Соня Грин - Город потерянных [litres самиздат]

– Это рискованно…

– Но что, если они услышат нас?

– Тогда нам придется уносить ноги от тумана уже вчетвером.

Дэвид что-то возразил, но оглушающий гром не дал мне расслышать его слова.

В конце концов, он сдался.

– Хорошо, – мы вылезли из-под одеяла и встали на ноги. – По счету три. Один, два….

А в следующую секунду произошло то, что заставило упасть наши челюсти на землю и завязнуть в вязкой грязи уже, наверное, навсегда.

Буквально в пяти-семи ярдах от нас появилось странное блеклое голубое пятно, которое стало расползаться в воздухе, и вскоре образовало непроглядную голубоватую дымку, тянущуюся по земле, как неторопливое стадо. Мы попятились назад. Дождь начал потихоньку сбавлять обороты, а небо уже не крошилось от бесконечных молний, прорезающих его.

Между тем странное облако обволокло нас со всех сторон и вскоре затянуло в себя, заслонив от глаз то, что мы еще могли видеть в непроглядной темноте.

Я крепко схватила руку Дэвида.

– Тихо, – он широко раскрыл глаза, – это не туман, успокойся. Кажется, я знаю, что это…

– Ты всегда говоришь « я знаю, что это », хотя ты ничего не знаешь, и из-за тебя мы всегда попадаем в полную задницу, – огрызнулась я.

– Из-за меня?! Вот уж спасибо!

– А если это все-таки туман?!

Он крепко сжал мои плечи так, что костяшки его пальцев захрустели.

– Я клянусь тебе, это не туман. Смотри!

Парень пальцем указал куда-то вперед.

Сначала я ничего не увидела. Но потом, всмотревшись в голубую пелену, открыла рот от удивления…

Там, в сотне футов от нас, стояли полупрозрачные… люди. Они было полностью голубые: их одежда была голубой, волосы были голубыми, даже зрачки и радужка глаз были голубыми. Было ощущение, что художник, сотворивший их, работал только в стиле гризайль, как будто это способствовало его настроению.

Размытые очертания придавали призракам еще более загадочный вид. Они словно парили в воздухе, не касаясь ногами вязкой грязи. Дождь пролетал сквозь них. Их лица не выражали ни единой эмоции, как будто все их мышцы были пластифицированы.

И тут я догадалась.

Призраки.

Новолуние.

– Не могу поверить, что они подошли к нам так близко! – Дэвид охнул. – Что они здесь забыли?!

Между тем неупокоенные стали медленно уходить в туман, как будто их и не было.

– Стой, у меня есть еще один план, – пробормотала я.

– Говори.

– Зови Эмили.

– Что ?!

Он отпрянул от меня.

– Аза, ты в своем уме?!

– Это наш единственный шанс найти Кира и Гарсию! Что, если она согласится показать нам путь?!

– Что, если она не согласится показать нам путь?! Аза, неупокоенные чертовски непредсказуемы, ты же знаешь!

– Но это же наш единственный….

– Слушать не желаю!

– Знаешь, что? – я забежала назад и вытащила фотографию из его рюкзака, – ты ведешь себя как Кир, такой же пессимистичный и грубый. Я сама сделаю все.

Но прежде чем он успел отнять у меня фотографию, обрамленную в золотую рамку, я уже успела крикнуть « Эмили !», хотя сама понимала, что это очень рискованно. Нам было неизвестно, как она поведет себя при виде живых душ. Но одновременно с этим это был наш последний шанс, который мог сработать, и я не желала упускать его навсегда.

Мы замерли и превратились в сплошной слух. Голубоватый туман окружал нас повсюду, скрыв из виду все, что находилось дальше пары ярдов. Неупокоенных видно не было.

– Если она захочет убить нас, знай, что виновата в этом будешь ты, – отрезал Дэвид.

– Хорошо, если она убьет нас, виновата в этом буду я, Второй-Кир-Браун, – подытожила я.

–Пойми, это же опасно, опаснее, чем стоять посередине поля и размахивать руками, громко вереща, и ждать, пока в твой затылок треснет гроза!

Я хотела сказать что-то еще.

Но вдалеке показалась фигура.

Девушка в голубом платьице по колени, с короткими голубоватыми волосами и большими глазами-топазами смотрела на нас и улыбалась.

– Эмили… – прошептал Дэвид.

А в следующую секунду произошло нечто необычное.

Юноша сорвался с места и побежал навстречу девушке. Несмотря на то, что она была призраком, Дэвид как-то ухитрился подхватить ее на руки и закружить, повторяя одну-единственную фразу.

Спустя пару минут он опустил ее на землю и обнял, уткнувшись в ее полупрозрачную шею.

– Аза, она почти как живая, – он крепко зажмурил глаза. – О боже, Аза, моя Эмили, она здесь, здесь, здесь. Она здесь, о боже, Аза, я не могу поверить.

Полупрозрачная голубая девушка обернулась ко мне и помахала рукой, задорно улыбаясь.

– Мне так не хочется отпускать тебя, – он еще раз крепко зажмурился. – Прости, что не смог спасти тебя.

Она махнула рукой в мою сторону с видимым вопросом.

– Это Аза Джонсон, она моя… Гм, спутница, которая тоже попала сюда рейсом восемьсот восемьдесят восемь. – Дэвид смущенно улыбнулся. Эмили изогнула левую бровь и покачала головой, давая этим понять, что, в общем-то, она знает, что мы уже всеми фибрами души прикипели друг к другу, а не просто какие-то знакомые.

– Эмили, – я осмелилась подойти к ней. Взгляд девушки сразу же упал на фотографию, какую я держала в руках. – Прости, что потревожили тебя. Нам нужна помощь. Если ты хочешь, чтобы твой брат покинул эту чертову обитель, помоги нам. О’кей? Я очень прошу тебя.

Эмили приподняла голову. Закрыла глаза. Напряглась и нахмурилась. Казалось, что она готовится закричать. Но вдруг ее рот слегка приоткрылся, и мы услышали тихое: время .

– Так ты еще и разговариваешь, – удивился Дэвид.

Ответом на его слова стал хмурый укоряющий взгляд.

– Прости-прости! Так ты поможешь нам?

Эмили стала беспокойно оглядываться по сторонам.

– Если tuno увидит нас, – она говорила с видимым усилием, вытягивая английские слова вперемешку со слипстоунскими. – То eka ty, я никогда не смогу быть senno. Tuno беспощаден.

– Что она говорит? – я потрясла Дэвида за плечо.

– Если она отделится от этой «основной» голубой массы и попадется туману, то она станет частицей тумана, – быстро проговорил Дэвид. – То есть, она станет никем, ее просто не будет существовать. Те души, которые умирают, неважно как – после продолжительной борьбы с раком или в неизвестном городе, которых поглотил туман, больше не существуют нигде . А неупокоенные этого очень боятся.

Эмили сделала странный жест рукой и тихо продолжала:

– Я больше не увижу Дэвида. Это yritapu siro ka. Девушка, я nattsh.

– Она боится, что больше не увидит меня, если это произойдет, – пояснил юноша и обратился к призраку: – Но это лучше, чем наблюдать, как в вашу стаю присоединяются еще четыре неупокоенных! Эмили… Прошу тебя.

Но девушка покачала головой.

– Что ж, хорошо, – он закусил бледную губу, поняв, что спорить с призраком, в общем-то, бесполезно. – Спасибо. Возвращайся обратно. Я люблю тебя, сестра. Я люблю тебя, Эмили.