Евгений Гиренок - Метанойя [litres самиздат]

– Ты не мог бы не разговаривать так, словно урод из третьесортного боевика? Что за дикая манера вставлять в речь какие-то идиотские словечки? Или тогда уж целиком говори по-французски.

Он не смутился и легко парировал:

– Да я-то мог бы, да боюсь, ты не поймешь.

Я только рукой махнул:

– Да пошел ты…

Он кивнул:

– Сейчас пойду. Ты привез то, что я просил?

– В машине на правом сиденье посмотри.

Он подошел и, открыв дверь, залез в салон. Я подумал, не вырубить ли мне его, чтобы потом поговорить по душам, но не успел принять решение. В конце концов, первым начинать какие-то действия мне не хотелось, я еще не на столько разозлился. Двойник выпрямился, держа в руках пакет, и коленом толкнул дверь, закрывшуюся с мягким клацаньем. Меня возмутила небрежность, с которой он это сделал, и я пробурчал.

– Купи себе холодильник и на нем потренируйся двери закрывать. В своем «мустанге» небось так не хлопаешь.

Он не обиделся:

– Да это вообще не мой «мустанг», я его покататься взял на пару дней.

Он развернул сверток и, достав из него коробку с «мечтой», открыл ее. Застывшие слезы красиво сверкнули в свете огня, и он, залюбовавшись, задумчиво произнес.

– Посмотри, разве они не прекрасны?

Я поразился:

– Ну ты и урод… Знаешь, сколько лет жизни у меня отняла эта красота?

Он пожал плечами:

– А как ты хотел? Для тебя еще новость, что за все приходится платить?

Я чувствовал, что начинаю закипать. Раздражение постепенно все сильнее захватывало меня.

– Слушай, а ты ничего не хочешь мне объяснить, а?

Он отвел взгляд от «мечты» и посмотрел на меня. Потом закрыл коробку и, держа ее в левой руке, обошел костер и присел на корточки. Мы оказались разделены огнем и некоторое время молчали, глядя друг другу в глаза. Потом он спросил.

– А что тебе еще непонятно?

Я хмыкнул:

– Да мне вообще все непонятно. В первую очередь– кто ты такой?

В его голосе послышалось искреннее удивление:

– Ну ты даешь!.. Или ты придуриваешься?

Я почувствовал, что начинаю оправдываться:

– Да нет, не придуриваюсь. Мне правда очень интересно– кто ты такой?

– Кто я такой? Да ведь я– это ты! Я– воплощение всех твоих желаний, твоей самой тайной мечты. Я– мечта!

Я раздраженно бросил:

– Не слишком ли ты о себе высокого мнения? Мечта!.. Да ты просто маньяк-убийца.

Он улыбнулся:

– Ты забываешь о том, что говоришь со своим отражением. То, в чем ты упрекаешь меня, ты говоришь самому себе.

– Но я-то никого не убивал!

Он ехидно ухмыльнулся:

– Разве? Значит, все эти люди сами умерли?

– Нет, их убил ты!

– Ты, я– какая разница? Мы ведь неразделимы. Я– это ты, а ты– это я.

Меня аж передернуло от злости.

– Да ты гонишь, что ли? Я тебя знать не знаю, кто ты вообще такой?

Он достал из кармана сигареты и невозмутимо закурил.

– Джем, я тебе уже сказал: я– это твоя мечта. Ты помнишь, как ты мечтал стать богатым и знаменитым? Ты помнишь, как мечтал создать свою наркоимперию, мечтал править миром? Вспомни, как упивался собственной значимостью, хитростью, умом! Вспомни, как хотел быть крутым, жестоким, сильным. Я всего лишь воплотил все твои желания!

– Так ты что, настоящий?

Он улыбнулся:

– Да я в тысячу раз реальнее, чем ты! Мне даже кажется порой, что это ты всего лишь отрывок какого-то сна. Меня уже начинает тяготить твое существование.

– Почему же?

Он внимательно посмотрел мне в глаза.

– Ты слишком труслив, нерешителен и непостоянен. У тебя нет никакой цели, и твое существование не имеет никакого смысла.

– А твое?

Он глубоко затянулся сигаретой и, выпустив клуб дыма, продолжил:

– Посуди сам. Я владелец совершенно уникального наркотика– «хрустальной мечты». Сотни людей готовы сотрудничать со мной и скоро я стану сказочно богат. А деньги– это реальная сила, деньги– это власть. Я обязательно куплю себе остров и построю там свое царство, где все будет принадлежать мне. Я буду единственным и абсолютным правителем своего собственного мира. Разве это не цель?

– А какой смысл в этой цели? И стоила она того, чтобы приносить в жертву столько людей?

Он презрительно дернул губой:

– Да что это были за люди? Жалкие, ничтожные людишки. Что изменилось в мире, когда их не стало?

– Хотя бы то, что тебя ищет уголовный розыск, а вдобавок намечаются серьезные проблемы со службой безопасности.

– Ну и что? Путь к цели никогда не бывает легким. К тому же все эти проблемы легко решаются с помощью денег. Помнишь– money is the power, power is the money?

Я кивнул:

– У меня это прошло. Я больше так не думаю.

Он согласился:

– Знаю. Вот поэтому ты больше и не нужен. Ты только мешаешь мне. Ты бесполезный наркоман, разменявший свою жизнь на иллюзии. Ты просто животное, подопытный кролик, кошелек, из которого черпают деньги драг-дилеры. Ты просто ничтожество, и сам прекрасно знаешь это, но обманываешь сам себя.

Я тихо спросил:

– А твой остров не самообман? Не окажется ли он тесной камерой пожизненного заключения на острове Огненном? Или на Черном дельфине?

Он невозмутимо ответил:

– Определенный риск есть. Но ведь даже дорогу переходить, и то опасно.

– То есть ты готов бросить свою жизнь плюс жизни энного количества людей к пьедесталу, на который возвел собственную мечту?

Его даже передернуло от злости:

– Почему ты выражаешься, как идиот? Не можешь говорить попроще?

Я пожал плечами:

– А есть ли вообще смысл в этом разговоре? Я же вижу, мне не удастся тебя переубедить.

Он согласился:

– Да, не удастся. Мы не скажем друг другу ничего нового, чего бы не знали.

– Вот видишь. Вопрос в другом. Что мы будем теперь делать? Тебе не кажется, что нам двоим становится слишком тесно и мы только мешаем друг другу?

– Так ведь об этом я тебе и говорю! Ты больше вредишь мне, чем приносишь пользы.

– Хорошо. Пусть даже так, хотя у меня противоположный взгляд на пользу и вред. Но вопрос я задал конкретный: что мы будем делать?

Он продемонстрировал мне улыбку, которая меня насторожила.

– Вообще-то, мон ами, весь наш разговор– всего лишь прелюдия к ответу на твой вопрос.

– Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

– Сейчас объясню. Ты сам признал, что двоим нам слишком тесно в этом мире. Поэтому я предлагаю тебе отправиться в другой.

– В какой же?

– А в какой хочешь. Ведь каждый человек живет именно в том мире, который сам выбирает себе.

– Но я бы выбрал себе именно этот, мне здесь нравится.

– Нет, ты искренне заблуждаешься или намеренно обманываешь сам себя. Тебе только кажется, что это твой мир, но на самом деле ты в нем чужой. Ты пришел сюда, когда я уже здесь был, и ты здесь лишний. Этот мир сильных и целеустремленных людей, жестоких и умеющих побеждать. А ты– вечно проигравший.