Нина Дианина - Две в одной [litres самиздат]

Керт ободряюще улыбнулся Ане:

– Начинаем! Как договорились, подпевай, пожалуйста, чтобы мне было легче, – и создал у неё иллюзию звука, а точнее, иллюзию мелодии старого, хорошо известного Керту танца.

Магия Керта подействовала на Анин слух так, что она стала слышать эту мелодию, будто в углу гостиной кто-то невидимый заиграл на невидимом струнном инструменте с красивым глубоким тембром звучания. Аня постаралась отключить свои постоянно анализирующие мозги и разрешить своему телу двигаться так как оно захочет. Она послушно начала подпевать, двигаясь в такт звучащей только в её голове мелодии, кружась и поворачиваясь где нужно.

Керт, по пению племянницы поняв какая именно фигура танца сейчас исполняется, уловил ритм, подхватил её руку и взял на себя роль партнёра, они стали танцевать вместе, улыбаясь друг другу и радуясь, что всё идёт как надо.

Она закончила напевать этот танец, они раскланялись, и Керт создал иллюзию следующего, а потом и ещё одного. С каждой мелодией молодая баронесса становилась всё увереннее и увереннее. В первом танце её движения были хотя и правильными, но скованными. Третью иллюзию она просто танцевала, следуя за красотой музыки, звучавшей в её голове и не мешая своему телу двигаться как оно хочет. Ане просто было хорошо, и тело своими грациозными движениями старалось передать это настроение хозяйки.

* * *

Ближе к вечеру Ингер, как давно и собирался, решил наведаться к Керту поговорить об магической защите. Подойдя к покоям мага, он увидел сидящего на стуле у двери старого камердинера.

– Господин Инсет у себя?

– Господин Инсет просил его не беспокоить, он занят с госпожой Аникой.

Ингера, пришедшего с относительное душевное спокойствие, это сообщение почти не тронуло, с чем он себя мысленно и поздравил.

– Доложи, – сухо сказал он.

Камердинер недовольно покосился на настырного посетителя, но перечить правой руке хозяина замка не стал. Он постучал, потом зашёл и с порога объявил:

– К вам барон Ольвет!

Через открытую дверь Ингер увидел раскрасневшуюся улыбающуюся Анику, стоящую рядом с Кертом, который с нежностью смотрел на неё. Неожиданно для барона эта картина его чем-то царапнула, но он постарался взять себя в руки.

– Добрый вечер, господин барон, как вы вовремя! Нам с Аникой как раз нужна помощь.

Ингер удивлённо поднял брови.

– Госпожа Аника попросила меня сопровождать её на Осеннем балу и уговорила станцевать. Она тут как раз пыталась оживить мои хорошо забытые навыки. Но как танцор я уже устал, а вот как маг ещё нет. А племянница моя ещё не натанцевалась. Может быть, вы согласитесь побыть её партнёром один танец? Иллюзию мелодии на двоих я ещё один танец удержу. Как ты, не против, девочка моя?

Девочка была не против. Аня поняла, что затеял дядя: безупречный танец с Ингером означал, что она полностью готова к балу. Если же танец пойдёт вкривь и вкось, можно будет сослаться на неудобство танцевать при помощи музыкальной иллюзии, а завтра продолжить уроки танцев снова с дядей Кертом.

Аня посмотрела на Ингера. Он был спокоен и ждал её согласия.

– Да, господин Ингер, – сказала она, – это было бы очень любезно с вашей стороны.

Она сделала к нему шаг, ожидая его решения, и слегка приподняла руку в его направлении, и от этого небольшого шага и этого жеста вся плотина, целый день аккуратно возводимая бароном в своём сознании рухнула, и по телу волной прошло желание сделать шаг навстречу, обнять, прижать к себе и почувствовать её сквозь все слои ткани разделяющей их одежды.

– Я не могу отказать вам, госпожа Аника.

Это прозвучало так двусмысленно между ними двумя, что она немного нахмурилась, и он поспешил исправиться:

– Я счастлив танцевать с вами, – и протянул ей руку.

Керт отошёл в угол, сел на кресло и создал музыкальную иллюзию для них двоих. Только в их головах звучала одна и та же тихая торжественная мелодия танца зергинса, которую только им наигрывал невидимый иллюзорный музыкант.

Это было необычное, удивительное зрелище: красивые мужчина и женщина в полной тишине, нарушаемой лишь шорохом шагов, кружились, подходили к друг к другу и расходились, грациозными движениями выполняя фигуры неслышимого танца, глядя друг на друга, не отрываясь.

Танец закончился. Музыка стихла, так и не зазвучав для чужих ушей.

Керт молчал, и, не вставая из кресла, озадаченно рассматривал пару, остановившуюся в центре его гостиной.

– Эк полыхнуло у обоих в коконах, сразу несколько слоёв прошило и у обоих в одних областях, – потрясенно подумал он. – Какой неожиданный и безусловно удачный поворот событий при наших проблемах. Хороший род, достойный человек и не женат. Лишь бы не запутались в отношениях и не наплодили обид.

Молчание затянулось. Аника опомнилась первой. Она присела в поклоне, благодаря партнёра за танец.

– Господин барон, – подал голос маг из кресла в углу, – у вас было ко мне какое-то дело?

Ингер помолчал, судорожно вспоминая, что это было за дело и пытаясь привести мысли в порядок:

– Ах да, я хотел поговорить с Кертом об усилении магической защиты замка, – вспомнил он, а вслух как-то неуверенно сказал:

– Да, у меня к вам важное дело.

– Господин Ингер, нельзя ли перенести ваше дело на завтра, сегодня я слишком устал? – Керт развеселился, глядя на потуги барона вернуть себя в конструктивное русло.

– Да, наверное, лучше завтра, – Ингер не сопротивлялся, понимая, что опять выбит из нормального состояния.

– Тогда не проводите ли вы мою племянницу до её покоев, сам я сейчас немного не в состоянии? – усталым голосом добавил довольный собой старый интриган.

Ингер заметил, что племянница удивлённо взглянула на дядюшку.

– Да, если госпожа Аника не будет против.

– Нет, я буду только рада.

Они распрощались с Кертом, вышли и чинно, не касаясь друг друга, прошли мимо старого камердинера, терпеливо сидящего на стуле у двери, и пошли по коридору в сторону покоев баронессы.

В полном молчании они дошли до дверей её гостиной Когда она повернулась к нему, чтобы попрощаться, то увидела в его взгляде тоскливое недоумение. Он опять ничего не понимал, явно злился, и ей стало его жалко.

Аня поглядела ему в глаза, чуть-чуть улыбнулась, протянула к нему руку и, слегка коснувшись его щеки пальцами, сказала:

– Не обижайся, я тоже ничего не понимаю. Всё так неожиданно.

И эта улыбка, это лёгкое нежное прикосновение, это её обращение на «ты» и признание, что для неё всё происходящее между ними тоже непонятно и неожиданно, как-то сразу успокоило Ингера. Схлынуло напряжение, скручивающее его весь этот долгий день, между ними стало всё хорошо и правильно.

Он обрадованно посмотрел не неё, поймал её руку и, глядя в глаза, медленно и благодарно поцеловал тонкие пальцы. Слова опять были не нужны.