Андрей Назаров - Тень охотника

Никто не стал возражать, и Крокотун продолжил:

– На самом деле, всё довольно просто. Ведь что есть монеты? Монеты есть не что иное, как железо. Медь, никель… Металл, одним словом, который можно пустить в переплавку. Однако, чтобы расплавить металл, требуется специальная печь для нагрева монет до температуры плавления. Проще говоря, для превращения их в жидкую массу.

– Мои монеты… – прошептала Свинья. – в жидкую массу?!

«Сейчас начнется», – донесся шелест Ужа из-за кастрюли. А Крокотун, увлекшись, даже не заметил как переменилась в лице Свинья.

– …да, в жидкое состояние. Потом из этой массы можно будет отлить ножи, ложки, ключи…

– ВАРВАРЫ!!! – Свинья затрясла копытами, а Крокотун испуганно отступил (хорошо, что он не стоял спиной к огню). – Я им вылью! Да я из них такую массу сделаю… У-У-УХ! Если они испортят хоть одну монеточку, я им…

Тут в дверь постучали.

Свинья замерла на полуслове. Опустив руки, она растерянно огляделась, словно вспоминая, что вообще происходит и кто она такая. Ещё раз угрожающе у-ухнув, Свинья потопала открывать.

Комната наполнилась шумом дождя, и в дом вошёл Лось, повернув голову, чтобы не зацепиться рогами за вешалку. Зонтик Лось заносить не стал, оставил на «крыльце» за дверью. Переступив порог, он хмуро оглядел Крокотуна, скользнул взглядом по Белке, и с абсолютно недоуменным видом уставился на Ужа.

– Добрый день. – Лось кивнул Свинье. – День добрый… – это он кивнул уже остальным гостям. – Такая непогода, льёт и льёт с утра, вы уж извините…

– Как в тропиках. – согласился Крокотун.

– Не самая лучшая погода для того, чтобы выходить из дома. Извините, я правильно понял, что у вас что-то потерялось? Какая-то вещь…

– Не потерялась. – сказала Свинья. – Украли! Монеты мои украли! Хотят сделать из них какие-то ложки, вилки… чёрт-те что! Я не знаю… Крокотун, объясни ему!

– Дело вот в чем, – увлечённо заговорил Крокотун, – кто-то ограбил нашу Свинью – украл коллекцию монет. Свинья, разумеется, в расстроенных чувствах. Мы пытаемся разобраться в чём дело, но пока безуспешно. Насколько я понял, скоро должен подойти Ёжик, и он-то как раз и ответит на все вопросы.

– Ты меня, конечно, извини, сосед, – сказал Лось, оглядывая Крокотуна: с кончиков крыльев у того до сих пор стекала вода, – но в такую погоду летать опасно. И непонятно, зачем понадобилось так срочно куда-то идти… вы уж меня простите… Извините, я не расслышал, что именно пропало?

– Моя коллекция монет, балда! – закричала Свинья.

– Монеты… А-а-ах, монеты! – Лось сморщился как от зубной боли. – Потерялись? А ты попытайся вспомнить, куда ты их положила последний раз.

– Да не трогала я их! Тебе, Лось, что в лоб, что по лбу! Их у меня украли, и, если ты мне не веришь, спроси у Ёжика.

Лось пожал плечами:

– Почему у Ёжика?

– Потому что он тоже хочет их отыскать… Он преследует это дело, понимаешь?! У него преследование, деке… дектетив.

– Это болезнь?

– Ох… вот неуч!.. – Свинья трагически схватилась за голову. – А ну, пошли за мной!

Она потащила Лося показывать место исчезновения. Крокотун, конечно, увязался за ними, а Белка осталась. Толпиться вчетвером в маленькой спальне и снова пялиться на этот квадратный след по второму разу? «Нет уж, – подумала Белка, – лучше я посижу тут, в спокойной обстановке. Хотя бы согреюсь немного».

