Соня Грин - Город потерянных [litres самиздат]

– Спасибо, – я утерла слезы.

– Это не «спасибо», Аз, – он покачал головой. – Это ради того, чтобы не попасться Флоренсу и Гарсии, которая нас точно разорвет на мелкие клочки. Я тоже чертовски устал, но, блин, мы прошли больше половины, и ты предлагаешь лечь и сдохнуть?

Здесь угадывался весь мой характер – лечь и сдохнуть почти что под носом у самой цели.

– Нууууууу, – я сделала вид, что рассматриваю траву, которая враз стала интереснее, чем гранатовое лицо Кира, – по крайней мере, в Шарлотт мы уже наверняка числимся пропавшими, как и все остальные пассажиры, так что, думаю, переживать за нас никто не будет…

– АЗА, – рявкнул Кир, – я не говорю именно про нас, я говорю про то, что нужно хотя бы попытаться . В хорошем случае мы погибнем где-нибудь в океане, наткнувшись на риф или скалы, в плохом – с воткнутым лезвием Фитцджеральд.

– Все равно же погибнем.

– Да действительно, зачем вообще рождались?

Зачем.

У Высших, очевидно, были свои планы на нас, и они наверняка предвкушали нашу веселенькую поездку, из-за которой мы здесь и застряли. Но мне стоило жить хотя бы ради того, чтобы после смерти Соньки вспоминать наши совместные моменты. Стоило жить ради того, чтобы наблюдать, как Кир и Родригез были счастливы. Стоило жить, черт возьми, ради того, чтобы просто жить!

Чувствовать, осязать, встретить Дэвида и применить все умения ярости и ненависти по отношению к нему, видеть, любить и быть любимой. Да нет, это я сейчас не про Эванса – про маму, которой теперь больше нет.

Но если мы как-то перехитрим мир, куда нам идти?

Моей мамы больше нету. Тети Соньки тоже. Тети Кира, – Мэвис – тоже. Единственные, кто попытаются не выкинуть нас из своего дома в первую неделю, будут Майки и Джоанна, наши общие друзья в компьютерном клубе и в школе «Саут Ридж». Эй, но они точно не впустят никому не известного дикаря, который будет нести «чушь» про то, что он потерялся восемь лет назад, и что никогда не видел обыкновенный ноутбук! Да они нас тогда просто в психушку прямой дорогой отправят, даже не пытаясь выяснить, что же здесь все-таки происходит.

А мои документы? Все, что вместил мой рюкзак, который я умудрилась упустить сразу после стычки с дикарями, безвозмездно исчезло. А это дает еще один повод для того, чтобы, не сговариваясь, отправить нас лечиться в психиатрическую клинику.

Мы пробирались сквозь джунгли, в кровь царапая ладони и лицо. Каждое новое столкновение с длинными шипами приносило неимоверную боль, но Кир упорно шел вперед, руками отталкивая от себя и меня лианы с острыми, как лезвие, кроваво-красными шипами. Почему-то он не думал о том, что нам нужно будет делать потом, когда мы попадем в Шарлотт. Или думал? Очевидно, что да, ведь у него была цель, пусть Сонька, ради которой он горы сворачивал, умерла. Но у него была цель. И у меня была… К сожалению, эта самая цель кинула меня сразу же после нашего последнего недопоцелуя.

Я не выдержала и очнулась только после того, как Кир отряхнул мокрый от моих слез капюшон.

– Опять? – юноша передернулся.

Я шмыгнула носом:

– Вот почему? Почему? Он же мог поплыть с нами, если бы он этого по-настоящему хотел. Дэвид же сам говорил мне, что очень хочет снова попасть в Шарлотт. Все было так хорошо… А в последний момент выясняется, что мы ему сто лет как не нужны.

– Жизнь и мужики – непредсказуемая штука, Аз.

– Да пошел ты…

Кир остановился и оглянулся на меня, показав всю гибкость своей шеи.

– Если ты всерьез так считаешь, то я могу лишь посоветовать забыть Эванса, дабы не сыпать себе соль на рану.

Вот, нашелся еще один человек, который дело говорит. Как думаешь? Никак не думаю. Ну Ааааааза, разве ты не будешь переубеждать свою давнюю подругу? Ты мой враг, который старее, чем трехлетней давности пицца с брокколи. Нуууу? Так… Нет. Ну пожалуйста. Нет и точка. Я совершенно не настроена на ссору с самой собой. А, то есть, когда ты попадаешь в передряги, ты готова спорить со мной, а когда вы с Киром мирно топаете по тропинке – нет? Я тебе уже все ответила. Неужели все так плохо? Нет, все очень хорошо.

– В любом случае, – Кир возобновил путь, пробираясь через дебри и путаясь в лианах, – ты побыла с ним какое-то время. Теперь вспоминай моменты, что поделать.

Я снова разревелась.

Чаща стала еще гуще и непроходимее, что значительно ухудшало наши шансы выйти отсюда с минимальным количеством царапин. Как назло сверху закапал дождь, и уже через пятнадцать минут мы все были мокрые, словно нас только что окунули в бассейн. Одежда безобразно липла к телу, волосы свалялись и превратились в ершик для унитаза. Кир шел и что-то бормотал насчет того, что когда-нибудь обязательно дебри закончатся, а я ревела в полный голос, чувствуя, как капельки дождя стекают с моего подбородка вперемешку со слезами.

И все-таки, почему?

Почему Дэвид повел себя как крыса, почему Сонька покинула нас, даже не задумываясь о том, что нас ждет без нее? Почему я задумалась об этом сейчас, а не лежа у себя в кровати с теплым пледом и какао дома?

В конце концов слезы иссякли, и я просто уткнулась Киру в шею, тяжело дыша. Он выдохнул (очевидно, потому, что я наконец-то прекратила реветь ему в самое ухо). Мне хотелось спрашивать его снова и снова… Но разве он мог ответить на все мои вопросы?

Дебри закончились, и мы вышли на небольшой холм, сплошь заросший невысокой травой. Кир опустился на колени, попутно сбрасывая меня и отряхивая ладони от крови. Когда он повернулся, я взвизгнула от ужаса: все его лицо было в крови.

– Ты как? – я кончиками пальцев дотронулась до его бледной щеки.

Юноша дернулся:

– Прорвемся.

Потом он вытащил из кармана карту и расстелил ее на траве, аккуратно разглаживая помявшиеся уголки. Она приятно шелестела у него в окровавленных руках, наполняя воздух запахом сырости и старины.

– Возможно, мы находимся где-то здесь, – палец Кира отчертил небольшой кружок рядом с Чудовищным омутом. – Или здесь, – тот же самый круг палец проделал снова, но уже на другом конце карты.

– Какая польза в твоей карте, если мы даже не знаем, где мы находимся?

– Как раз я пытаюсь выяснить, где мы находимся.

– Методом тыка?

Я видела, как Кир, тогда, когда он доставал карту, прямо светился от гордости, но теперь он резко поник и ссутулился, став похож на брошенного на мороз щенка.

– Возможно, я угадаю…

– А если нет?

Мы посмотрели друг на друга.

Кир крепко сжал кулаки, так, что костяшки его пальцев побелели и захрустели. Челюсть решительно чуть выдвинулась вперед.

– Если нет – тогда в лучшем варианте мы будем петлять тут кругами, в худшем… – Он замолчал, поворачиваясь к карте. – В худшем – мы вряд ли когда-нибудь увидим своих друзей и родственников.