Ирина Сергеевна Молчанова - Искушение ароматом

– Они касаются персоны человека, что купил духи?

– Нет. В записях содержится имя их первого владельца и краткая история создания.

– В моем деле эта информация мало, чем пригодится.

– К сожалению, ничего большего я не знаю, – в голосе Норы послышалось разочарование.

– Не торопитесь с выводами, – мистер Гриэн решил не отступать от своего принципа и принять предлагаемые сведения, а заодно ещё раз повидаться с обладательницей милой внешности, чтобы оценить правильность своих предположений, – я не откажусь ознакомиться с этими записями.

– Тогда жду вас у меня дома.

– С огромным удовольствием.

Горячая вода уничтожала остатки неприятных эмоций, неизбежных после тяжелого рабочего дня. Ей удалось вложиться в срок и подготовить план мероприятия, носившего ознакомительный характер о том периоде истории города, что сопрягалась со становлением библиотечного дела. К её удивлению персон, желающих посетить мероприятие, запланированное, как виртуальное в формате 3D, оказалось намного больше, и это значило получение сверхприбыли. А уж она-то знала, как та требовалась для выплаты премиальных и пополнения фонда новыми изданиями.

Вспомнив про поступление материала, она вернулась мысленно к профессорскому словарю. Веронике не удавалось определить сферу его применения, но отказаться от дара пожилого человека не осмелилась, полагая, что для него это имело особое значение.

Выйдя из ванной комнаты, она сочла за необходимость испробовать старинный аромат: на очищенной коже он обязан был раскрыться в полную силу. Вероника успела запамятовать, что прошлая попытка ощутить аромат обернулась провалом. В этот раз флакон оказался более сговорчивым, будто отреагировал на обнаженное женское тело с каплями воды на коже, умудрившихся избежать встречи с полотенцем.

Комната заполнилась непередаваемым ароматом, несравнимым ни с одним из тех, что предлагали современные бренды. Вероника почувствовала головокружение, но вместе с ним и эйфорию. Будто в полусне она добрела до туалетного столика и бросила взгляд на раскрытый словарь.

«Liasum 3».

Не удержавшись, она произнесла выхваченное взглядом слово и улыбнулась бессмысленности происходящего. Аромат увлекал её в постель, и она не стала с ним спорить.

Блеклость окружающего мира резко наполнилась яркими цветами, заставив его замереть от неожиданности. Он позабыл, какими тонами наполнялся прежний мир, такой реальный и по-прежнему близкий, но существовавший исключительно в области воспоминаний. На долю секунды ему показалось, что чудовищная ошибка, жертвой которой он стал, была устранена, и он сможет вернуться обратно. Ему так хотелось. Но он знал, что такого не бывает. Время сыграло против него. Возвращение спустя годы исключалось само по себе.

Ему захотелось проигнорировать манящее обилие красок, но те, как будто умышленно не исчезали. И это явно не было спонтанностью, только он не представлял, что делать дальше.

Он продолжал стоять на месте, рассматривая изменяющийся мир, окружавший его плотным кольцом. Его осенила мысль, что следует искать выход. Куда бы тот ни вел, он обязан был им воспользоваться. Альтернативы не имелось.

Все те же высоченные секвойи и отвесные скалы, до сих пор, погруженные в густые туманы, смотрелись невероятно реалистичными. Он ничего не мог понять. Донесшиеся до него голоса окатили очередной волной недоумения. Он давно не встречал людей. Сейчас же он наблюдал за ними, приближающимися к скале, внезапно ставшей намного ниже, чем ранее и высоченные деревья превратились в реденькую чащу.

Внутри него, как птица о прутья своей клетки, билось желание окликнуть компанию молодых людей, но он не мог произнести ни слова. Попытка приблизиться к ним также обернулась неудачей. При каждом шаге в сторону незнакомцев, расстояние, отделявшее его от них, резко увеличивалось.

Ему не позволялось вступать в контакт с людьми. И по этой причине кощунственно выглядела возможность их видеть и слышать.

Испытывая раздражение, он развернулся в другую сторону и вопреки пессимистическим ожиданиям сумел продвинуться вперед. Его дорога не была завершена, и быть может, только начиналась.

Уютная атмосфера дома по производимому эффекту уступала невероятному теплу, излучаемому женскими глазами. Он позволил себе в них утонуть, но не смог не отметить безучастности их обладательницы. Она оставалась учтива и приятна в беседе, не выделяя его из числа знакомых лиц. Впрочем, он и не смел на это рассчитывать: люди её круга тщательно выбирали себе пару. Он точно не входил в число достойных кандидатов на сердце и руку Норы.

– Мистер Гриэн, я случайно отыскала в мамином сейфе блокнот, настолько затертый от использования, что не удержалась от соблазна ознакомиться с записями на его страницах. Правда, пришлось прибегать к программе-переводчику.

– И что же интересного было вами обнаружено?

– Сведения о парфюме, что я продала, – в голосе Норы чувствовалось сожаление относительно её поспешного поступка.

– Эти сведения вряд ли мне помогут отыскать покупателя, – адвокат миссис Хоннор привык реалистично оценивать любые события: в его работе иллюзиям место не отводилось.

– И все-таки я отдам вам этот блокнот, мне-то уж точно он ни к чему.

– Вдруг он потребуется вашей матери.

– Предложите ей его сами.

– Вы боитесь разговаривать со своей матерью?

– На тему этих духов – да. Она на меня зла за то, что я их продала, – Нора в момент приобрела поникший вид, чем огорчила собеседника.

– Давайте мне блокнот, – Гриэн не позволял себе расстраивать миловидных женщин.

В его протянутую ладонь лег блокнот, не оставлявший сомнений в своем благородном и давнишнем происхождении.

– Виноват… виноват…

В комнату, из которой доносился приглушенный голос пожилого человека, без стука вошла женщина и приблизилась к его постели.

– Тише, тише. Я рядом.

Продолжавший спать старик крутил головой из стороны в сторону, не реагируя на включенный в комнате свет, а ведь он всегда просыпался, стоило сиделке включить выключатель хрустальной люстры.

– Виноват… Я ведь не знал правды…

– Аристарх Эммануилович!

Голос сиделки стал громким: она испугалась состояния своего подопечного, приняв его за агонию.

– Что? – профессор с трудом отомкнул веки и, не понимая, что происходит, уставился на сиделку. – Что вам нужно?

– Вы кричали во сне.

– И что?

– Я испугалась.

– Что я кричал?

– Что виноваты в чем-то.

– И все? – профессор выглядел взволнованным и с трудом переводил дыхание.