Елена Райдос - Когда солнце взойдёт на западе [litres самиздат]

– Его казнили? – как бы между делом поинтересовался Медина.

– Да, его же друзья,– Ксантипа недовольно нахмурился. – Представляешь, сначала заставили его рассказать про его женщину, а потом приговорили к испытанию последним словом. Я ушам своим не поверил. Они ведь откровенно сочувствовали этому парню. Могли бы и проявить милосердие, прикончить его без этих издевательств. Думаешь, это тоже устойчивость психики?

– Им с младенчества внушают ненависть к отступникам,– Медина снисходительно улыбнулся,– чего ты от них хочешь? А что этот парень сказал в последнем слове?

– Любопытно? – рассмеялся Ксантипа. – Сказал, что хотел бы вернуться назад в тот момент, когда встретил свою женщину.

– Одумался, значит,– Медина презрительно хмыкнул,– захотел всё переиграть, чтобы не кончить вот так, позорной казнью.

– Я тоже так подумал,– вздохнул Ксантипа,– но мы оба ошиблись с тобой, коллега. Он захотел ещё раз прожить эти годы, ничего не меняя. Наверное, он был с ней очень счастлив.

– Ничего не меняя? – Медина удивлённо воззрился на своего собеседника. – А казнь?

– Ты мыслишь на удивление стандартно,– отозвался Ксантипа,– именно этот вопрос задал один из его палачей. Сэм ответил дословно следующее: «Пусть будет ещё одна казнь. Оно того стоит».

– Удивительно. Я бы даже сказал, что этот парень лукавил, если бы совершенно точно ни знал, что это невозможно,– Медина на секунду замолк. – А как прореагировали остальные?

– Плохо прореагировали,– пробурчал Ксантипа,– они задумались.

– Теперь жди нового отступника,– Медина сочувственно вздохнул.

– А я не стал ждать,– Ксантипа злобно зыркнул на своего собеседника. – Все пятеро уже мертвы.

– М-да-а-а,– протянул Медина,– шесть бессмертных в один день. Не слишком ли расточительно?

– Пять бессмертных,– поправил его Ксантипа.

– Ты убил палачей и пощадил преступника? – возмутился Медина. – Что это за блажь?

– Сэм мне нужен,– Ксантипа задумчиво улыбнулся,– только он сможет подобраться к этой наглой девчонке.

– Чем же она так тебя задела,– рассмеялся Медина,– что ты готов помиловать отступника?

– Мои чувства тут ни при чём,– Ксантипа сделался серьёзен. – Я просмотрел вероятности. Не понимаю почему, но именно с ней связан исход нашей миссии на ближайшее время. Победа будет за той стороной, на которой окажется девчонка.

– Понятно,– отозвался Медина. – Поскольку сторону она уже выбрала, то расклад можно изменить, только устранив сам действующий фактор. А с чего ты взял, что твой боевик согласится её убить? Пытка его не сломала.

– Это вообще была ошибка, заставлять бессмертного что-то сделать против воли,– на лице Ксантипы расцвела паскудная усмешка. – Зато обмануть можно очень даже легко. Сэм выполнит задание, причём добровольно и с радостью.

– Откуда такая уверенность? – Медина с сомнением нахмурил брови. – Никто не станет сговорчивей после такой мучительной казни.

– А ты поставь себя на его место,– предложил Ксантипа. – Парень пожертвовал ради своей любимой больше, чем просто жизнью. Это предполагает награду, не так ли? Думаешь молодая женщина долго будет соблюдать целибат после смерти мужа, который к тому же оказался убийцей?

– Хочешь, чтобы твой протеже увидел, как она милуется с другим мужиком? – Медина ехидно захихикал. – Одобряю.

– Есть одна загвоздка,– скривился Ксантипа,– она больше не рискует появляться в моей реальности. Зато появляется в твоей.

– Эта вертихвостка ещё и Мастер вдобавок? – Медина даже привстал от удивления.

– И её способности растут очень быстро,– подтвердил Ксантипа,– я бы сказал, неестественно быстро. Кто-то ей помогает. Я думаю, этот учитель находится в твоей реальности, коллега.

– Возможно, но мне ничего о таких талантах неизвестно,– Медина откровенно напрягся. – Думаю ты прав, не стоит недооценивать влияние Мастера. Но как ты переправишь своего парня ко мне?

– Есть у меня один хитрый план,– усмехнулся Ксантипа. – Пусть он сначала немного оклемается, порезали его весьма основательно.

– Так ты не восстановил его тело полностью? – Медина с недоумением уставился на своего гостя. – Но почему? Зачем эта задержка?

– Я его только слегка подлатал, чтобы он не загнулся,– пояснил Ксантипа. – А причина проста. Он не должен связывать своё спасение со мной. Пусть думает, что его спасло чудо. Чудо, кстати, тоже я обеспечил.

– Ты как-то всё усложняешь,– Медина недовольно покачал головой. – К чему эта интрига?

– Между прочим, я для тебя стараюсь,– огрызнулся Ксантипа. – Это твоей миссии грозит провал. Жалкие пещерные поселения отщепенцев уже превратились в полноценные подземные города.

– А тебе-то чего бояться,– Медина обиженно нахмурился. – Я со своей миссией сам справлюсь.

– К несчастью, наши с тобой реальности связаны,– отозвался Ксантипа,– и я подозреваю, что связь осуществляется той же девчонкой. Если проиграешь ты, то у меня тоже возникнут проблемы.

– Не беспокойся, коллега,– Медина заносчиво поднял подбородок,– у меня есть отличный план по очистке моей реальности от всей этой нечисти разом. Они даже моргнуть не успеют, как все отправятся на перевоплощение. А уж когда вернутся, всё тут будет совсем по-другому. Новый мир не за горами.

– Хочется верить, что ты всё хорошо продумал, коллега,– насмешливо произнёс Ксантипа. – Но я и свой план пока отменять не стану. Ты всё-таки прикинь, как нам незаметно переправить нашего убийцу к тебе, чтобы он даже не заподозрил, что им манипулируют.

– Твой план, ты и придумывай,– Медина небрежно махнул рукой и поднялся, давая понять гостю, что беседа окончена.

Создатель не повторяется. Возможно, просто не может или делает нас разными намеренно. Кто знает? Не существует двух совершенно одинаковых форм проявленного сознания, даже однояйцевые близнецы, при всей своей схожести, всё-таки являются разными личностями. И дело тут не только и не столько в различных путях, которыми мы развиваемся. Мы разные ИЗНАЧАЛЬНО. Проявленная форма сознания вовсе не является некой скорлупой или прочей посудиной, в которую Создатель щедрой рукой наливает порцию субстанции, названную мной единым сознанием. Это, скорее, внутренняя структура, некий энергетический спектр, который как бы модулирует эту бесформенную субстанцию. И эти спектры не повторяются. НИКОГДА.

Можно сказать, что каждый из нас при сотворении получает свой уникальный дар от Создателя. И это совсем не обязательно будет талант к какому-то виду деятельности, например, к пению или рисованию. Это может быть что угодно, даже склонность к насилию или жажда крови. Некоторые из этих даров мы скорее назовём проклятием. Однако давайте разберёмся, на основании чего мы выносим подобные суждения. Очевидно, что наши оценки продиктованы постулатами общественной морали, сформированной действующим социумом. А вы уверены, что в иных условиях, например, в войне за выживание склонность к насилию будет являться недостатком? Я даже больше скажу, именно этот дар позволил отдельным личностям подчинить себе наш нынешний социум.