Елена Райдос - Когда солнце взойдёт на западе [litres самиздат]

– Так их просто убивают изуверским способом? – у Кейтиля глаза вылезли на лоб от таких откровений.

– Почти,– Рис непроизвольно сжал зубы. – Когда заканчивается агония, на какое-то мгновение наступает момент просветления. Умирающий парень находится в полном сознании и в состоянии, похожем на эйфорию. Тогда ему дают выпить какую-то дрянь, которая продлевает это состояние примерно на две минуты и задают один единственный вопрос. «Чего ты хочешь?».

– Зачем же для этого доводить их до смерти? – удивилась Кира. – Почему нельзя просто спросить?

– А братьям нужен честный ответ,– пояснил Рис. – В том состоянии, когда сознание практически находится за гранью, парни уже не могут контролировать свой ум. Ответ приходит как бы из подсознания или и глубины души, кому как нравится это называть. Недаром они потом ничего не могут вспомнить. Так что, даже пройдя испытание, они не знают правильного ответа.

– И что, есть правильные и неправильные ответы? – Кейтиль неприязненно покосился на бутылёк, но решил пока не усугублять.

– Угадал,– Рис горько усмехнулся. – Если парень говорит, что хочет чего-то для себя, например, власти, богатства, могущества и так далее, то испытание считается проваленным. А вот если он хочет служить, неважно как он это назовёт: Ордену, миру, высшим силам, да хоть своим товарищам, тогда и становится бессмертным.

– А кем становятся двоечники? – Кира попыталась улыбнуться, но ей не удалось.

– Никем,– голос Риса вдруг сделался хриплым, словно он простудился,– им просто дают умереть. А прошедших испытание Магистр самолично возвращает с того света. Не знаю, как он это делает. Думаю, это какие-то сверхспособности. Испытание последним словом, кстати, сугубо добровольное. Парни могут просто отказаться и остаться обычными боевиками. Но я не слышал, чтобы кто-то отказывался.

– А многие проходят испытание? – тихо спросила Кира, думая о своём бывшем муже.

– Примерно треть,– последовал мрачный ответ.

– И парни в курсе этой статистики? – удивился Кейтиль.

– А как же, никто ничего не скрывает,– Рис передёрнул плечами от омерзения. – Свежеиспечённые бессмертные потом вместе хоронят своих проваливших испытание товарищей.

– Ужас какой-то,– охнула Кира,– это точно придумали натуральные маньяки. Но ты-то как там оказался?

Рис не сразу ответил, он долго сидел, уперев взгляд в пустой стакан. Только через минуту он поднял глаза на своих слушателей.

– А я ведь работал на орден,– наконец произнёс он. – Запудрили мозги, как многим другим. Да и пример Гвидо постоянно был перед глазами. Я ведь его очень ценил, моего единственного настоящего друга. Они даже меня толком не вербовали, просто дали лабораторию и денег сколько хочешь. Вот я и пахал на них вполне, между прочим, добросовестно. Но с этим испытанием Магистр явно погорячился. Ему, наверное, казалось, что я уже в доску свой, можно меня посвящать в их тёмные делишки. А я как раз после того дня только и начал подозревать, что дело нечисто, и принялся копать.

– А для чего нужен психолог во время этого испытания? – мрачно поинтересовался Кейтиль.

– Нашему Магистру, видите ли, захотелось узнать, что на самом деле чувствуют умирающие мальчишки,– Рис потянулся к бутылке, но на полпути передумал. – Эмпат ему понадобился. Тварь…! – ругательство непроизвольно сорвалось с языка охотника. – Прости, Кира,– он смущённо опустил глаза,– до сих пор не могу спокойно об этом вспоминать.

– А как получилось, что у тебя уже была своя лаборатория? – Кира решила перевести разговор в более мирное русло. – Ты же, наверное, тогда едва институт закончил.

– Так ты же ничего не знаешь,– Кейтиль хитро прищурился. – Рис ведь у нас знаменитость, самый молодой учёный, получивший премию Гатвинга по медицине.

– А что он изобрёл? – оживилась Кира.

– Эликсир молодости,– гордо заявил Кейтиль.

– Никакой это не эликсир,– смущённо поправил его Рис,– это такая колония вирусов, которая существенно замедляет процессы старения.

– Вот ты думаешь, сколько нашему гению лет? – Кейтиль не обратил внимания на реплику Риса.

– Тридцать? – Кира оценивающе оглядела спортивную фигуру охотника. – Тридцать пять,– поправилась она, помятуя про природу изобретения.

– Кит, прекрати,– встрял изобретатель.

– Ну что ты, как баба, возраста своего стесняешься,– попенял ему Кейтиль. – Ему сорок шесть с хвостиком, если я не ошибаюсь. Наш герой решил для начала на себе испытать своих дрессированных вирусов. Вот только эксперимент до конца довести не удалось, пришлось делать ноги из столицы.

– Тебе правда сорок шесть? – Кира удивлённо покачала головой.

– Физически мне тридцать два,– признался Рис. – Именно в этом возрасте я заразил себя тем вирусом. Вот с тех пор больше не старею. Не знаю, чем всё закончится, но пока не жалуюсь.

– Круто,– Кира восхищённо покачала головой,– в моём мире ты бы стал миллиардером со своей технологией.

– Мне и в моём мире жилось неплохо,– Рис невесело усмехнулся,– только моё изобретение так и осталось невостребованным, Орден наложил на него свою лапу. Кроме меня самого, этот препарат опробовал только Магистр. Говорят, он тоже теперь не стареет.

– Расскажи уж всё до конца, раз начал,– перебил хвастуна Кейтиль.

– До конца…,– рассказчик ненадолго задумался. – Да, я начал копать и, когда понял, что такое Орден, едва не устроил грандиозный скандал своим кураторам. Спасибо Гвидо, вовремя он меня перехватил и объяснил, чем это для меня закончится. После того испытания бессмертных я уже готов был поверить во всё, что угодно, в любые страшилки. Гвидо понял, что я не успокоюсь, и сам предложил мне бежать из города. Я тогда уже был женат, моему сыну, Мартину как раз исполнилось три года. В общем, нужно было придумать, как вывезти мою семью.

– А как звали твою жену? – задала неуместный вопрос Кира.

– Её звали Рина,– печально улыбнулся Рис. – Спасибо, что спросила. Мы с ней посоветовались и решили, что лучше нам удирать по отдельности. Меня тогда уже довольно плотно пасли, а за Риной просто слегка приглядывали. Так что теоретически ей было проще слинять. А на практике всё оказалось наоборот. Я благополучно добрался до лагеря охотников, а вместо Рины и Мартина, пришёл Гвидо, чтобы рассказать, как их повязали.

– И что ты сделал? – Кира завороженно уставилась на рассказчика.

– А что мне оставалось? – Рис пожал плечами. – Вернулся в город и сдался. Вот только дальше работать на Орден я отказался. Гвидо, кстати, не хотел меня отпускать, понимал, что это не спасёт моих близких. Он оказался прав.

Рис замолчал, собираясь с силами, чтобы продолжить рассказ. Кира на этот раз не стала его торопить, ей вдруг сделалось страшно.