Руслан Тенишев - Демон из Стеклянной Башни

За время нахождения Николаса за монитором, все его конечности ужасно затекли, мышцы невыносимо ныли, его мучила жажда, неимоверно хотелось пить (он в который раз отругал себя за то, что не прихватил с собой хотя бы маленькую бутылочку минералки). Йенс встал, вышел из кабины. Любоваться работой почти живого архивного организма он уже не хотел, насытившись его видами, время от времени поглядывая на него во время работы сквозь полупрозрачную стену кабины. Он просто решил пройтись и размять застоявшиеся мышцы и сухожилия, а, заодно, и «разбудить» миссис Ван. Вся информация, которую накопал Йенс, была выведена архивом в электронном виде и хранилась теперь в буфере обмена. Теперь наступал самый сложный период работы – работа головой. А этого Йенс никогда не любил. Ну не складывались у него отношения с интеллектуальным трудом. Не мог он долго корпеть над бумагами, выявлять видимые и невидимые параллели, строить всевозможные схемы, догадки, давать ответы на все возникающие вопросы. Не его это было, не его. Вот сидеть в засаде, участвовать в погоне, ловить преступников, рисковать жизнью – это да, работа в удовольствие, хоть и рисковая. Тем не менее, сегодня комиссар поручил ему выполнить именно мозговую работенку и облажаться Йенс не имел никакого права. Поэтому, побродив вокруг кабинки для посетителей и понаблюдав за «спящей» миссис Ван, Николас решил вступить в новую фазу обработки данных.

Николас решительно направился к креслу миссис Ван, благо все его члены хорошо размялись, хотя в ногах еще отчетливо ощущалось покалывание. Китаянка по-прежнему сидела в кресле, откинув спинку, и изображала из себя, ну очень плохо, спящего человека. Младший инспектор не стал скрывать своего раздражения происходящим фарсом и, подойдя вплотную к креслу миссис Ван, гаркнул.

– Мне необходимо распечатать данные.

Миссис Ван продолжала играть свою нелегкую роль до конца. Она, пораженная внезапностью и резким тоном своего собеседника, судорожно открыла глаза, охнула, запричитала что-то на китайском языке. Потом, будто бы сообразив, что происходит, перешла на английский язык.

– Молодой человек, что вы себе позволяете? – даже неподготовленному человеку сразу стало бы понятно, что женщина попросту изображает из себя разбуженного и встревоженного человека, на самом деле таковым не являясь. Затем, внимательно взглянув в лицо Йенсу и поняв, что инспектор оценил ее плохое актерское мастерство по достоинству и не захотел бы в дальнейшем приходить на спектакли с ее участием, приняла свой обычный повседневный вид, с которым и встречала Николаса в холле.

– Что вы хотите? Извините меня, но я не расслышала вашего вопроса – миссис Ван опять принялась растягивать слова, чем снова взбесила Йенса.

– Мне надо распечатать полученную здесь информацию – повторил вопрос Николас. – На бумаге.

– Я поняла, что не на папирусе – пробубнила себе под нос китаянка, кряхтя и сопя, поднимаясь с кресла.

Было заметно, что она тоже засиделась в своем кожаном гнезде и все ее сочленения также изрядно затекли. Миссис Ван, прихватив с собой трость, демонстративно отвернулась от Йенса и принялась прохаживаться вдоль стеклянной перегородки, отделяющей зал для посетителей от мозгового центра архива, как совсем недавно разминался и сам Николас. Сделав небольшой променад по хранилищу, миссис Ван, прихрамывая и постукивая тростью, вернулась к младшему инспектору Йенсу, стоявшему как вкопанный все это время на месте и завороженно наблюдавшему за всеми телодвижениями китаянки. Миссис Ван приблизившись к Николасу, тем не менее, не остановилась возле него, а только буркнула ему, чтобы он следовал за ней, и прямиком отправилась к кабинке для посетителей. Йенс покорно засеменил следом.

Архивариус, по-хозяйски, вошла в кабинку и деловито уселась за огромный монитор. Из-за того, что кабинка была очень маленького размера, места внутри для Николаса уже не осталось, поэтому ему пришлось просто встать в пустой проем, выполнявший роль двери, и наблюдать за стремительной работой пожилой женщины. Та же, в свою очередь, действительно работала со знанием дела, ее пальцы буквально порхали по клавишам и Николас увидел, что миссис Ван свободно пользуется непонятными ему клавишами со всевозможными рисунками, графиками и аббревиатурами.

«Вот что значит опыт и сноровка» – с завистью подумал Йенс. Его задело за живое, что за все три с лишним часа работы за монитором, он так и не догадался о предназначении этих загадочных кнопок, ну хотя бы одной из них.

Через три минуты, женщина сползла с капитанского мостика кабинки и, как показалось младшему инспектору, еще больше хромая и тяжелее опираясь на трость, проковыляла наружу.

– Все. Я распечатала архивные данные.

– Но где же документы? Что-то я их нигде не вижу – удивился Йенс. Он не слышал ни звука работающего принтера, ни шуршания листков выплевываемой бумаги.

– В соседней комнате, где же еще – фыркнула миссис Ван, весьма недовольная такой несообразительностью посетителя, да еще к тому же и полицейского – человека, обличенного властью. В ее тоне явно слышалась критика в адрес собеседника, не знающего, что вся информация, распечатываемая из архивного компьютера, попадает сначала на стол директора архива. Тот, внимательно ознакомившись с содержимым документов, скрепляет все листы и ставит свою визу на первой странице. И только потом, при положительном решении вопроса директором архива, эти данные передаются посетителям.

Именно это и втолковала миссис Ван. Назидательно, обстоятельно, с чувством собственного превосходства над нерадивым соперником. Хорошенечко вправив молодому, неопытному посетителю мозги, миссис Ван заковыляла к мраморным ступеням, ведущим к выходу. Николас, теперь уже осведомленный о работе архива, тут же сообразил, что она направилась к директору архива за его документами, и решил помочь бедной женщине. Чувство вины за испорченный сотрудникам архива субботний вечер, буравчиком застряло в мозгу Йенса и с каждой затянувшейся минутой проникало в сознание все глубже и глубже, создавая буквально физическую боль.

– Миссис Ван, давайте я сам схожу к директору за документами. У меня получится быстрее. А вы посидите пока на своем стульчике, поспите – Николас догнал женщину, остановив ее прямо возле ступенек, и попытался улыбнуться архивариусу, но улыбка получилась какая-то неестественная, кривая.

Миссис Ван остановилась, взглянула на Йенса снизу вверх. В ее взгляде читались нотки назидательного педагога, смотрящего на своего ученика, так и не освоившего преподаваемый им предмет. Несколько секунд она, молча, ядовито сверлила полицейского взглядом. Затем, видимо отчаявшись вернуться сегодня вовремя домой и оттого никуда не торопясь, миссис Ван снова принялась доходчиво объяснять несмышленышу, что в кабинет директора архива имеет доступ исключительно сотрудник архива, а за копиями документов, вообще, только архивариус, точнее сказать, сама миссис Ван.