Елена Райдос - Когда солнце взойдёт на западе [litres самиздат]

Нет, не здорово, уж поверьте. Создатель в мудрости своей предусмотрел механизмы, не дающие нам возможность превратиться в красивых здоровеньких бесчувственных дебилов. Мы ему нужны не для того, чтобы мирно пастись, словно стадо баранов, человеку просто необходимо чувствовать и думать. Наши тонкие вибрации имеют для сознания гораздо большую ценность, чем грубые физические. Именно с этим аспектом связан процесс перевоплощения. Мы умираем не из-за прихоти Создателя, а для того, чтобы наше сознание продолжало полноценно функционировать. Парадокс? Не думаю.

И всё-таки, почему нам запрещено просто перекачать тонкие энергии в физическое тело и не умирать. Теоретически это возможно, хотя и непросто. По некоторым непроверенным источникам именно так поступали наши далёкие предки. Вместо того, чтобы помереть, они погружались в некое подобие летаргического сна, который позволял им обновить запас требуемых энергий. Но знания об этих практиках утеряны, и я подозреваю, что нынешний уровень осознанности людей явно недостаточен для подобных манипуляций с сознанием. А тупо растратить ценные для нас тонкие энергии было бы верхом неосмотрительности. Возможно, именно для того, чтобы предотвратить наши безграмотные попытки жить вечно, и существует алгоритм перевоплощения. Так что добро пожаловать в рай.

Ну хорошо, будем умирать, раз уж это так необходимо. Но зачем нашему сознанию нужно уничтожать ум? Почему бы просто не подзарядиться в реальности посмертия и продолжать свою жизнь с прежней личностью? Увы, так не получится. Подзарядка осуществляется за счёт энергии той высшей сущности, которая управляет нашим миром, то есть за счёт энергии Демиурга. А как же нам подключиться к этому могучему источнику, если ум создаёт устойчивую иллюзию нашей разделённости? Никак. Только уничтожив ум, наше сознание обретает способность слиться с сознанием Демиурга.

Да, садистская какая-то процедурка получается, зато надёжная, да и длится это слияние считанные мгновения. В буддийской книге мёртвых оно описывается как бардо белого света. А потом наше неугомонное сознание быстренько создаёт себе новый ум, который и начинает трудиться над формированием личности для следующего воплощения. Если хорошенько подумать, то выгоды такого мироустройства станут очевидными. Ну какой нам смысл играть в одни и те же игры из одного воплощения в другое? Разве не разумнее сменить амплуа и попробовать себя в новой роли? А вдруг понравится? Но главная причина, конечно, вовсе не в том, чтобы мы не заскучали. Просто наша цель – познание.

– Расскажи ей, Рис,– голос Кейтиля был странно печален,– Кира должна знать.

– Не думаю, что Кире сейчас пойдут на пользу старые страшные сказки,– покачал головой охотник. – Давайте лучше о чём-нибудь весёлом.

– Расскажи,– мрачно попросила Кира. Она всё ещё никак не могла поверить, что Семёна уже нет в живых.

Некоторое время Рис раздумывал, ему явно не хотелось возвращаться к тяжёлым воспоминаниям. Но упрямый взгляд серых глаз, нацеленный ему прямо в лоб, однозначно свидетельствовал о том, что этой болезненной темы не избежать. Раз уж у тебя хватило бестактности сообщить расстроенной женщине о смерти её мужа, то будь добр, обоснуй своё сомнительное утверждение.

– Ладно,– согласился он наконец и прикрыл глаза, словно бы от усталости. – Тащи свою заначку, Кит. Без анестезии не получится.

Кейтиль на этот раз проигнорировал то, что его опять назвали Китом, он пошарил рукой под лавкой и выудил небольшой бутылёк, наполовину наполненный мутноватой маслянистой жидкостью.

– А можно я не буду? – попросила Кира, с опаской поглядывая, как хозяин разливал сивуху по стаканчикам. Один полный и два других – по половинке.

– Как знаешь,– хмыкнул рассказчик, опрокидывая полный стаканчик в свою глотку.

Кейтиль не стал капризничать и послушно принял половинную дозу анестетика, хотя и слыл трезвенником. Киру это слегка насторожило, трусишка даже подумала, а не погорячилась ли она, требуя от Риса откровенности. Но было уже поздно идти на попятную, потому что рассказчик откинулся на спинку стула и приступил к повествованию.

– С Гвидо мы познакомились, когда нам было по девять лет,– задумчиво произнёс Рис. – Я ведь рос в приюте, ты, наверное, об этом уже слышала.

Кира только кивнула, не желая прерывать рассказчика.

– Меня здорово гнобили из-за имени,– Рис кисло усмехнулся,– приходилось драться чуть ли не каждый день. И тут появился Гвидо. Он был всего на полгода меня старше, но выглядел и вёл себя как-то неестественно по-взрослому. Это теперь я понимаю, что он и был взрослым, он помнил целых два своих предыдущих воплощения. А тогда я просто был очарован его самостоятельностью и бесстрашием. Мы сдружились практически с первой встречи, мне даже казалось, что Создатель послал мне старшего брата.

– А на самом деле Орден послал тебе соглядатая,– неприязненно бросил Кейтиль.

– Да, я был заданием Гвидо,– Рис печально улыбнулся. – Как раз в девять мои эмпатические способности начали проявляться, и Орден счёл необходимым за мной присматривать. Знаете, я даже благодарен орденским братьям за этот подарок судьбы. Гвидо круто изменил мою жизнь. Это он дал мне имя Рис и лихо приструнил насмешников, которые не давали мне проходу. Он меня многому научил.

– Чему, например? – иронично поинтересовалась Кира. – Драться, стрелять и ругаться?

– Например, управлять людьми,– без тени улыбки ответил Рис. – А ещё тому, как избавиться от страха. Ты напрасно считаешь боевиков дебилами, Кира. Им промыли мозги, это правда, но в способностях им точно не откажешь. Для того, чтобы стать бессмертным, каждый из них прошёл через такой ад, что ты даже представить себе не можешь. Чего только стоит это их испытание последним словом.

– Неужели он тебе обо всём рассказывал? – Кира всплеснула руками.

– Так уж вышло, милая, что мы действительно стали друзьями,– пояснил рассказчик. – У меня от Гвидо тоже не было секретов.

– А что это за испытание? – встрял Кейтиль. – Ты раньше не рассказывал.

– Это что-то вроде выпускного экзамена,– Рис неприязненно поморщился. – Парни проходят его в шестнадцать лет. Помню, как Гвидо тогда сделался сам не свой, дёрганный, мрачный, а я понять не мог, из-за чего он так переживает. А через пару дней заявляется весёлый, как будто под кайфом. Вот тогда он мне и рассказал на радостях. Ты бы хлебнула, Кирюш, это не для женских ушек, правда.

Кира невольно сжалась, но только помотала головой, глотать эту вонючую жидкость ей совсем не хотелось.

– Ну дело твоё, заставлять не буду,– Рис пожал плечами. – Однажды мне пришлось присутствовать на этом испытании в качестве психолога. Я потом пил беспробудно неделю, наверное. Представьте себе, молодого парня подвешивают за руки и начинают медленно убивать. Это не аллегория, кстати. Специально обученный мужик втыкает в тело бедняги тонкое длинное лезвие, причём каждая такая рана сама по себе смертельна и жутко болезненна. Я ведь по специальности медик, знаю, о чём говорю. Но умирают пацаны от этих ран не сразу, а очень медленно, за час или два, кому как повезёт.