Рииттая - Вересковое сердце

Лучше не томить душу Корину. Все говорили, что он в неё влюблён, да и сама она не была ни слепой, ни тупой, вроде как. Зачем бередить старые раны? В последнее время он и без того подолгу смотрел на неё, отворачиваясь, если она ловила его взгляд, и вёл себя со всеми отстранённо. Орис, признаться, грустила из-за этого. Ей не хватало их разговоров. Корин был товарищем в её детских играх, а когда они подросли – он объяснял ей основы врачебного искусства, пока она рассказывала ему про духов и магию. Мало ли того, что он был учеником её отца, так ещё и стал лучшим другом Марбла. В общем, по всем предположениям Орис и Корин должны были стать отличной парой, но тут случился Дарет. Нет, ради их дружбы и спокойствия Корина Орис не смела показываться ему на глаза.

Но тут, как назло, из дверей вышел лёгкий на помине Корин с встревоженным лицом и направился прямо к ней. Орис открыла было рот, чтобы поприветствовать его, но Корин неожиданно схватил её за руку и быстро затащил за угол дома. Тут, между стеной и кустом, их никто не мог увидеть, и Орис почувствовала себя неловко.

Корин, худенький и невысокий, застенчивый и тихий, сейчас казался незнакомым человеком. Он сжал её руку так сильно, словно собирался сломать, его красноватые прозрачные глаза – и снова мысли о Паучихе – лихорадочно скользили взглядом по её лицу.

– Куда ты идёшь? – спросил он. Орис смотрела на него с беспокойством.

– Что-то случилось?

– Орис, – он, наконец, остановил взгляд на её глазах, и взгляд этот был совершенно несчастным. – Мы друзья?

– Ну… да? – пробормотала она, не понимая, что происходит, и пытаясь выпутать свою руку из его цепких пальцев, но он только сжал её сильнее.

– А раз мы друзья, выполнишь просьбу? – его тихий голос почти срывался. Орис поглядела на него круглыми глазами, потом медленно кивнула. – Проведи ночь у всех на глазах. Чтобы ни секунды не было момента, когда никто тебя не видит.

Орис поперхнулась воздухом.

– Корин, ты сбрендил? Именно сейчас такой момент. Никто меня не видит, кроме тебя. А если увидят – представляешь, какой поднимется шум? Мы тут в кустах… вдвоём…

– Орис, ты сделаешь это? – он почти крикнул, и Орис, понимая, насколько неуместно юной невесте шариться по кустам с другим мужчиной, свободной рукой быстро закрыла ему рот, торопливо шепча:

– Хорошо, хорошо. Ты объяснишь, в чём дело?

Он резко успокоился. Покачал головой.

– Потом. Просто ходи по деревне и привлекай к себе внимание. Неподозрительно.

Он, наконец, отпустил её руку. Орис подумала, что он совсем заработался – в последние недели он не выходил из лечебницы даже чтобы поспать. Неудивительно что его посещали… ммм… странные мысли. Сердце кольнуло жалостью. Неужели некому позаботиться о бедном Корине, который, между прочим, печётся обо всех в деревне? Она погладила его по плечу, мурлыча:

– Всё в порядке. Я сейчас… пойду? И ты тоже пойдёшь отдыхать, хорошо?

Судя по всему, Корина насторожил ласковый тон, которым она говорила с ним. Так в деревне разговаривали обычно с Крэнги – от громких голосов сумасшедший пугался и начинал реветь, как олень в период гона. Корин смотрел на неё не мигая, а Орис лучезарно улыбалась в ответ. Наконец, тяжело вздохнув, он кивнул – не то соглашаясь с её словами, не то признавая поражение, а может, всё сразу. Орис в последний раз нежно коснулась его плеча, одновременно выскальзывай рукой из его ослабевшей хватки.

– Вот и отлично.

Она первая покинула укромный угол, думая, что всё же её свадьба подкосила беднягу. Надо было найти ему девушку поскорее, чтобы отвлёкся от тоски, но вот вопрос – какую? Таллис для него обладала слишком буйным нравом, к тому же была выше его ростом и крепче телом, Шону ножи интересовали куда больше парней, Исла боялась собственной тени и верила в то, что его внешность несёт проклятье, Ана…

Размышляя таким образом, она всё дальше отходила от лечебницы, обнаружив себя, в конце концов, возле дома Таллис. Орис вздохнула. Пусть все видят, что она зашла в дом к подруге. С Таллис она уже не одна – считай, на виду. Так и выполнит наказ спятившего Корина.

И что за день странных людей со странными разговорами? Как будто ей мало переживаний перед свадьбой.

Погружённая в эти мысли, Орис, бесшумная в своей обуви, проскользнула в дом подруги. Она ничего не говорила, поглощённая размышлениями, как бы покрасивее рассказать Таллис о сегодняшних происшествиях, чтобы это звучало, как приключение – прямо как в сказке! Злая колдунья, мрачное пророчество, прекрасный рыцарь (Дарет, может, и не был похож на того самого принца, но вот рисунки рыцарей в книжке были разные, и некоторые ему вполне подходили), да ещё и обезумевший из-за разбитого сердца лекарь с лунным лицом! В деревне скучно, и хорошо обставленные рассказы – на вес золота. Обычно если что-то происходит на одном конце поселения, к вечеру уже все обсуждают это с новым взглядом на историю. И новыми подробностями. Орис предпочитала свои истории рассказывать сама, а не слышать их потом в пересказе Магрит.

Свет в доме нигде не горел. Не зажигала Таллис и очаг. Ещё не вернулась? Вряд ли, тут дело было в другом. Орис улыбнулась, вспомнив брата. Наверняка подруга на охоте так набегалась, что завалилась спать без задних ног. Хорошо, что Орис не стала орать с порога. Сейчас можно зайти в спальню и как-нибудь разыграть спящую красавицу!

Орис начала красться уже намерено. Не то что бы от этого она двигалась тише, но так было веселее. Словно она коварная шпионка (кто-то вроде разведчика) на службе у короля (кто это такой, она тоже затруднялась ответить, но кто-то очень важный и богатый). Она мягко толкнула дверь, и та бесшумно отворилась. А дальше…

Орис окаменела. Непроизвольно она закрыла рот руками, глаза её по ощущениям стали размером с блюдца. Ужас сковал тело, дрожь пробежала по ногам и рукам.

В просторной постели Таллис лежали два обнажённых тела, и кровь, заливающая их, казалась чёрной в наступающих сумерках. Выглядело всё так, будто кто-то в безумии кромсал спящих ножом. В девушке узнавалась Таллис – больше по её роскошной фигуре, потому как лицо было залито кровью.

Мужчина, лежащий рядом, был Дарет. Она могла сказать это точно – она знала его тело, его волосы, а ещё руку украшала татуировка. Подражая торговцам, многие пытались украсить тело рисунками, но Дарет придумал особенно прекрасный узор, и жутко гордился своей картинкой – всегда закатывал рукав на левой руке, чтобы показать двух волков, чёрного и белого, воющих на луну.

Сама по себе эта ситуация вызывала тысячи эмоций и мыслей, но больше всего поражали совсем не мертвецы, а то, что возле тела Дарета возился, что-то поправляя…

Дарет.