Эд Данилюк - Сыщик Вийт и его невероятные расследования [litres]

– Мама! – пискнула Ветрана Петровна и бросилась к женщине.

– Ты здесь! – раскрыла та объятия девушке. – Получила ту дурацкую телеграмму? Столько таинственности! Такая срочность!

– Всех приветствую! – проговорил Адам-Каетан Петрович, просияв при виде Вийта. – Рад вас видеть, барон!.. Несмотря на… – юноша замялся, – на всё…

Сыскной надзиратель поклонился.

– Хорошо, хорошо! – проскрипела старуха. – Значит, в сборе всё семейство. И Вийт.

– Вот именно, вот именно! – забормотал граф, подходя к камину. Он схватил кочергу, поворошил холодную золу и повернулся. – И Вийт… Да!

Тут такса приподняла голову и зарычала. Смотрела она в пустой угол залы, в темень.

В камине весело полыхал огонь. С полдюжины канделябров ярко освещали стол. Хрусталь и серебро приборов сверкали тысячами искр. Хотя в удалённых закоулках залы оставалось темно и холодно, центральная её часть казалась теперь вполне уютной.

У камина лежала такса. Перед ней находилась мисочка с водой, собака смотрела на неё неподвижным взглядом, но попыток подняться и попить не предпринимала.

– Ах, вы не представляете, как давно я здесь не была! – говорила сидевшая за столом Герда Эйриковна. Она была в синем платье для выходов. На шее сияло бриллиантовое колье. – Этот замок такой древний!

– Для некоторых присутствующих это родной дом! – проскрипела как раз начавшая спуск по лестнице графиня-мать.

Старуха тоже переоделась к ужину. Цвета, впрочем, остались тёмными.

За ней неслышной тенью скользила Ветрана Петровна. Девушка была бледна и смущена. Разговор, похоже, состоялся.

– Конечно! – откликнулась Герда Эйриковна. – А дорога! Болото! Запахи, трясина, грязь!..

– Давно пора осушить! – буркнул стоявший у камина с бокалом аперитива Пётр-Михаил Саулович. Он, как и все мужчины, был в чёрном фраке и белоснежной рубашке.

– Осушить – это исключительно через мой труп! – бросила графиня-мать, усаживаясь за стол. – Но я буду протестовать на каждом спиритическом сеансе!

Появился Адам-Каетан Петрович. Судя по следам пудры на фраке, он всё это время боролся с прыщами. Безуспешно, увы.

– Нас ждёт отличный походный ужин! – жизнерадостно вскричал он, окинув взглядом залу. – Я привёз Chateau Lafite! [126]– студент, счастливо сияя, поднял над головой пару бутылок. – Неплохо, правда?

Наследник сбежал по лестнице, бросился сначала в одну сторону, потом, вспомнив что-то, в другую, споткнулся о таксу, но всё же удержался на ногах и благополучно поставил вино на стол. Собака, повернув голову, проводила его длинным, задумчивым взглядом.

– Как здорово, барон, что вы оказались здесь! – говорил Адам-Каетан Петрович тем временем. – Знаете, я не далее как сегодня утром видел в антикварной лавке рядом с университетом настоящий древнегреческий авлос. Конечно, копия, но копия старинная, XVII век! Я попросил хозяина отложить для вас.

– Благодарю, – откликнулся Вийт.

– Что это такое? – спросила бледная Ветрана Петровна. – Этот ваш… Что там?

– Авлос, ваша светлость, – кивнул детектив. – Сдвоенная древнегреческая флейта…

– Где же этот нотариус? – нетерпеливо спросил в пустоту граф. – Совершенно стемнело, через болото уже не проехать! Да и пешком не пройти! Стоило требовать нашего прибытия именно сегодня, если сам он явится завтра!

Залу наполнял дым от горящих в камине сосновых поленьев. Он нёс с собой непередаваемый запах праздника. К этому примешивались ароматы дамских духов. Слышался треск огня. За зарешёченными окнами стояла чёрная темень.

– Ты разузнал о телеграмме? – тихо спросил Вийт, наклонившись к Фирсу. – О чём они всё время говорят?

Тот, тоже во фраке, покачал головой.

– Я помню, как бабушка рассказывала нам о тайных предписаниях прапрадедушки, хранимых неизвестно где неизвестно кем, – проговорил Адам-Каетан Петрович. Он принялся открывать одну из принесённых с собой бутылок. – Я думал, это сказки. Отдавало романтическими книжками! И вот… Кто бы мог подумать!

– Однако, откуда эта срочность? – повернулась к нему Герда Эйриковна. – Почему именно сегодня? И почему нельзя было предупредить нас хотя бы за неделю?

– А место? – поднял голову Пётр-Михаил Саулович. – Душеприказчик мог бы передать нам бумагу… или пергамент… или что там они использовали в те времена… В общем, неужели нельзя было всё проделать в городе? Зачем всему семейству ехать аж сюда?

– Затем, что это дом как раз того самого прапрадедушки! – хмыкнула графиня-мать.

– Я знаю, знаю! – вздохнул её сын. Он помолчал. Потом его взгляд обратился на Вийта. – Никак не могу взять в толк, однако, зачем здесь понадобился…

Детектив понял, что хотел сказать хозяин замка, и с элегантным достоинством ответствовал:

– Возможно, ваше сиятельство, в виду произошедшего вчера вечером мне не следует садиться за стол? Кажется, на кухне…

– Ах, барон, прекратите! – перебил его граф. – Вы приглашены Ветраной!

Дворецкий, проходя мимо входной двери, на мгновение задержался. Подобрал что-то с массивной тумбы, стоявшей там. Удивлённо поднял брови. И направился через всю залу к графу.

– В чём задержка, Оссолин? – недовольно пробурчал Пётр-Михаил Саулович. – Не пора ли подавать куропаток? У нас ведь будут куропатки на вертеле, не так ли?

– Именно так, ваше сиятельство! – ответил старик. – Горячее через полчаса, закуски сейчас же, а consommé [127] Осветлённый бульон (фр.). – сразу за ними.

– Ну, давай уже! – буркнул Мйончинский, отхлёбывая вино из бокала.

– Сию минуту, ваше сиятельство! – дворецкий склонился перед ним, протягивая продолговатый белый конверт. – Почта!

– Письмо? – удивился хозяин дома. – Откуда?

– Не знаю, ваше сиятельство! – с достоинством ответил старик. – Я только что обнаружил его на столике для газет и перчаток.

И он указал на старинную тумбу у входной двери.

– Гм, – произнёс Пётр-Михаил Саулович, вертя в руках конверт. – Адресовано действительно мне. Как странно!

– Наверное, от того душеприказчика! – воскликнул студент.

– Оно же не могло появиться само по себе, Оссолин! – воскликнул граф. – Кто-то ведь его принёс!

– Не могу знать, ваше сиятельство, – ответил дворецкий, а потом продолжил своим размеренным суровым тоном: – Позвольте мне спросить. Обычно слуги едят на кухне. Если долг службы требует присутствие за господским столом истопника барона Вийта, прошу известить меня об этом.

– Всё в порядке, Оссолин! – буркнул граф, бросив взгляд на Фирса. – Не беспокойся!

– Очень хорошо, ваше сиятельство, – ответил старик.

Он развернулся и начал свой нелёгкий путь обратно на кухню.

Граф пожал плечами и вновь посмотрел на конверт.

– Без обратного адреса, – пробормотал он. – И марки нет. Только моё имя, – Пётр-Михаил Саулович поднял клапан. – Не заклеен…