Ирина Андрианова-Голицына - Потерянные ключи [litres самиздат]

Тогда получается, что он скоро заявит в полицию, что его знакомая-де исчезла в неизвестном направлении, а в ее квартире, как он выяснил, живет какая-то подозрительная особа… Разберитесь, пожалуйста. Меня, очевидно, заберут в полицию и спросят, как я сюда попала. И рассказ про случайно найденные ключи, конечно же, будет выглядеть неубедительно. А может, чтобы окончательно снять подозрения с себя, он не станет обращаться в полицию сам, а напишет анонимное письмо. Хотя нет – ему и писать ничего не нужно. Достаточно добиться того, чтобы я отсюда никуда не уходила. И примерно через месяц, когда Тасю начнут искать, сюда придут или ее друзья, или родственники, или те и другие и полиция. И обнаружат меня.

Почти все произошедшее неплохо ложилось в новую версию. Кстати, у нее возможен «подвариант»: меня нарочно заманили и стремятся как можно дольше удержать здесь, но цель удержания – другая. Николай убил Тасю, но ему нужно сделать так, чтобы этого как можно дольше никто не заметил. Поэтому он организовал мое появление здесь, и именно поэтому всячески подогревает мой страх выхода на улицу. Его сегодняшнее появление служит именно этому. Я не должна выходить из-за двери, чтобы соседи (по крайней мере, одна соседка, которая хорошо знает хозяйку) думали, что за дверью по-прежнему находится Тася. И тут я невольно подыгрываю ему. Боясь разоблачения, я тоже разыгрываю Тасю перед соседкой. Соседка, стало быть – важный свидетель, на которую он делает ставку. Ради этого он даже не побоялся лично заявиться ей на глаза – пусть и через дверной глазок. Ему нужно было одновременно напугать меня и «организовать» мою беседу с соседкой, в ходе которой я, конечно же, буду изображать Тасю.

При этом варианте, пожалуй, сдавать меня в полицию пока не нужно. Ему нужно, чтоб я была здесь, а не на допросе. Почему? А потому, вероятно, что он опасается, что подозрения все ж таки могут пасть на него. К примеру, есть общие знакомые (вот даже те, с кем ездили в Пушкин\Павловск). Поэтому важно тянуть время, пока следы не «запылятся» и о нем не забудут. А потом он меня отсюда «уберет». Как – не хочется думать. Но убрать нужно, чтобы соседка без тени сомнения рассказывала потом в полиции, что еще в сентябре Тася была жива – она-де с ней разговаривала. Никто не должен узнать, что это была не Тася. Поэтому моя участь предрешена. По крайней мере, в подварианте №2 «криминальной» версии. М-да, все равно не очень-то приятно.

Чтобы отвлечься, я решила обдумать другие детали. Вот, например, письмо. Существовал ли он, этот загадочный второй возлюбленный Таси? На самом деле, письмо и вторые ключи мог подбросить все тот же Николай. Как? Очень просто. Предположим, в письме не было ни слова правды. Он не был сожителем Таси и вообще, может быть, редко здесь бывал (во всяком случае, ни разу не попадался на глаза соседке). Письмо было написано специально для меня! Прочитав его, я должна была поверить, что одного из двоих хозяев – сожителя хозяйки – мне опасаться нечего, что он больше не явится. И действительно, после этого письма я наполовину успокоилась и укрепилась в своем намерении остаться (возможно, я бы и без того осталась, но ведь Николай об этом не знал).

Тогда получается, что я не ошиблась: листок появился на комоде именно в ту ночь, когда я его заметила. В первую ночь моего окончательного «переезда» в Квартиру, то есть – в позавчерашнюю. Не стоит удивляться, что принесший письмо не заметил меня. Он меня заметил, он заметил меня еще на улице, он долго и терпеливо наблюдал за мной весь вечер и, наконец, убедился, что я вошла и решилась заночевать. Среди ночи он вошел и положил листок на комод. Выходит, у него есть ключи.

