – Ничего не понимаю. Кому понадобилась многотонная громадина, и как ее можно было вообще спереть?

– Сфинкс – это порода кошек: лысые, со складками на коже, с большими ушами. Зачастую серые. У кого-то из человеков сбежал кот, и тот на всякий случай дал объявление в нашу газету – вдруг отыщется.

– Удивительно! Никогда бы не подумал, что бывают такие коты.

– Вот видите, друг мой, оказывается и от газет иногда бывает польза. Как говорится, знание – сила, а от незнания проистекают всякого рода заблуждения и предрассудки.

– А вы хитрец, дорогой Шерлок, – шутливо погрозил я крылом другу.

– Вы ошибаетесь, Уотерсон. Честно говоря, я в свое время не придал статье особого значения. А когда свидетели описывали Анубиса, у меня вдруг в голове зашевелилось: а ведь я уже где-то слышал нечто подобное! Поэтому я и попросил вас отыскать старую газету с объявлением о пропаже кота. Убедившись в правильности своих предположений, я задумался над планом поимки сфинкса: необходимо было придумать, как заманить его в ловушку. Кот – животное достаточно опасное, и справиться с ним очень сложно. Если он войдет в боевой раж, то его ничем уже не остановишь. Взять его можно лишь исключительно хитростью.

Коты, насколько я в курсе, в силу своей природы, несколько самолюбивы, терпеть не могут, когда им перечат и не в силах противостоять желанию полакомиться сметаной. Сосиску же я решил присовокупить к сметане так, на всякий случай. А пирамида в качестве ловушки была выбрана по вполне определенной причине. Кот, как я полагал, имея кличку Анубис, должен быть помешан на всем египетском не меньше своих хозяев, и никак не пройдет мимо столь странного для наших мест строения. И, как видите, все удалось!

Действительно, подумал я, если не считать момента, когда зверюга едва не растерзала меня, пытаясь пробраться в тыкву. Возможно, я и сгущаю краски, но меня до сих пор бросает в дрожь от того памятного эпизода.

Между тем Шерлок Зай продолжал:

– Но дело было не только в Анубисе. Когда мы с вами прибыли на место для рекогносцировки, меня чрезвычайно смутил тот факт, что жилища лисицы в определенном нами районе не оказалось. Хотя все вычисления, казалось бы, проведены безупречно, но, тем не менее, выходило, что где-то я допустил грубый просчет. И только благодаря вам, дорогой Уотерсон, все удалось расставить по своим местам.

– Мне кажется, вы переоцениваете мое участие, – смущенно пробормотал я, протирая стол. – Никакой особой моей заслуги здесь нет.

– Отнюдь! Именно благодаря вам и вашим неоценимым умениям удалось установить, что записка пахнет дорогими духами конкретной марки, а также вашими стараниями были рассеяны сомнения относительно личности настоящего преступника.

– Вы имеете в виду зайчиху? Глупости! – отмахнулся я. – Мне всего лишь удалось учуять слабый аромат «Силанели-пять», исходивший от нее. Да и то сказал я об этом слишком поздно.

– Но ведь сказали! К тому же лучше поздно, чем никогда. Еще во время беседы с зайчихой у меня возникло странное чувство, будто здесь что-то неладно. В то время как все жители поселения стараются и носа на улицу не высовывать, модница разгуливает всюду, не ведая страха. И движется – заметьте! – именно со стороны поляны. Что это: решительный вызов или глупое пренебрежение опасностью? Но лишь после ваших слов о слабом запахе духов «Силанель-пять», исходившем от молодой дамы, мне все стало ясно. Лисья шерсть на записке оказалась подложной, возможно, чтобы перебить запах зайчихи, а сама записка писана тем же лаком, которым накрашены когти модницы. Теперь все сходилось как нельзя лучше.

– У меня, честно признаться, до сих пор в голове не укладывается! – всплеснул я крыльями. – Вроде бы обеспеченная зайчиха! Чего ей было связываться с каким-то паршивым Анубисом? И почему она накинулась на нас, словно разъяренная пантера?

– Надеюсь, следствие даст ответ и на этот вопрос.

– Очень даже сомневаюсь, – тихонько буркнул я.

– На мой взгляд, – между тем продолжал Шерлок Зай, возможно, не расслышав моего замечания или не придав ему значения, – дело в некоем сговоре с неясной мне целью.

– Сговоре? О чем вы?

– Трудно сказать наверняка. Общеизвестно, что богатым очень не нравится, когда кто-либо сует свой нос в их «бизнес», особенно черный. Натура у них такая: сколько не дай, им все мало.

– Но в чем, по-вашему, суть бизнеса? – никак не унимался я. – Расколошмаченная когтистой лапой морковка или суррогатные сосиски, которые за сущие копейки можно приобрести в лавке? Простите, но я не понимаю! – развел я крыльями.

– Да, действительно глупо. – Шерлок Зай в задумчивости почесал нахмуренный лоб чубуком трубки. – В таком случае вот вам еще одна версия: богатым, чье эго пресыщено изобилием и бездельем, вечно недостает развлечений, свежих, щекочущих острой новизной. Слишком острой, на мой вкус. Как вам такое предположение?

– Да, в этом я с вами не могу не согласиться, – с горечью ответил я Шерлоку Заю, размышляя между тем над избитой философской проблемой: зачем козе баян, собаке – пятая нога, свинье – балетная пачка, рыбе – телескоп, а кроту – зонтик? Хотя, кажется, с рыбой и кротом все наоборот…

И тут внезапно меня осенило!

– Послушайте, дорогой Шерлок, а не проще ли предположить любовь?

– Что, что? – Шерлок Зай, казалось, был обескуражен не меньше сфинкса, обнаружившего в лесу пусть и маленькую, но вполне себе египетскую пирамиду, да еще со сметаной.

– Любовь! На мой взгляд, только она способна заставить нас действовать вопреки здравому смыслу и закрывать глаза на крайне нелицеприятные вещи, как те, что позволял себе пройдоха-кот. И даже способна неистово защищаться, если в том возникнет необходимость, – все больше распалялся я, с жаром отстаивая свою версию. – И это, кстати, вполне объясняет, почему зайчиха шла со стороны схрона кота, где у нее, возможно, имеется уютно обустроенное любовное гнездышко.