– Лось будет тормозить. – раздался шёпот из-за кастрюли. – Зачем вы его вообще позвали? Всё равно он ничего толкового не скажет.

Белка зевнула.

– А у тебя, Ужик, конечно, есть что сказать?

– Есть… и называй меня нормально: «Уж». Сколько раз повторять, что мне это не нравится?! Или тебе нравится оскорблять других, Белка? Нравится?!!

Крокотун занял позицию в арке между столовой и кухней – оттуда было удобно обозревать, что творится и за столом, и в спальне. А из-за стены доносились то недоумевающий голос Лося, то взволнованный бас Свиньи…

– Проклятье.

– М?

– Ты. Просила. Меня. Сказать. – в шипении Ужа снова послышались угрожающие нотки. – Я озвучил. Чего тебе ещё от меня надо?!

– А нельзя ли перевести это с языка пресмыкающихся?

– Чего тут непонятного?! Я одним словом выразил всё то, что происходит тут последнее время!

– Мы, звери, обычно используем несколько слов.

Тут Белка заметила, что около них появился Крокотун. Возможно, их разговор показался ему интересней, чем осмотр пустого шкафа.

– Ты давай не юли! – сказал Крокотун. – Прямо говори, ты в курсе, куда исчезли монеты?

– По крайней мере один из нас точно в курсе…

– А этот один, – спросила Белка, – это, случайно, не ты?

– Нет, но… Свинья на горизонте!.. Меня тут нет!

Уж притих за кастрюлей, когда в комнату вернулись Свинья с Лосем.

– …ты же видел след?!

– Видел, видел… – мрачный как туча, Лось с кряхтением устроился на противоположном краю дивана. Это было любимое место Лося – он каждый раз садился туда, когда приходил к Свинье. Диван почти не провалился и даже не скрипнул, потому что Лось, в отличии от Свиньи, был довольно сухой и костлявый.

– Ровно час. – заметил Крокотун. Свинья ответила:

– Эти часы немного отстают. А Ёж, наверно, копается как всегда… – и тут, видимо, сообразив что-то, она всплеснула копытами: – А вдруг его схватила лиса?!

– Я вчера покружил немного над лесом, – сказал Крокотун, – но лисы не заметил. Думаю, сегодня ей тоже нет смысла выходить из укрытия… в такую-то погодку. А вообще, я надеюсь, хотя бы к вечеру дождь прекратится, а не то сорвется наша охота. Кстати! – воскликнул он, – насчет монет… Одна моя знакомая кукушка видела вчера, как трое волков тащили какой-то мешок в сторону реки. Правда, тот мешок был размером побольше твоей коробки, но…

– Ой, не надо про волков! – замахала Свинья. – А… а если это они украли?! Что тогда?!

Тут снова раздался стук. Свинья вздрогнула и застыла.

– Кто там? – спросила она, затаив дыхание. Но в дверь опять забарабанили, так что вопрос Свиньи утонул в этом грохоте.

– Может волки? – предположила Белка. В шутку, конечно. Но Свинья моментально побелела лицом.

– Эй, там, отпирай! – раздалось снаружи.

И снова град ударов.

– Нет, это Ёжик. – с облегчением вздохнула Свинья и открыла дверь.

Сначала в дом вошел трясущийся Ёжик (зонт у него был такой же дырявый, как и его рубашка), а следом и вовсе без зонта – трясущийся Заяц.

– Г-г-г-де т-т-тут можно с-сог-г-г-греться?.. – простучал он зубами, озираясь по сторонам. – Ого! Как вас много… Крокотун, ты тоже подозреваемый?! Я тоже… А мы все тут подозреваемые! Ха-ха! Все, кроме лисы!..

Тут взгляд его упал на печку. Издав воинственный вопль, Заяц в мгновении ока очутился на самом верху.

– Ёжик, давай сюда! Тут жара адская!