Irin Joki - Страшные сказки ведьмы-воровки [litres самиздат]

– Черт, – выругался сыщик и в эту минуту замок щелкнув, поддался, и дверь отворилась.

В кромешной темноте ничего не было видно и нужно было быть особенно осторожным, чтобы ненароком не наткнуться на какую-нибудь мебель. Все здесь дышало затхлостью и грустью, будто эту комнату намеренно отгородили от остального дома, чтобы поскорее забыть о ее хозяйке. Шкафы были полны нарядов, в комоде лежали какие-то пузырьки из-под косметики, книжные полки ломились под тяжестью романов. Ни дневника, ни примитивного блокнота с заметками к своему сожалению, Мур не обнаружил. Билли с интересом слонялся вдоль мебели, пытаясь видимо уличить какую-нибудь компрометирующую вещь, что навела бы тень на Алису, но ничего такого он не нашел. Детектив в предвкушении открыл ящик комода, о котором ему рассказывал слуга, но там ничего не оказалось. Мур судорожно стал проверять все ящики, открывая их один за другим, но все они оказались предательски пусты.

– Чего вы роетесь? Совсем спятили? Весь дом перебудите! – яростно зашипел Билли, прикладывая палец к губам, тем самым призывая детектива к порядку.

– Где же лунные камни? – проговорил Лисц сам себе в задумчивости, не обращая внимания на лакея.

– Лунные камни? – сделал недоуменное лицо паренек.

– Да, здесь лежали лунные камни, ты их видел?

– Вы в бреду? Меня только две недели назад сюда перевели со всеми слугами его величества, – скривившись, недовольно ответил лакей.

– Кто-то подчищает за собой… – покачал головой Мур.

– Господин Лисц! – ахнул Билли, – глядите…!

Детектив подскочив, как ошпаренный, бросился к своему сообщнику, споткнувшись на ходу об стул. В раскрытом серванте на верхней полке битком стояли пузатые пузырьки с темной жидкостью. На каждой была наклейка, подписанная от руки.

– Что это такое? – сначала не понял Мур, пытаясь рассмотреть в тусклом свете подсвечника надписи.

– Это же имена всех господ! – воскликнул Билли в ужасе, – как зловеще… «Кристофер», «Амнес», «Барбара», «Марта», «Руфус», «Энн»… что бы это могло значить?!

Мур в нетерпении выхватил подсвечник у нерадивого слуги и, посветив на бутылки, внимательно всмотрелся в темную жидкость.

– Похоже, это кровь, – произнес Мур, все еще вглядываясь, – подержи.

Билли побелевший от ужаса, взял подсвечник трясущейся рукой. Детектив аккуратно открыл один пузырек и понюхал его. Резкий едкий запах врезался ему в нос, впитываясь навсегда в его подсознание.

– Да, это определенно кровь.

– Но как можно было собрать такое количество крови у человека незаметно…? А главное… зачем? – в страхе прошептал лакей, еле стоя на ногах.

– Не знаю, – нахмурился Мур. Все это ему начинало еще больше не нравиться.

– Женщины такие маньячки, кошмар! – сделал для себя поразительное открытие Билли, не смея оторвать взгляда от зловещих пузырьков.

– Скажи, ты и, правда, не подменял бутылку вина на балу принца? И ты точно не связан с Жаклин? – с вызовом спросил Мур, внимательно всматриваясь в лицо слуги.

– Я не менял никакую бутылку! – воскликнул Билли, тем самым нарушая свой же призыв о тишине, – сколько можно? Меня же освободили от подозрений! И почему я должен быть заодно с Жаклин?! Кто такая Жаклин?! Вы имеете в виду госпожу Эйприл?!

– Что ж, хорошо блефуешь, – ухмыльнулся Мур, вытерев свои отпечатки с пузырька и поставив его обратно в сервант. – Ладно, пошли отсюда, а то как-то неприятно здесь находиться.

Избавившись, наконец, от пронырливого лакея, Мур добрел до своего крыла и в бессилии упал на манящую подушку, погрузившись в сладкий сон.

6.

Тихое и уютное утро было нарушено самым бестактным и бесцеремонным образом – не успел Мур разлепить глаза и вылезти из-под теплого одеяла, как услышал разгневанные и громкие крики Деласи Максималь, которая, невзирая на приличия, решила нанести Кристоферу самый ранний визит. Щурясь от сонной неги, что все еще окутывала детектива, он с ноткой любопытства выглянул из своей комнаты, чтобы лично убедиться, что незваная гостья ему не привиделась. По коридору и правда с невероятно решительным и свирепым видом вышагивала спешной походкой Деласи Максималь. Подол ее платья грозно трепыхался, весь ее вид кричал о негодовании, которое она испытывала. За ней суетливо семенил Мелвин, еле поспевая за госпожой. Он робел и трусил перед этой дамой, которая наводила на него, куда больший страх, чем любая нечисть.

– Господин Лисц! Вы здесь! – заметила детектива Деласи, прежде чем он успел спрятаться в своем укрытии. – Выглядите ужасно! Нельзя так выходить к дамам, вы так никогда не женитесь!

Мур хотел было что-нибудь возразить в свое оправдание, но госпожи с дворецким и след простыл. Парень, нахмурившись, вернулся в свою комнату, привел себя в порядок, дабы больше не смущать дам своим вопиюще неподобающим видом, и направился поскорее лицезреть, как Габриэль будет оказывать сопротивление Деласи.

Поместье все еще не проснулось – холодный воздух томного утра обволакивал все пространство, придавая каждой вещи нотку таинственности и сказочности. Долго вести свои поиски детективу не пришлось – разгневанный голос госпожи Максималь было слышно даже в самом дальнем уголке дома.

– Где Кристофер?! – донеслось из кабинета графа. Мур, сгорая от любопытства, жадно припал ухом к двери.

– Он на работе, уехал прямо перед вашим визитом, – спокойно отвечала Габриэль. Детектив не в силах бороться со здравым смыслом, приоткрыл дверь и заглянул в тоненькую щелку. Габриэль прибывала в полной уверенности и гармонии с собой. Она оглядела Деласи каким-то снисходительным взглядом с головы до пят, и спросила, – вы хотели меня видеть, госпожа Максималь?

– Какая ты догадливая девица! – снимая перчатки, со злостью отвечала Деласи.

– Что же вам могло понадобиться от меня, ума не приложу? – лукаво улыбаясь, осведомилась девушка.

– Ты еще спрашиваешь, нахалка?! – госпожа села в кресло за стол, вальяжно положив руки на подлокотники. – Вот что, деточка, я не знаю, чего ты там себе возомнила, но ты должна усвоить, что замуж за Кристофера ты не выйдешь ни при каких обстоятельствах.

– Но это воля его величества… – начала было оправдываться Габриэль, но Деласи тут же прервала ее жестом руки.

– Хоть воля богов, мне наплевать. Твое положение и ты сама не позволяют тебе наедятся на расположение таких господ, как мы. Мне казалось это слишком очевидно, чтобы это объяснять. Твои действия это просто неслыханная наглость. Ты покинешь поместье сейчас же и больше никогда не вернешься сюда. Даю тебе двадцать минут на сборы.

Госпожа Максималь умолкла, выжидая незамедлительного исполнения ее приказаний. Габриэль, не сдвинувшись с места, слегка ухмыльнулась и произнесла: