Александр Лонс - Лавка антиквара

— Кто? — забеспокоился я.

— Уж не знаю, кто. Сам разбирайся. Я записала, вот, — Маша протянула мне клочок бумаги, где корявым почерком было нацарапано:

Срочно позвонить Я.Ю. Тайвере. Это важно .

— «Это важно» — ты дописала, или сказали так? — удивился я. Подобная лаконичность Маше была совершенно несвойственна.

— Так сказали, я дословно записала. А фамилию — по буквам. Это кто?

— По работе, — туманно соврал я, — коллега из Прибалтики.

Интересно, оттуда у Яны номер моего домашнего телефона? Да и зачем он ей? Почему нельзя было позвонить на мобильник?

Говорят, самые неприятные моменты в жизни человек испытывает из-за своей невнимательности. Например, отсутствие в сортире бумаги он замечает только тогда, когда собирается ею воспользоваться.

То, что Маша ушла, я заметил сразу, как только вошел в квартиру. Всё было аккуратно прибрано. Кухня сверкала хирургической чистотой. В комнате царил идеальный порядок, навевающий тягостные мысли. Накатила тревога пополам со звенящей тоской, а внутри возникла какая-то пустота. Во-первых, я же теперь ничего не найду из своего барахла, а во-вторых, слишком уж серьёзно всё выглядело. Никаких следов Маши. Ни вещей, ни картин. Остались только те её работы, что купил я и не успел ещё кому-нибудь подарить. Теперь-то уж точно никому не подарю, себе оставлю.

На компьютерном мониторе болталась прицепленная под край маски записка:

С тобой было очень хорошо, но мне пора. Ты меня в чем-то подозреваешь, а я так больше не могу. Прощай. Не ищи меня, не трать зря время. Маша.

Ну, что ж. Всё правильно. Это раньше девушки искали честных, умных и холостых, а сейчас мечтают о богатых, щедрых и женатых. Придумала повод и сбежала. Может, в компьютере что-нибудь сохранилось? Я включил железного друга, посмотрел последние файлы, ничего интересного не нашел. Проверил почту. Письмо пришло только одно:

From: Laura_Hughes@onlineraid.org

To: Webmaster

Subject: For the man who have everything…

Привет сказочник! Надо поговорить, причем лично. Предлагаю встретиться там же, где и раньше. Время — то же, день недели — тот же, ближайший к сегодняшнему дню. До встречи.

«Опять снова-здорова… — думал я, перечитывая полученное сообщение, будто мог найти в нем что-то ещё, нечто спрятанное между строк. — Лично-то встречаться зачем?.. чего ей ещё от меня надо?.. и возможности выбора никто не предоставлял… никаких там “позвони” или “до связи”… не к добру это... ладно… так, дай Бог памяти, а в какой день недели мы встречались?.. кажется в пятницу… точно в пятницу… через пять дней».

Настораживал сабжект. Что-то нехорошее в памяти он будил, обидное нечто, даже где-то постыдное, только вот что именно? И вдруг вспомнил — эти слова читались на принте с голенькой девушкой сидящей в неприличной позе, на старой питерской даче, где мы с Машей... Вот чёрт. Неприятный предстоит разговор, нутром чую. Да и вообще, вдруг не смогу прийти? Или у меня иные планы?

Недолго думая, я нашел нужный контакт в записной книжке телефона и позвонил.

— Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети, — сказал бесстрастный женский голос.

Ненавижу такие сообщения. Иногда отвечают «абонент временно недоступен». Я долго не знал, в чем разница, и только недавно выяснил, что если мобильник некорректно выходит из сети, то звонившему поступает сообщение «абонент временно недоступен». Например, сел аккумулятор, телефон спущен под землю или находится в зоне слабого и часто пропадающего сигнала — в тоннеле метро, например. Заклинание «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети» передают после отключения телефона, или в зоне отсутствия сигнала: в лесу, например, или в какой-нибудь дикой местности, куда сотовая связь ещё не проникла.

SMS-ка тоже не прошла, а емейл вообще не удалось отправить, поскольку сервер отказался принять адрес получателя: «550 non-local recipient verification failed», ответил сервер.

Оставалось подождать пять дней, а потом прийти в нужное время и место. Но просто ждать было невмоготу: я решил искать Машу. Маши нигде не было. Её новый телефон не отвечал, SMS-ки тоже не проходили. Они все что, сговорились что ли? Или это теперь такая новая мода, и я что-нибудь пропустил? Потом я попытался зайти на её страничку в социальной сети. Иногда она оставляла там разные намеки. Сразу же выскочило сообщение:

Страница пользователя удалена.

Информация недоступна.

Это ещё что? Оставалась ещё группа, которую Маша вела. Группа была посвящена её картинам, выставкам с её участием, отзывам критиков и прочей такой информации. Тут меня тоже ждал очередной неприятный сюрприз:

Страница временно заблокирована

и проверяется администраторами,

так как некоторые пользователи считают,

что она не соответствует правилам сайта.

Так. Приехали.

Следующим номером решил проверить все её посещения с моего компьютера. Опять облом — файлы, хранящие следы хождения по Интернету оказались аккуратно зачищены. Вроде бы Маша не сильно ориентировалась в таких вещах. Или всё-таки разбиралась? И тут я вдруг понял, что практически ничего не знаю о возможностях художницы. Что она умет, что делает, когда меня нет рядом и вообще каковы её силы. Нет, я что-то о ней знал, однако это были такие-то отрывочные знания, случайные крохи, и опять же с её собственных слов.

Я даже ни разу не видел, как она пишет свои картины.

Ни одни из её номеров не отвечал, общие знакомые прибывали в полном неведении, оставалось одно — лично проверить те места, где она может быть.

В результате я бросил дела и рванул за билетами. Мне не повезло — отстояв длинную очередь, выяснилось, что на ближайшие часы оставался доступным только медленный проходящий поздний поезд «Кисловодск — Санкт-Петербург», идущий через Курский вокзал. Оно и понятно: кто на таком из Москвы по доброй воле поедет? Разве что бедолаги, типа меня. В результате час ожидания после закрытия метро, холодная платформа, какие-то подозрительные личности бомжеватого вида и ночь в плацкарте, как результат всех усилий. Зато теперь я знаю, в какой уголок Ада после смерти попадают много грешившие проводники: на боковую полку у туалета.

* * *

Петербург встретил неприветливо — сразу при выходе из вагона обдало холодным порывистым ветром. Пока — без осадков, но над городом по пасмурному небу неслись клочья низких серых облаков. Время — полпервого дня. Невский полон народу — людей больше, чем на митингах в Москве. Всё как обычно.

Для начала я решил действовать по проверенной схеме, и направил свои стопы на «Паперть». Тут мало что изменилось. Под серенькими грибочками висели, по-моему, те же самые картины, несколько замотанных шарфами художников или просто торговцев кутались в пухлые синтепоновые куртки в ожидании возможных покупателей. Последних было совсем мало, вернее — вообще не было. Будто пропали. Даже случайных зевак, коими всегда столь богата «Паперть» сегодня что-то поубавилось.