Обе криминальные подверсии настойчиво требовали, чтобы я сейчас же вытряхнула из шкатулок все деньги\ценности и сбежала прочь. И, хотя и так было понятно, что я и шагу не ступлю из Квартиры (по крайней мере, не спущусь ниже почтовых ящиков), я решила это рационально аргументировать. Я не сделаю это не только потому, что боюсь космической пустоты снаружи, но и потому, что это уже будет банальное ограбление. А я – не враг Квартиры, я ее друг и благодарный питомец. А через нее – также и Таси. Впрочем, это по-прежнему только версии. Обе они яйца выеденного не стоят, пока я не отвечу на главный, занудный, замучивший меня вопрос: как Николай привел меня сюда? Да как он вообще мог быть уверен, что я использую найденные ключи «по назначению»? Без вульгарной гипотезы о телепатии все дальнейшее рассыпается…

Хотя… А что, если он ни в чем и не был уверен? И вообще ничего такого не предвидел? В самом деле, а вдруг то, что произошло, было неожиданностью и для него? Вернемся к моей самой первой версии: ключи потеряны случайно, я их нахожу и случайно попадаю сюда. Николай каким-то образом узнает об этом и начинает …э-э…. оказывать мне некое внимание. Тогда я предполагала в нем гневного хозяина украденного имущества, или хотя бы друга хозяйки. А что, если у него была другая функция? Представим так: он каким-то образом был причастен к исчезновению Таси (мне как-то не хотелось даже про себя произносить слово «убил»), и далее его задача была – проникнуть в ее квартиру и вынести все ценное. Вероятно, уж он-то знает, где и что у нее можно найти – я же установила, что они были в хороших отношениях. Но он теряет ключи! Теряет совершенно случайно, забежав по привычке утром на стадион (ведь необязательно, чтобы убийца со страху сразу утратил свои бытовые привычки). Это путает все карты. Потому что я нахожу ключи, нахожу квартиру и окапываюсь в ней. Поначалу, вероятно, он сам в замешательстве и не знает, как сие расценивать: может, я – тасина подружка? А может, родственница, у которой есть собственные ключи? Он, конечно, уже в день пропажи бежит на стадион искать ключи, но их там нет. Зато есть бумажка с номером телефона. Но это ему ничего не дает, потому что телефон к этому моменту уже потерян, на звонок отвечает какой-нибудь дворник-таджик, который ничего не знает о ключах.

Я подумала, что излишне вводить прежнее допущение о доступе Николая к базам данных телефонов. Оно слишком сложное и снижает вероятность исполнения версии. А хотя ладно – пусть и был доступ. Я действительно не помню, откуда у меня эта сим-карта. Наверняка, по ней можно отыскать следы только очередного таджика, на которого она когда-то была зарегистрирована… Поэтому для удобства остановимся на том, что Николай нашел меня сам, с помощью продуманной слежки и удачи. Исключать такое нельзя, ведь и я нашла Квартиру таким же способом.

Итак, Николай, насколько возможно, следит за квартирой. Ему улыбается удача – он засекает меня во время моего первого «набега». Он идет за мной по пятам и выясняет, где я живу, точнее, жила (1-я Общага, 1-я Хозяйка). Узнает, что я переехала в соседнюю общагу. В какую именно комнату, он пока не знает: при этом варианте событий Хозяйка-1 не является его знакомой. Поэтому последующая сцена у окна с Хозяйкой-1 не была постановочной: ему действительно нужно было найти мое жилье. И он не знал, что я за ним слежу. Тем не менее, выследить меня было несложно: он ждет по утрам либо у общаги, либо на стадионе. Знакомится со мной. Успех обеспечен: я покорена его интеллектом и самим фактом внимания к моей персоне. Но что делать дальше, он не знает. Попробуем представить его рассуждения. Если ключи действительно подобрала я, если я оказалась в квартире совершенно случайно и ничего не знаю ни о Тасе, ни о нем, то, наверное, со мной церемониться не следует, думает он (то есть он думает, что можно отправить меня вслед за Тасей).