Ирина Андрианова-Голицына - Потерянные ключи [litres самиздат]

– Да, да, конечно, сейчас! Ой, здравствуйте….. Знаете, я так больна…. И в таком виде, что не могу открыть дверь… Сколько я вам должна? Можно, я просто руку высуну?

Я напрасно беспокоилась. Лысоватый флегматичный курьер был готов к любым странностям клиентов. Главное – получить деньги. Из просунутых в узкую щель бумажек (я предварительно накинула на дверь цепочку) он сразу вернул одну, потом добавил еще сдачи. Потом по одной просунул мне плоские коробки. Я брала их одну за одной и закидывала назад, себе за спину. Потом кое-как поставила закорючку на бумажке, которую он мне просунул вместе с ручкой. Потом старательно прохрипела «спасибо, пойду в постель, до свидания» и захлопнула дверь. Последняя фраза предназначалась для слуха соседки. Вторая «я» специально обратила на это внимание. Верно! А вдруг она снова подслушивает у двери? Наверняка она сразу подошла к глазку, как только услышала возню с запором. Нужно не дать проснуться ни одному подозрению. Но, похоже, все хорошо. И с соседкой, и с курьером. Который оказался типичным курьером, и ему дела нет ни до меня, ни до этой квартиры, ни до ее хозяев.

Я подняла коробки и отнесла их на кухню, а заодно постаралась снова собраться с мыслями. Что Николай хочет со мной сделать? Что я могу сделать, чтобы это предупредить? Но ответ был – ничего. Что бы он ни задумал, он это совершит. Я в его власти. Ведь из квартиры я не уйду – это уже бесповоротно. Значит, нужно сидеть и ждать. – Так успокойся тогда и просто поешь! – посоветовала вторая «я». Или первая. У них не было четких функциональных ролей. Не то, чтобы одна была находчивой оптимисткой, а другая наоборот. Они менялись ролями. А может, не менялись. Я же не знаю, кто из них кто, так как обе – я сама. Но совет был дельный, и я тут же его приняла.

В коробках находились: пицца, пироги с брусникой и лимоном, что-то вроде гамбургеров с сыром и котлетами. Это все, что мне успело прийти в голову в момент переговоров с продуктовым диспетчером вприглядку со списком на сайте. А ведь я могла бы заказать что угодно – хоть свежих овощей, всяких там огурцов-помидоров, хоть фруктов, хоть свежего молока, хоть мороженого. Но я волновалась и поэтому фантазия дальше фаст-фуда не пошла. Впрочем, и на том спасибо: все было мягкое и почти горячее! Я кинулась кипятить чайник, насыпала в чашку какао и сухого молока. Да, и побольше сахару! Наслаждайся! Пока можешь. Пока Николай не вернулся. Ну а вернется и даже позвонит в дверь – я не буду ему открывать. Да, не буду. Он ведь не Тася. Не хозяйка. Почему-то я думала, что сама Тася не придет.

Поглотив полпирога с лимоном и полпирога с брусникой и выпив первую чашку какао, я приободрилась. Что еще? Ага, нужно пересчитать деньги и сложить их в шкатулку. Буду беречь тасины капиталы. Я сделала еще какао. И только тут обратила внимание на смятые квитанции в углу стола. Ах, это же из почтового ящика. Я их развернула. Оказывается, их было не две, а четыре. Вот счет за электроэнергию. За газ. За телефон. Вот – розовая – за квартиру. Плательщик -Сафимович Т. С.. Ну вот, теперь я почти все о ней знаю. Значит, ее фамилия – Сафимович. Редкая. Как и имя. А имя вкупе с фамилией – редкое вдвойне. Ей сложно затеряться. Но, тем не менее, она куда-то затерялась. Ее нет уже несколько дней. А может, и больше. Тот факт, что квитанции скопились кучкой в ящике, говорит о том, что хозяйка давно туда не заглядывала. Недели две, не меньше. Возможно, срок оплаты уже подошел. Я попробовала вспомнить, какое сегодня число. Ах да, на бумажке курьера было написано «18.09». На одной из квитанций стоял срок 20.09, на остальных – позже. Тася вот-вот просрочит оплату. Мне очень захотелось немедленно оплатить ее счета, но как это сделать? Как жаль, что нельзя вызвать какого-нибудь курьера, точно так же выдать ему деньги за квитанции и расписаться! Мозг опять подсказал идею – интернет. Да, кажется, в таких случаях платят через интернет, но у людей для этого есть банковские карточки, они зарегистрированы на специальных банковских сайтах и т.п. Увы, это все не для меня. Тася, судя по ее домашней обстановке, не похожа на легкомысленного человека, который вовремя не оплачивает (или даже забывает в ящике) счета. Даже если бы она в штатном режиме куда-нибудь уехала (в какую-нибудь Турцию), она бы поручила кому-нибудь достать и оплатить ее квитанции. Например, соседке. Оставить ей деньги. Все это говорит в пользу гипотезы, что с нею что-то случилось. Хотя, возможно, она вот-вот вернется и рассчитывает все оплатить по возвращении. Это менее удачный вариант для меня. Николай. Я вновь и вновь твердила бесплодный вопрос – зачем он пришел? Что он хотел? И от кого хотел – от Таси или от меня? Предположим, ничего таинственного в его появлении нет. Просто он – друг Таси, который выследил меня и теперь хочет «сдать». Да – соседка его не узнала. Но, с другой стороны, чтобы встречаться с Тасей, ему ведь необязательно было здесь жить. Автор записки – понятно, что не он. Но что мешало Тасе иметь двух возлюбленных сразу? Одного – дома, другого…

