Михаил Дабар - Тысячу раз умереть

Сначала я пытался уснуть сидя на стуле, положив руки и голову на стол. Но от этой затеи очень быстро пришлось отказаться, поскольку через пять минут такого сна я не чувствовал ног. Тогда я раздобыл еще несколько стульев и попытался устроиться спать на них, но они были разной высоты, поэтому из этой затеи у меня тоже ничего не вышло. В итоге решив, что я достаточно настрадался, и чтобы не сделал, Семен Аркадьевич меня точно не уволит, я спрятал все документы в тумбочку и улегся прямо на рабочем столе, предварительно положив под голову куртку в качестве подушки. Было твердо и неудобно, но из-за усталости я уснул очень быстро.

Проснулся я оттого, что кто-то тряс меня за плечо. Подскочив, я протер глаза в надежде увидеть проклятого Леонида. Но это был не он. На меня смотрела девушка.

– Простите, пожалуйста, я вас разбудила, – сказала она.

У нее был приятный голос.

– Ничего страшного, – я слез со стола, взял стул, достал из тумбочки журнал и приготовился записывать. – Имя, фамилия?

– Чья?

– Трупа естественно.

– Простите, я оставила его на крыльце. Могу пойти уточнить?

Я оторвался от журнала и только тут заметил, что на ней нет белого халата. Черная куртка, покрытая капельками растаявшего снега, обтягивающие черные джинсы, тяжелые черные ботинки с металлическими носками. Шапка напоминала колпак гномов из диснеевского мультика про Белоснежку, только черный и вязанный из шерсти. Подведенные черным глаза и иссиня-черные волосы дополняли картину.

Наши глаза встретились. Мы несколько секунд смотрели друг на друга. Девушка рассмеялась. Я начал смеяться вместе с ней, но вышло это у меня как-то по-идиотски.

– Простите, я всю ночь не спал. Меня зовут Эрлик, – я протянул руку.

– По тому, что вы спите на столе, я так и поняла. Кристина, – она протянула мне свою.

– Очень приятно.

– И мне. Может быть, перейдем на ты?

– Хорошо, как скажи…жешь.

Она снова рассмеялась, а я чувствовал себя полным идиотом.

– Чем могу помочь? – спросил я.

– У меня здесь назначена встреча.

– Здесь?

– Да. Лео сказал, что он здесь работает.

– Ах, Лео, – чему я вообще удивлялся.

– Ты его знаешь?

– Да, это мой коллега.

– Так он здесь?

– Нет, к моему сожалению, его нет, хотя он должен был приехать на работу уже часа три назад.

– Сейчас я ему позвоню, – Кристина достала телефон, чехол был тоже черного цвета с каким-то рисунком.

– Не стоит, я звонил три раза, и он не отвечал.

Но Кристина уже держала телефон у уха. В воцарившейся тишине женский голос отражался от стен коридора и звучал так, словно она говорит в рупор.

– Абонент временно недоступен.

– Козел.

Я пожал плечами, как бы говоря: «А чего ты ожидала». Кристина посмотрела на меня.

– Ладно, я тогда, наверное, пойду.

Я кивнул, уже мечтая о том, как снова растянусь на столе с курткой под головой.

– Пока, – сказала она.

– До свидания.

Проводив ее взглядом, я убрал не пригодившийся журнал в тумбочку и снова растянулся на столе. В данный момент мои ощущения говорили мне, что я готов простить Леонида, девушку Кристину и всех людей, решивших, вольно или невольно, отдать в эту ночь богу душу, если мне дадут сейчас поспать часов десять. Стол в коридоре морга казался мне уже царским ложем, а глаза чесались так, словно в них насыпали тонну песка.

Сон захватил меня в тот момент, когда голова коснулась куртки. Из него меня снова вырвала рука, коснувшаяся моего плеча. Я снова полез за журналом, но тут же понял, что вернулась девушка по имени Кристина.

– Прости, что разбудила еще раз, – сказала она.

Вместе с ней в коридоре появился тяжелый запах сигарет. Видимо, она курила на крыльце. Я поморщился.

– Если у тебя нет мертвеца, то тебе здесь нечего делать.

– Я только хотела задать вопрос.

– Какой?

– А ты не покажешь мне морг?

Я потер глаза. Только экскурсий мне еще не хватало.

– Нет.

Я надеялся, что мой ответ заставит ее немедленно уйти, но, как сказал Леонид, я действительно очень плохо знал девушек.

– Ты странный, – сказала она.

– Не такой странный, как ты.

– Почему я странная?

– Ты еще спрашиваешь.

– Объясни.

– Тут и так все понятно, – я лег обратно на стол и накрыл голову курткой.

– Ну ты и козел.

– На этом и сойдемся.

Я надеялся, что она уйдет, но отсутствие звуков удаляющихся шагов говорило об обратном.

– Ты серьезно? – спросила она.

– Что именно?

– Будешь спать, пока я здесь стою?

– Сейчас на планете помимо тебя на ногах находится еще примерно четыре миллиарда людей. Мне они не мешают.

– Но я-то здесь.

Я фыркнул.

– Ты не ответил.

– Ответил. Это был намек, кстати, довольно толстый.

– Ты не ответил, почему я странная.

Я убрал куртку с головы и поморщился от света коридорных ламп.

– На улице первое января, все люди либо празднуют, либо спят после празднования, у некоторых похмелье, а ты стоишь тут и просишь меня показать тебе морг. Я не говорю о том, что я вообще не понимаю, почему вас в принципе интересует это место.

– Кого это нас?

Теперь, даже если у Леонида оставались шансы на секс с Кристиной, я их окончательно прикончил. Меня это нисколько не расстраивало. Я даже испытывал некоторое подобие мстительной радости.

– Вас – это девушек, которых Леня сюда таскает и трахает.

– Здесь? – на ее лице появилось отвращение.

– Да, здесь. В морге.

– Ты это видел своими глазами?

– Нет конечно. Этого мне еще не хватало.

Я сел на столе и протер глаза. От разговора сон немного развеяло.

– Тогда откуда ты знаешь, что он тут кого-то трахает?

– Презервативы видел в мусорном ведре.

– Ну и что? Если он начнет в мусорном ведре тампоны оставлять, ты подумаешь, что у него месячные?

– Нет, подумаю, что у него кровь носом пошла.

– Ну вот. Ты сам же только что опроверг свою теорию.

– Какую?

– Наличие презервативов не говорит о том, что он сюда кого-то водит, так же как наличие тампонов не гарантирует наличие месячных.

– Зачем тогда он их тут разбрасывает?

Она усмехнулась.

– Чтобы показаться лучше, чем он есть на самом деле.

– Чушь какая-то.

– Сколько тебе лет Эрлик?

– Через пару месяцев будет девятнадцать.

– Тогда все понятно.

– Что понятно?

– Что такие неудачники как Лео пудрят тебе мозги.

– Зачем ему это?

Кристина хитро прищурилась.

– Давай поиграем в игру, – сказала она.

– Какую?

– Называется «Три да».

– Не буду я играть ни в какую игру. С чего мне вообще это делать?

– Если я проиграю, то уйду. Ты же этого хочешь?

– Да, хочу, потому что не спал уже больше суток, а сегодня была бешеная ночь и я валюсь с ног.

– Вот и отлично. Если я проиграю, то обещаю уйти и больше не донимать тебя разговорами.