Рииттая - Вересковое сердце

Равнины – чуждое место. Торговцы, проезжающие по нижней дороге, сильно отличаются от жителей гор. Выжить на равнинах будет очень сложно. Но там у неё хотя бы есть шанс на выживание. Главное, убежать от пограничников, которые не очень довольны, когда горцы пытаются покинуть свои деревни. Никому обычно не удаётся пройти их, но вдруг ей повезёт?

Можно уйти в соляную пещеру – источник дохода деревни. Или в покинутую аметистовую шахту – ещё лучше. Там можно годами бродить по заброшенным рукавам, питаясь грибами, и умереть от лап какого-нибудь тролля. Наверняка там есть тролль.

А можно остаться в лесу в горах, одной. Стать отшельницей, как Майрис. Сойти с ума и дарить невестам жёлтые цветы. Звучит, как годная забава.

Орис подумала, что уже начинает сходить с ума. Всё по плану.

Дрожащими руками она накинула на плечи тёмно-зелёный плащ и собралась было покинуть это гостеприимное жилище, как вдруг её ослабевший мозг пронзила мысль: никто не знает, что случилось в этом доме. Если она, прижимаясь к стенам, закутанная в плащ, попытается выскользнуть из деревни, это будет самым подозрительным, что она может сделать. Её тут же остановят те, кому выпала очередь ночного бдения, решив, что она на радостях двинулась умом. Нет, нужно было поступить совсем иначе.

Орис зажгла свет в доме, чтобы никто не сомневался, что хозяйка внутри бодрствует. Пустые тёмные окна могут заставить соседей беспокоиться. Решат, например, что Таллис случайно притащила из леса ядовитого паука, и тот её цапнул – нужно бежать помогать.

Затем она запалила очаг – дым из трубы говорит о том, что Таллис готовит ужин. Разгребая кочергой поленья, Орис, вся в холодном поту, осознала, что ведёт себя в точности как убийца, заметающий следы преступления. Именно так, в её понимании, он бы себя и вёл. Ноги снова задрожали, мечтая обратно стать желе.

– Успокойся, истеричка! – рявкнула Орис неожиданно для самой себя. Крик получился таким озлобленным и яростным, что можно было не сомневаться – его слышали те, кто проходил рядом с домом. Теперь они решат, что Таллис с кем-то ссорилась. Ве-ли-ко-леп-но. Орис хотела хлопнуть ладонью по лбу и чуть не заехала себе по лицу кочергой.

Определённо, она была не в себе. Да и кто был бы в себе на её месте? Взгляд снова и снова возвращался к открытому дверному проёму. Со своего места она могла видеть только ноги и блестящую кровь. Не хотелось видеть, но хотелось посмотреть – сложно было иначе описать её чувства к этим трупам. А она уже начинала проникаться к ним чувствами – ну как же, они стали тут добрыми друзьями, наслаждаются вечером перед потрескивающим огнём. Откуда-то из глубины груди Орис вырвался короткий истеричный смешок.

Она скинула с себя наряд Таллис, снова надев своё платье. Затем схватила рюкзак с вещами, запихнула в него одежду, набросила его на одно плечо, и тогда вспомнила, что так и не взяла оружие. Где же нож Таллис? Точно, она ведь убила их этим ножом!

Что? Не она, а Дарет! Она сама уже начинала верить в его версию!

Нет, она не могла взять этот нож. Орис судорожно сглотнула. Без оружия в лес соваться не хотелось, а кухонные ножи вряд ли подходили для походов. И тут её осенило. Марбл! Он сегодня несёт бдение! Он сможет вывести её из деревни и даст нож. Только вот как объяснить брату, зачем ей ночью спешно сбегать из деревни накануне свадьбы? Плюнув на продумывание плана, она решила действовать на ходу.

Разумнее было подождать ещё час, а лучше два, чтобы в деревне стало совсем тихо, но Орис не могла больше находиться в этом доме. Её тошнило и мутило. Можно было вылезти в окно спальни, тихо спрыгнуть в кусты – никто не заметил бы. Скорее всего, Дарет так и сделал. Проблема была лишь в том, что Орис трясло как осину на ветру, руки и ноги едва ли её слушались. Попытайся она вылезти в окно, то, скорее всего, наделала бы шума, и вся деревня сбежалась бы посмотреть. Нельзя было так рисковать. Нужно было действовать неподозрительно. Выдохнув, Орис резко распахнула дверь. Невероятным усилием воли она навесила на лицо отточенное выражение: мягкость, дружелюбие, открытость. И вышла наружу.

Глава 4

Живой лес

Несмотря на темноту, по деревне туда-сюда сновали люди. Орис спустилась, считая ступеньки. Одна, две, три. Земля под ногами. Она испуганно огляделась. Никто не смотрел на неё.

– Рыжий? Где ты, троллья отрыжка! – кричала Магрит. Грубое ругательство! Ну ещё бы, мясник обещал убить её кота, если тот ещё раз проберётся в его дом, и все знали – так и сделает, вот она и беспокоилась. Поборов дрожь, Орис спокойно пошла вперёд. Магрит, руки в боки, уставилась на неё недобро.

Что? Подозревает? Нет, она не знает. Никто не знает. Она просто вспомнила про вежливость, которую Орис проявила к отшельнице. В Магрит недолго боролись желание продолжать молчанку с жаждой общения.

– Орис, ты не видела эту рыжую тварь? Шона сказала, что он был где-то здесь, – поведала она таким тоном, словно не было утреннего поджимания губ и странных взглядов.

Ну спасибо, Шона.

Орис не управляла собой, но тело прекрасно справлялось само.

– Что, думаешь, опять полез за мясом? – она слышала свой голос будто со стороны. Магрит всплеснула руками.

– Давно б сама утопила скота, если б он не был лучшим мышеловом в деревне! – проворчала она и пошла дальше, окрикивая зверя. Орис проводила её взглядом, перевела дух.

Всё было спокойно. Может, те два трупа ей просто приснились? Паучиха затуманила ей разум! Сейчас она пойдёт домой и ляжет спать.

А утром её закопают. Ну уж нет.

Она завертела головой, ища глазами Марбла. И нашла – вот удача! Брат, с тем самым позорным выражением на лице, которое он считал весьма мужественным и привлекательным, болтал о чём-то с Аной у большого костра. Он щеголевато подкручивал светлый ус. Ана весело смеялась. Будь ситуация другой, Орис ни за что не стала бы их прерывать, но она боялась терять время. Она устремилась к брату.

– Марбл!

Судя по всему, он был на середине увлекательного рассказа про кабана, и она его перебила. Он обернулся, глядя на неё очень недовольно, как и Ана.

– М, сестрёнка? Заблудилась? – бросил он.

Ну вот, так всегда, стоит рядом крутиться Ане или Исле, как братец тут же строит из себя надутого петуха. Орис бросилась к нему хватая за руку и утаскивая за собой. Он сопротивлялся, но в маленькой хрупкой Орис внезапно проснулась сила медведя.

– Нет времени на твои глупости! – шипела она, чувствуя спиной недоумённый взгляд Аны. Но ей было наплевать. Кажется, у неё не очень-то получалось вести себя неподозрительно.

– Да что ты… ты нормальная?! – пискнул брат. Она оттащила его от костра, запоздало осознав, что привела его почти к самому дому Таллис, просто не со стороны двери, а со стороны окна спальни. Хорошо, что его закрывали пышные кусты. К горлу подкатил комок, и Орис с трудом сглотнула.