Я устала думать. Страшно захотелось спать. Я принесла плед в спальню и устроилась на кровати, не разбирая ее, прямо в одежде. Пусть приходят, если хотят. Тася, Николай, оба вместе, или в компании с целой ротой полиции. Пусть с грохотом отпирают дверь, наводняют прихожую топотом и гневными выкриками. Это происходит не сейчас, верно? Значит, можно уснуть. И я закрыла глаза.

После дневного сна мне стало спокойней. Николай больше не приходил. Я наслаждалась каждой минутой его не-прихода: позанималась физкультурой (придумав несколько новых силовых упражнений специально для домашних условий), почитала, посочиняла. А может, на сегодня он и вправду решил дать мне отдохнуть? Я села за ноутбук и начала два новых текста: первый – эссе об особенностях эстетики сталинского кинематографа (да, опять-таки вдохновленная Николаем), второй – попытку рассказа. Не продвинувшись в обоих дальше первой страницы, я, тем не менее, ощутила прилив энергии. Настолько, что даже осмелилась вновь открыть тасину страницу «Вконтакте».

Как же я сразу не догадалась, что нужно просмотреть все фотографии с ее страницы? А может, кто-то во мне сразу догадался, но кто-то другой во мне хотел отсрочить этот момент. Ибо он не хотел встречаться лицом к лицу с Тасей. Пока я не вижу ее лица, мои поступки остаются только текстом. Текстом о каком-то человеке, вторгнувшемся в жилище и укравшего деньги другого человека. Но я понимала, что, стоит мне увидеть ее (а ей, пусть с фотографии на мониторе – увидеть меня), как все совершенное и совершаемое обретет конкретику. Это буду конкретно я, обокравшая конкретно ее.

Но в ее фотографиях я надеялась найти ответ на важный вопрос, поэтому превозмогла неприятные ощущения. Правда, сначала надежды не оправдались. Как ни странно, личных фотографий на странице почти не было. Я-то полагала, что такие девушки все свободное время тратят на выкладывание своего товара на рынке невест, и что я увижу сотни однотипных снимков самой Таси в различных жеманных позах на фоне «романтических» декораций. Вот она, нелепо-вульгарно выгнув спинку и распустив волосы, восседает на фоне морского прибоя (при этом в жизни она никогда так не сидит, потому что это просто неудобно). А вот она томно касается ветки магнолий в каком-то ботаническом саду (вынося за скобки неестественность самого жеста, следует понимать, что за кадром на нее в позах напряженного ожидания смотрят другие экскурсантки, которые тоже желают сфотографироваться на живописном фоне магнолии, изобразив бесхитростную нимфу; вряд ли под их взглядами можно быть такой беззаботной). Вот она уверенно обнимает несчастную лошадь, которую видит впервые в жизни и которая вся уже истерта руками этих романтичных фотографирующихся нимф. Вот она, выпрямив спину и выпятив бюст в длинном вечернем платье, изображает какую-то смесь аристократки и дорогой фотомодели в буфете оперного театра.