Юрий Кемист - Три выбора

– Так сколько вы хотите? Только давайте не будем загонять друг друга в угол – это не бильярд. Фарт и угар большой имеет, и печь на этом загублю, ни под что другое она уже годиться не будет. Так что сорок – вам, а то, что останется – мне!

Торг начался. Теперь – не зевай!

– Какой бильярд, Сан Саныч! Я и кий-то последний раз в кино видел… Но, ведь, кроме угара, еще и кислород учесть нужно! Я когда-то учил студентов, что у кислорода атомная масса 16 дальтон – а она у нас чья будет?

– Шестнадцать, говорите? Ну, вам виднее – вы доцент… Пополам будет восемь. Итого – вам сорок восемь.

– Не мелочитесь, Сан Саныч! Смотрите ширше, и народ к вам потянется!

– Хорошо, Георгий Евгеньевич, уговорили – разойдемся поровну: пятьдесят на пятьдесят!

– Согласен, Сан Саныч! А по поводу Савелия Ильича я вам скажу, как формулируется первое правило бизнеса в оригинале. Я его запомнил, когда изучал «Курс молодого бизнесмена для воспитанников детских садов и приютов»: «Кто первый встал – того и тапки!».

Мы поднялись друг другу навстречу и, улыбаясь, «ударили по рукам» – договор был заключен. Подписание бумаги было теперь вопросом формальным.

В этот момент Лукавый, которого я носил в себе, зашептал на ухо: «Фарт – сырье – патент! Воспользуйся случаем и будь богатым!». Я прекрасно понял подсказку – именно сейчас можно было начать «свою игру» и поговорить с Сан Санычем о патентовании нового способа производства ценковых белил из фарта. Но слишком хорошо я ещё помнил, чем закончилась сегодняшняя утренняя история, в которую я влез именно по подсказке своего Лукавого! И, отложив документы, которые просматривал перед появлением Сан Саныча в сторону, я избежал «портновского искуса». (Помните, как один бедный портной мечтал: «Вот был бы я царем – жил бы лучше, чем по-царски: я мог бы править и немножко шить…»?).

Уходя, Сан Саныч сказал:

– Обед через пятнадцать минут. У нас, конечно, не парижский «Максим», но голодным не уйдете!..

… Я открыл глаза. Никого в комнате не было. Часы показывали без четверти пять.

Обед был изысканным и обильным. Обслуживала одна официантка, своим видом и манерами напомнившая мне аэроэскадровскую кассиршу Клавдию Свиридовну – респектабельно, коммуникабельно, быстро и внимательно. Чистая или отставленная тарелка тут же заменялась на полную порцию нового блюда.

Прямо к столу приехал с совещания у губернатора и Сан Саныч. За столом нас было трое – Сан Саныч, Савелий Ильич и я. Обедали в подвальном помещении, где расположился «разгрузочный комплекс» Сан Саныча – бар, банкетный зал, биллиардная и сауна с тренажерным залом.

Порядок за столом был вполне демократическим – пить никто не принуждал, но и не препятствовал – на столе стояли и водка, и вино, и сок. Выпили по рюмке водки – за знакомство. Разговор шел совершенно пустой – о местной рыбалке, о погоде, о заграничном отдыхе.

Я прекрасно видел, что Савелий Ильич очень боится, что я его узнаю. И понятно почему. Наша встреча в Магнитограде была отнюдь не случайной, были мы там по одним и тем же делам – добывали фарт-ценк. Но он достался нам благодаря тому, что мы оказались в кабинете Тамары Николаевны на сутки раньше Савелия Ильича и Александр Еремеевич этой форы не упустил. Как оправдывался за свою неудачу Савелий перед Сан Санычем, какие «обстоятельства» в его изложении имели место, я не знал, да и не хотел знать. Но явно Савелий Ильич опасался, что совместный анализ этих обстоятельств вряд ли будет для него полезен.

После обеда Савелий Ильич извинился – дела у него оказались ещё в кабинете – и ушел на первый, административный этаж, а мы с Сан Санычем отправились в биллиардную.

Первый удар по треугольнику из костяных шаров как «почетный гость» сделал я. Треугольник дрогнул, от него откололся один угол, но в целом удар был неудачным.

Разговор развивался медленно, но постепенно перешел к сути дела.

Шары, гораздо более послушные воле Сан Саныча, постепенно заполняли его лоток, на моем же сиротливо лежал один «шестнадцатый номер», которого я случайно забил со второго удара кием.

По ходу игры Сан Саныч рассказал мне о том, что использование фарта он «подсмотрел» на одном местпромовском заводе в крупном волжском городе, что когда он понял перспективность этого вида сырья, то разослал своих «гонцов» по всем ближайшим ценковальням, кое-что добыл, но самый перспективный завод в Магнитограде Савелий Ильич упустил – там, по его словам, местные технологи запускают производство ценкового порошка из фарта и теперь его никому не отдают.

Тут-то я и понял причины испуга Савелия Ильича, но, разумеется, говорить об этом не стал. Мое понимание вселило в меня надежду, что в лице Савелия Ильича я смогу получить здесь очень даже надежного «своего человека», что всегда так приветствуется Ефимом Семеновичем, а потому вслух сказал:

– А по нашему предложению, вы, Сан Саныч, получаете фактически товарный кредит и не имеете головной боли со снабжением сырьём, – удар по шару номер семь, который после этого летит через борт.

– Аккуратнее нужно, Георгий Евгеньевич, не нужно в каждый удар вкладывать все силы… А, кстати, насколько однородно будет качество фарт-ценка? Если вы его собираете с разных заводов, то и у меня качество будет разным. А это «не есть хорошо»…, – удар по шару номер семнадцать, который бьет почти «в лоб» номера восьмого. «Восьмерка» отскакивает под острым углом к линии удара и влетает в лузу, возле которой я стою. Приходится доставать шар и ставить его на полочку, где уже стоят пять его собратьев, выведенных из игры Сан Санычем ранее.

– На этот счет будьте спокойны, источник крупный и стабильный – по пять вагонов в месяц гарантирует, – удар по скособоченной «девятке», которая отскакивает к борту, от него – к кучке из четырех шаров, бьет по одному из них и, после рикошета, останавливается в сантиметре от боковой лузы.

– А вот тут вам чуть-чуть энергичности не хватило. Или сноровки… И получилась «подстава». Если бы не французы – а они подарили мне машину «за корректность» – мог бы я воспользоваться этим вашим промахом. Но теперь – положение обязывает! – я таких «подстав» не беру… Хорошо, договорились, сырье ваше и шестьдесят процентов продукции – тоже. Сбыт – моя забота. Комиссионные со сбыта – семь процентов – можете отдавать хоть деньгами, хоть продукцией, – энергичный удар «десяткой» по последней оставшейся от «разбивки» группе шаров, от которого они разлетаются по всему полю биллиардного стола, резко меняя конфигурацию партии.

– Нет, Сан Саныч, сноровки мне хватает… Вот опыта маловато… Но я помню спортивные правила – «и с каждой неудачи давать умейте сдачи!»… Так что семьдесят процентов белил – наши, а пять процентов комиссионных – ваши. И кончим эту партию – устал я сегодня в самолете…